Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 17

— Я выясню это у директора клиники, сэр.

— Ох. Это не ответ, и не пытайся мне лгать. Айра, ты ставишь меня перед дилеммой. Даже без полной обработки я чувствую себя много лучше, чем за последние сорок лет или даже больше… А значит, мне опять придется долгие годы влачить это скучнейшее существование или же нажать эту кнопку, когда тело перестанет протестовать. По какому праву ты, негодяй, вмешался… нет, у тебя не может быть права на это. Какие этические принципы заставили тебя помешать мне умереть?

— Вы необходимы нам, сэр.

— Это чисто прагматическая причина, к этике не имеющая отношения. Чувство необходимости в данном случае не было взаимным.

— Старейший, я внимательнейшим образом изучил вашу жизнь, насколько это возможно было сделать по архивным материалам. Похоже, вам часто случалось руководствоваться прагматическими причинами.

Лазарус ухмыльнулся.

— Ну точно — мой мальчик. Я-то уже гадал, хватит ли у тебя нахальства подобно какому-то проповеднику ткнуть меня носом в высокий моральный принцип. Трудно доверять этическим наставлениям человека, обчищающего твои же карманы. Но с теми, кто действует в собственных интересах и признает это, я обычно мог договориться.

— Лазарус, если вы позволите нам завершить реювенализацию, то вновь почувствуете себя живым человеком. Вы это сами знаете — ведь не в первый раз находитесь в подобной клинике.

— До каких же пор, сэр? Я уже две тысячи лет изучаю этот мир. И планет видел столько, что тебе и не снилось. И жен у меня было столько, что не припомню их имена. «Молим о последнем упокоении на шаре нас породившем» — и это не для меня, ибо моя родная зеленая планета состарилась больше меня самого, возвращаться туда — горе, слезы, ни капли радости. Нет, сынок, после всех реювенализаций наступает время, когда остается одно: выключить свет — и на покой. А ты, черт бы тебя побрал, лишил меня и этого права!

— Мне жаль… Нет, мне не жаль. Но я прошу прощения.

— Что ж, возможно, ты его получишь. Но после. Так для какого же дела я тебе понадобился? Я понял, что оно не связано с этими депортированными смутьянами.

— Безусловно, они не заставили бы меня нарушить ваше право на смерть, с ними я управлюсь — так или иначе. Я полагаю, что Секундус становится слишком перенаселенным и цивилизованным…

— Айра, я в этом не сомневаюсь.

— И поэтому я считаю, что Семьям следует вновь переселиться.

— Согласен, хотя лично и не заинтересован в этом. Можно просто догадаться, что, когда на планете появляются миллионные города, население ее приближается к критической массе. Через пару столетий тут будет невозможно жить. Ты уже подыскал планету? И думаешь, что попечители согласятся? А Семьи согласятся с попечителями?

— Да — на первый вопрос, может быть — на второй, и вероятно, нет — на третий. Я подыскал планету. Называется Тертиус. Она не хуже, а может быть, и получше Секундуса. Я полагаю, что многие из попечителей согласятся с моими аргументами, однако не уверен во всеобщей поддержке, которой требует подобное мероприятие: жить на Секундусе так удобно, и люди не способны предвидеть опасность. Что же касается Семей — нет, едва ли мы сумеем переубедить всех сняться с места… Однако хватит и нескольких сотен тысяч. Пояс Гедеона… Вы следите за моей мыслью?

— Опережаю ее. Миграция всегда способствует селекции и улучшению. Все элементарно. Если они согласятся. Если. Айра, я потратил чертову пропасть времени, объясняя эту идею семействам, когда мы перебрались сюда в двадцать третьем. И так и не справился бы, не превратись Земля к тому времени в довольно гнусное место. Желаю удачи — она тебе потребуется.

— Лазарус, я не жду успеха. Я просто хочу попробовать. А в случае неудачи уйду в отставку и эмигрирую. На Тертиус, если удастся сколотить группу, достаточную для создания жизнеспособной колонии, если нет — на любую малонаселенную планету.

— Айра, ты действительно решился на это? Или же, когда придет время, начнешь водить себя самого за нос — дело, мол, прежде всего? Если у человека есть желание властвовать — а без него ты бы не занял это место — уйти в отставку непросто.

— Я решился, Лазарус. Конечно, я люблю распоряжаться и знаю об этом. Я надеюсь возглавить третий поход Семей, однако не очень рассчитываю на это. Полагаю, что сумею подобрать подходящий контингент для создания жизнеспособной колонии — молодежь лет по сто, не старше двухсот — и без помощи Фонда. Однако если и тут меня постигнет неудача, — он передернул плечами, — мне остается только эмиграция, ибо Секундусу уже нечего предложить мне. В чем-то я могу вас понять, сэр. Я не намереваюсь всю свою жизнь быть исполняющим обязанности. Я и так уже сотню лет занимаю эту должность. Хватит.

Лазарус молчал и, казалось, думал. Везерел ждал.

— Айра, установи здесь эту кнопку. Только завтра, не сегодня.

— Да, сэр.

— А ты не хочешь узнать зачем? — Лазарус взял большой конверт со своим завещанием. — Если ты убедишь меня, что собираешься эмигрировать — в ад, под воду, куда угодно, и несмотря на попечителей — я хочу переписать это. Мои вложения и наличность — если никто не спер их, пока я ими не занимался — могут изменить ситуацию. Во всяком случае их хватит, чтобы сгладить разницу между неудачей и успехом в случае эмиграции. Если попечители не поддержат ее. А они не сделают этого.

Везерел не ответил. Лазарус свирепо взглянул на него.

— Тебя мама не научила говорить «спасибо»?

— За что, Лазарус? За то, что вы отпишете мне после смерти не нужный вам капитал? Если вы поступите так, то ради собственного тщеславия, а не потому что хотите помочь.

Лазарус ухмыльнулся.

— Да, черт побери. За это я хотел бы, чтобы планету назвали моим именем. Однако заставить тебя не могу. Хорошо, мы друг друга поняли. И я думаю… Ты уважаешь хорошие машины?

— А? Да. Как бы я их ни презирал, сказать «нет» значило бы солгать.

— Мы по-прежнему понимаем друг друга. Я полагаю, что могу завещать «Дору» — мою яхту — лично тебе, а не исполняющему обязанности председателя.

— Ах, Лазарус, вы заставляете меня благодарить.

— Не стоит. Лучше будь добр с ней. Хороший кораблик, она ничего не видела кроме добра. Из нее получится хороший флагман. После небольшого переоборудования — это можно сделать через бортовой компьютер — она сможет принять на борт человек двадцать или тридцать. В ней можно садиться на планеты, производить разведку и вновь стартовать — твои транспорты наверняка не способны на это.

— Лазарус… мне не нужны ни ваши деньги, ни яхта. Позвольте им закончить реювенализацию и собирайтесь с нами. Я отойду в сторону, вы станете боссом. Или же, — если хотите, — не будете иметь никаких обязанностей, но присоединяйтесь!