Андреи Синицын - Фантастика 2002. Выпуск 3

— Свободные люди! Против нас совершен беспрецедентный акт агрессии. Захватчик применил оружие по вашим боевым товарищам. Так ответим ударом на удар! Объявляю боевую тревогу во всем государстве. Готовность ноль!

Республике понадобилось не более четверти часа, чтобы изготовиться к тактической операции…

— Поднимите мне знамя!

— Так точно.

На мониторах во всех боевых машинах появился рисунок, двадцать минут назад созданный бригадным живописцем Владимиром Станкунасом: двуглавый коронованный медведь с серпом и молотом в лапах. Ниже Станкунас расположил надпись: «Vivat Novaya Evropa».

— Так. Ну, поехали!

Взлетели бронеамфибии.

Вслед за ними, обгоняя транспортеры, пошли в атаку штурмовые танки. Танки русско-европейского производства…

За тяжелый танк типа «Водомерка» военный конструктор Константин Залесский получил государственную премию сразу после ходовых испытаний. В профиль «Водомерка» напоминает колоссальный чемодан на восьми длинных тонких лапках. Каждая такая «лапка» выбрасывает бур и закрепляется на льду наподобие штопора, который можно вытащить из бутылки только вместе с пробкой. Анфас танк фамильно похож на разъяренного богомола… только размером с дом. И он никогда не страдал от какого-либо типа отдачи. Потому что в момент открытия огня пневматика «Водомерки» выбрасывает строго вверх артиллерийский комплекс, состоящий одновременно из пускового механизма, электронного «наводчика» и заряда (или зарядов). В условиях мизерной силы тяжести арткомплекс медленно-медленно добирается до верхней точки траектории полета, а потом ничуть не быстрее падает на поверхность. И все это время арткомплекс может не переставая лупить по цели, время от времени корректируя наводку… Когда у Залесского спросили: «А как же борьба за живучесть? Ведь это чудовищно большая цель!» — он ответил, ничуть не смутившись: «Для высокоточного оружия все равно, что надо поразить — письменный стол или проспект. Моя «Водомерка» борется за живучесть, уничтожая всех, кто может ей угрожать». Действительно, танк несет около четырехсот арткомплексов.

…И сейчас по Международному Центру Юпитерологии проходил один вал огня за другим. Боевики вяло отстреливались, но куда большую надежду возлагали на убежища. Контракт — хорошо, а жизнь лучше.

«Вот это и называется порядочная огневая поддержка, — заметил про себя Шматов, — в конце концов, что это за война такая, когда убивают твоих солдат!»

Комбриг велел прекратить бомбардировку Центра. Десант вышел из транспортеров, демонстрируя готовность к атаке. Центр нагло огрызнулся несколькими вспышками.

«Мало им».

Полковник велел повторить огневой удар.

И еще раз.

И еще.

И еще.

Больше, кажется, никто не шевелится?

Только после этого он приказал пехоте занять развалины Центра и подготовить их к уничтожению.

Пламя взрыва расцветило лед всеми цветами радуги. Необыкновенно красивое зрелище!

…Когда полковнику доложили о потерях в живой силе и технике, о пленных и трофеях, он удовлетворенно покачал головой:

— Ведь можем, когда припрет. Сорок три минуты на все — и ни одного убитого. Глядишь, в учебники войдем… Господин майор, готовьте «отходной» текст, утвердите у меня и разошлите по тем же адресатам. Республика сворачивается.

Михайлович удовлетворенно заулыбался…

В последнем публичном выступлении перед согражданами пожизненный монарх заявил:

— Свободные люди! Наше отделение от Русской Европы оказалось исторической ошибкой. Теперь мы стремимся к мирному воссоединению. Конфронтация прошлого, значит, забыта. Если никто не против, я объявляю республику закрытой. Протесты принимаются в течение пяти минут. Время пошло.

Протестов не поступило.

— Благодарю всех за проявленную отвагу, сознательность и слаженность действий. Отменяю все, кроме полевого устава. Правительство Русской Европы только что сообщило: сепаратизм нам прощается. Ради, значит, мира на планетоиде нам даже вернули гражданство, а также старые звания и должности. Бригада поставлена на довольствие. Если кто не понял, я разъясню: неграждане государства не отвечают за деяния, совершенные ими, пока они были гражданами. Можете спать спокойно. Все, кроме сержанта Лядова…

Вручая полковнику Шматову Суворовский крест в неофициальной обстановке, премьер с некоторой иронией поинтересовался:

— Говорят, вы, комбриг, обещали выдать новую конституцию за сорок восемь часов… А если бы это действительно потребовалось?

— Не сомневайтесь, господин гражданский консул, не подвел бы.

— А… скажем, за двадцать четыре часа?

— Твердо обещать не могу. Вот если бы вы спросили меня об этом, когда я ходил еще в лейтенантах…

Дмитрий Воронин

ЧЕМПИОНКА

Анна Кротова заканчивала свое выступление. До конца оставались считанные секунды, и Роберт Ротби уже не смотрел на площадку — все было ясно и так. Поэтому, когда дружно вставший стадион приветствовал бурными овациями замершую гимнастку, он лишь вяло хлопнул несколько раз в ладоши, больше отдавая должное традиции, чем восхищаясь мастерством этой русской девчонки.

На табло вспыхнули оценки жюри… Ротби равнодушно бросил взгляд на ряд «десяток» и слегка скривился. Судья из Германии поставила 9,8 — это можно было ожидать, она всегда занижала русским оценки… Но итог все равно предрешен — его Эсти наверняка не сможет достичь такого результата. И уж тем более — его превзойти. Уж он-то лучше всех знал возможности своей воспитанницы.

Овации все еще не смолкалй. Эта русская уже в который раз получает практически высший балл — и где только они таких самородков находят. Правда, сейчас девочек начинают готовить к гимнастической карьере уже с шестимесячного возраста, но ведь дело еще и в наследственности. Что бы там ни говорили о русской безалаберности, но их бескрайние леса все еще обеспечивают, по крайней мере часть населения, относительно чистым воздухом и более-менее экологически чистыми продуктами. Отсюда и результаты.

Табло проинформировало о следующей участнице. Юная аргентинка выбежала на поле и замерла в ожидании музыки. С места Ротби была отлично видна ее поза — ему пришло в голову, что нормальный, не «выращенный» специально для этой цели человек, приняв такое положение, уже сломал бы себе позвоночник. В трех местах…

Тереса начала танец. Отрешенно наблюдая за ее пластикой, Ротби мимоходом отмечал про себя недостатки гимнастки. Его многолетний опыт позволял с уверенностью заявить, что девочку начали тренировать в год, а то и в полтора — нет уже у нее той змеиной гибкости, которую только что продемонстрировала эта русская, Анна… Конечно, тренер аргентинки добился многого, даже очень — но просчеты все равно были видны. И пожалуй, девочка уже старовата для Олимпийских игр, десять лет — не шутка, еще три-четыре года, и неизбежные побочные эффекты тренировок превратят ее в полупарализованную развалину. Ну, может, она выступит на следующих играх… если повезет. Но показать что-нибудь мало-мальски значительное не сможет, артрит не позволит. Сейчас — ее последний шанс, вряд ли она вообще доживет хотя бы до двадцати, редко такое случается с гимнастками. Не зря кто-то из острых на язык журналистов назвал этих спортсменок «свечками» — они сияют ярко, но сгорают быстро.