Орсон Кард - Ксеноцид
— Этот флот — чистой воды ксеноцид.
— Именно так я и выражаюсь в своих статьях, — кивнула Валентина.
Его раздражала ее самоуверенность. Ему претила ее непоколебимая вера в себя. Значит, ему придется противостоять ей, и поэтому он начал выдавать идеи, которых сам еще до конца не продумал. Мысли, которые кружились в его голове в виде полуоформившихся предположений.
— Но, кроме того, флот еще и средство самозащиты.
Это возымело желаемый эффект: она мгновенно замолчала и даже вопросительно приподняла брови. Вот тут-то и началось самое неприятное, теперь следовало объяснить, что он имел в виду.
— Десколада, — проговорил он. — Это самая опасная жизненная форма, которая когда-либо существовала.
— Естественный ответ — карантин. Они же послали вооруженный Маленьким Доктором флот и теперь спокойно разнесут Лузитанию и всех находящихся на ней на мельчайшие частички межзвездной пыли.
— Вы всегда так уверены в своей правоте?
— Я уверена, что Звездный Конгресс даже подумать не вправе об уничтожении любой разумной расы.
— Свинксы не могут существовать без Десколады, — покачал головой Миро, — а если она случайно будет занесена на другую планету, то мгновенно уничтожит на ней все живое. Непременно уничтожит.
Он с удовольствием взирал на Валентину. Похоже, ему все-таки удалось загнать ее в угол.
— Но, мне казалось, были найдены какие-то средства для удержания Десколады. Твои бабушка и дедушка нашли способ расправиться с ней, приспособить человеческий организм к вирусу.
— Десколада обладает невероятной способностью к адаптации, — ответил Миро. — Джейн рассказала мне, что пару раз она уже менялась. Моя мать и моя сестра Эла работают над этим: пытаются удержать Десколаду на прежних позициях. Но иногда складывается такое впечатление, будто Десколада действует осознанно. Разумно. Изыскивает всяческие пути, чтобы обойти химические препараты, которыми мы пользуемся, не давая ей убивать людей. Она проникает в земные культуры, которые требуются людям для выживания на Лузитании. Уже сейчас жителям колонии приходится постоянно опрыскивать их. Но что будет, если Десколада все-таки прорвется через барьеры, которые мы перед ней воздвигли?
Валентина молчала. На этот раз никаких самоуверенных реплик не последовало. Она еще не задавалась этим вопросом. Да и никто не задавался, кроме Миро.
— Я даже Джейн решил пока не рассказывать об этом, — печально продолжал Миро. — Но что, если флот — это выход? Что, если единственный способ спасти человечество от Десколады — это уничтожить Лузитанию?
— Нет, — наконец проговорила Валентина. — На самом деле это не имеет ничего общего с целями, которые преследовал Звездный Конгресс, посылая флот. Их причины, все до одной, завязаны на вопросах межзвездной политики, они хотят показать колониям, кто здесь хозяин. В этом виновны вышедшие из-под контроля бюрократы и военные, которые…
— Да послушайте меня наконец! — выкрикнул Миро. — Вы утверждали, что хотите выслушать мой рассказ. Вот, получите! Неважно, чем они руководствуются. Пускай весь Конгресс — просто стая кровожадных бестий. Плевать я хотел. Важно одно: может, и в самом деле стоит взорвать Лузитанию?
— Что же ты за человек? — в ответ спросила Валентина.
В ее голосе смешались и благоговейный трепет, и глубокое отвращение.
— Вы здесь поклонница морализаторской философии, — с сарказмом поклонился Миро. — Вот вы мне и скажите. Должны ли мы настолько возлюбить пеквенинос, чтобы позволить вирусу, который они несут в своих телах, уничтожить человечество?
— Конечно, нет. Мы должны найти способ нейтрализовать Десколаду.
— А что, если такого способа мы не найдем?
— Тогда наложим на Лузитанию карантин. Пусть все люди на планете умрут — твоя семья, моя, — но пеквенинос останутся.
— Да неужели? — поднял брови Миро. — А как насчет Королевы Улья?
— Эндер сказал мне, что она мало-помалу восстанавливает силы, но…
— Она содержит внутри себя готовое индустриальное общество. Она построит космические корабли и улетит с планеты.
— Но она не понесет с собой Десколаду!
— У нее нет выбора. Десколада уже поселилась в ней. Как и во мне.
Тут он ее достал. Он видел ее глаза — в них отразился страх.
— А потом и вы ее подхватите. Даже если вы сбежите на свой корабль, запечатаете меня здесь и всячески будете предохраняться от инфекции, как только вы приземлитесь на Лузитании, Десколада доберется до вас, до вашего мужа, до ваших детей. Всю оставшуюся жизнь вам придется вместе с пищей потреблять всевозможные химикаты. И никогда вы не покинете Лузитанию, иначе с собой вы понесете смерть и разрушение.
— Думаю, мы догадывались о подобном исходе, — кивнула Валентина.
— Когда вы улетали, все было на уровне догадок, не более. Мы считали, что вскоре Десколада окажется под контролем. Но теперь мать и Эла сильно сомневаются, можно ли вообще взять ее под контроль. Это означает, что, прилетев на Лузитанию, вы навсегда останетесь на планете.
— Надеюсь, нам придется по душе тамошний климат.
Миро внимательно изучал ее лицо; он пытался понять, как она восприняла рассказанное им. Первоначальный страх бесследно пропал. Она снова стала прежней — она размышляла.
— Вот что я думаю, — сказал Миро. — Мне кажется, каким бы ужасным ни казался Конгресс, какие бы жестокие планы он ни вынашивал, но этот флот может явиться истинным спасением всему человечеству.
Валентина ответила вдумчиво, тщательно подбирая слова. Миро было приятно столкнуться с этой стороной ее натуры: она никогда не бросалась необдуманными фразами. И она училась.
— Ну, если события будут развиваться по-твоему, придет время, когда… нет, это маловероятно. Скажем так: зная о смертельной опасности вируса, Королева Улья вряд ли станет строить космические суда, которые разнесут Десколаду по Вселенной.
— А вы что, хорошо знакомы с Королевой Улья? — настаивал на своем Миро. — Вы что, понимаете ее?
— Даже если она все-таки решится на это, — возразила Валентина, — твоя мать и сестра продолжают искать решение проблемы. К тому времени, как мы достигнем Лузитании, — к тому времени, как флот достигнет планеты, очень может быть, что они уже найдут способ расправиться с Десколадой.
— Да, — откликнулся Миро, — но вправе ли они будут воспользоваться им?
— А почему нет?
— Так просто вирус Десколады не убьешь. Ведь он является неотъемлемой частью жизненного цикла пеквенинос. Когда умирает телесная форма пеквенинос, именно вирус Десколады делает возможной трансформацию в древесное состояние, переход в — как ее называют сами свинксы — третью жизнь, и только в этой третьей жизни, в виде дерева, самцы пеквенинос могут оплодотворять самок. Если вирус погибнет, вместе с ним умрет и третья жизнь, и тогда поколение свинксов, что живет сейчас, — последнее.
— Пусть так, но не надо сразу считать проблему неразрешимой, она просто становится чуточку труднее. Твоя мать и сестра должны найти способ нейтрализовать Десколаду в человеке и тех культурах, которые мы употребляем в пищу, чтобы вирус при этом сохранил способность переводить пеквенинос во взрослое состояние.
— И на все про все им отпущено меньше пятнадцати лет, — покачал головой Миро. — Вряд ли.
— Но не невозможно.
— Да. Какая-то вероятность существует. И на ее основе вы хотите развернуть флот?
— Флот был послан, чтобы уничтожить Лузитанию, независимо от того, справимся мы к тому времени с вирусом или нет.
— Я еще раз повторяю: мотивы пославших его не относятся к делу. Какой бы ни была причина, уничтожение Лузитании, может быть, — единственный гарант для человечества.
— А я считаю, что ты не прав.
— Вы Демосфен, если я не ошибаюсь? Эндрю сказал мне, что это действительно так.
— Да.
— Значит, это вы придумали Иерархию Чужеродности. Утланнинги — это чужестранцы из нашего собственного мира. Фрамлинги — люди нашей расы, прилетевшие с другой планеты. Раман — разумные существа другой расы, но способные на общение с нами, на сосуществование бок о бок с человечеством. И, наконец, варелез — кто ж они такие?
— Пеквенинос ни в коем случае не варелез. Как и Королева Улья.
— Зато Десколада — варелез. Чуждая нам форма, способная уничтожить человечество…
— Если только нам не удастся вступить с ней в контакт…
— …С которой у нас нет общего языка, раса, настолько отличная от нас, что мы не можем ужиться вместе. Вы сами утверждали, что в таком случае война неизбежна. Если разумная раса настроена на жестокую расправу с нами и мы не можем с нею общаться, не можем ее понять, если не существует никакой возможности заставить их изменить свое решение мирным путем, тогда мы совершенно оправданно можем использовать для своего спасения любые способы, включая полное уничтожение этой самой расы.
