Ирина Оловянная - Самурай

— Чего? — спросил Лео.

— Профессор всегда говорит мне «не лезь на рожон» именно таким тоном.

— Понятно.

Алекс отсутствовал больше часа, наконец он вернулся, взмокший и запыхавшийся.

— Это кремонцы, целое отделение. Они собираются сжечь какую-то ферму, но поедут туда утром, сейчас им влом — они не вполне трезвые, но часовых поставили, тихо их не сделать.

— Какую ферму? — Я сполз на пол грузовика, включил фонарик и развернул карту.

— Вот эту, — заметил Лео, — сюда или сюда, — он показал на карте, — они поехали бы по другой дороге.

— Логично, поехали туда, только тихо.

До фермы было километров семьдесят, тридцать по лесу и остальное по степи. Алекс пролетел их меньше чем за час.

В предрассветных сумерках мы добрались до места. На ферме залаяла собака. Я оставил бластер в машине и подошел к крыльцу, чтобы меня можно было рассмотреть из окна. В том, что я друг, собаку я убедил быстро и кое-что у нее спросил, теперь остался ее хозяин. Дюжий фермер в старой камуфляжке, прихрамывая, вышел на крыльцо с боевым бластером в руке. «Отставной сержант» — определил я. Пару минут мы молча разглядывали друг друга. Потом он слегка улыбнулся.

— Сюда едет целое отделение, поразвлечься — поджечь вас, — объяснил я как мог убедительно.

Фермер кивнул. Видимо, мне помог Дар. Или он доверяет своей собаке.

— У нас укрытие в лесу, — сказал я, — собирайте жену и детей — и поехали.

Фермер удивленно поднял брови.

— Три детских велосипеда, — пояснил я свою догадливость.

— Понял. Трофей? — Он кивнул на Зеленого Лиса.

— Ага, и форма, и бластеры.

— Ясно. Пошли. — Он пригласил меня в дом.

— Джулия! — позвал он. На площадке второго этажа появилась встрепанная, испуганная женщина в халатике.

— Синьора! — Я вежливо склонил голову.

— Поднимай детей, мы уезжаем, — приказал отставной сержант. — Что надо брать с собой? — обратился он ко мне.

— Еда, боевые аптечки, батареи для бластеров есть, все остальное... — Я развел руками.

— Понятно.

— Фильтр для воды у вас есть?

Фермер кивнул.

— Только большой. Сейчас размонтируем. Анджело, — представился он.

— Энрик, — ответил я, пожимая протянутую мне руку. — У нас не больше получаса, иначе мы встретим их на обратном пути.

Наверху захныкал ребенок.

— Сейчас я мобилизую мою команду, — сказал я и вышел на крыльцо. — Лео, Виктор, идите сюда, Алекс, разворачивай машину.

Лео подошел и протянул мне оставленный в кабине бластер.

— Следующий раз выпустишь из рук после войны, — заметил он. — А то это слишком тяжкое испытание для моих нервов.

— Ладно, — согласился я, забрасывая бластер за спину.

Мы вернулись в дом.

— Виктор, топай наверх, помоги собрать детей. Спальники, одеяла, одежда, лекарства и детское питание. И мыло! Не забудь. Канистры для воды.

— Ага.

Анджело и Лео протянули друг другу руки.

— Лопата у вас найдется? — спросил я. — А вы идите, снимайте фильтр.

— Зачем тебе лопата? — спросил фермер.

— Ну как же — взрывчик, когда они приедут...

Анджело усмехнулся:

— А взрывать что будешь?

— Мину, в воротах.

— Разберешься?

— Уже проходили, — беспечно ответил я.

— Возьми лопату в чулане. — Он махнул рукой.

— О, и еще длинную проволоку, и с собой, если есть.

В умелых руках ящик зарядников и ящик взрывчатки — это одно и то же. Тем не менее мы с Алексом возились дольше всех, наконец наш предновогодний подарок Кремоне был установлен.

Через сорок минут мы уже покинули дважды обреченную ферму. За руль сел я, Алекс выглядит слишком уж несолидно, принять его за молодого солдата невозможно. А на Анджело слишком старая камуфляжка, к тому же с ястребом на рукаве. Впрочем, в предрассветных сумерках этого не разглядеть.

Грузовик с полупьяными солдатами (они орали какую-то песню) мы встретили уже при въезде в лес. Они на нас не отреагировали, ну и слава Мадонне.

— Засекайте время, — сказал я Анджело, — минут через сорок взорвется.

Он на мгновение отвернулся.

— Угу. Кстати, давай на ты.

— Хорошо, — улыбнулся я, — а почему ты хромаешь?

— В воскресенье как рвануло, у меня трактор и взорвался, посекло немного. Проверка? — ухмыльнулся он. — Лучше поздно, чем никогда. Ты громко хлопаешь ушами, я б тебе влепил за это тысячу отжиманий.

— Ну это уже четвертая проверка, — заметил я, — плюс логика.

— Когда это ты успел?

— Во-первых, мы сами слышали, что они собирались вас жечь; если бы ты был их агент, они не стали бы этого делать. А в ловушку для нас я не верю, слишком много случайностей. Во-вторых, дети — твои, если бы кто-нибудь из них хоть секунду вел себя неестественно, мне бы уже намекнули. Сам я не смотрел. В-третьих, когда я сказал, что скоро рванет, ты отвернулся. Если бы ты играл, разумнее было бы скрипнуть зубами так, чтобы я заметил. В-четвертых, обломки твоего трактора лежат на заднем дворе, а в-пятых, расстегни комбинезон.

Анжело хмыкнул и послушался. На груди у него под слоем заживляющего клея были видны полтора десятка неглубоких рваных ран примерно недельной давности. Сходится.

В-нулевых, и самых главных, замечательный пес Зонг назвал ферму своим домом, а Анджело — своим хозяином, но это не для публики.

— Теперь ты можешь меня проверить, сержант, — заметил я.

Анджело усмехнулся:

— Для того чтобы убить моих, необязательно было тащить нас в лес. Я тебя проверил, когда нам встретились эти ублюдки.

— Понятно.

Отдаленный грохот взрыва мы услышали через полчаса.

— Дом, наверно, остался цел, — утешил я Анджело, — и если они никого больше не пошлют, придется только соскрести со стен то, что осталось от этой партии придурков.

Анджело кивнул.

Глава 41

До нашей «автостоянки» мы добрались в половине десятого утра.

— Дальше пешком, — предупредил я, — километра два.

— Ясно, — кивнул Анджело, разглядывая неаккуратную груду наших трофеев, — нехорошо, что это здесь лежит, — заметил он.

— Ну, если они сюда доберутся, то грузовик демаскирует и сам по себе, — ответил я.

— Это если он здесь.

— Понял. Сегодня уберем.

Наконец я познакомился с детьми Анджело: десятилетний Пьетро воспринимал это как славное приключение, сонные пятилетний Лино и трехлетняя Анжела испуганно прижимались к матери. Младших детей придется перенести на руках. И еще куча вещей и трофеи. И, может, еще Зонг не сумеет добраться сам — по болоту не поплаваешь. Ой-ой-ой.

И тут меня осенило:

— Эй, Лео, погляди в водительском ящике. Нет там монотросика? Нам надо километра четыре. И блоков для подвески.