Алексей Калугин - Геноцид

– Таймер, – Виираппан поднял над головой пластиковый браслет. – Он создан специально для того, чтобы человек мог вернуться в свое обычное время.

– Вполне возможно, – не стал спорить плоскоглазый. – Только, знаете, где мы нашли тот, что вы держите в руках? В одной из затопленных угольных шахт. Он был на шее утонувшей утки.

Виираппан с Рафом переглянулись.

– Да-да, – плоскоглазый попил из шланга, вытер ладонью рот. – Попытаться, конечно можно. Только за благополучный исход никто не поручится.

– Слишком много всего сразу, – потряс головой Феггаттурис. – У меня все это в мозгах не укладывается. Выходит, мы, – он хлопнул ладонью себя по голой груди, – простые отдыхающие, забывшие о том, кто мы такие. А они, – альбинос указал на жирного плоскоглазого, – местные. Мы мешаем им жить, и они хотят нас вырезать. Я ничего не напутал?

– Как общую схему это можно принять, – кивнул Виираппан.

– Так какого ж черта морского мы тут стоим и ведем беседы с этим обжорой? – недоумевающе развел руками Феггаттурис. – Давайте же, наконец, спалим, к дребеням, эту деревню!

– Хочу поправить вас только в одном, – вставил плоскоглазый. – Я не такой уж и обжора. Моя деятельность требует огромных затрат энергии, и для восстановления ее мне приходится усиленно питаться.

– А если перестать тебя кормить? – хитро прищурился Феггаттурис.

– Через какое-то время я, как любое другое живое существо, умру от голода.

– Но то, что ты будешь голодным, как-то скажется на всем вашем сообществе?

– Конечно. Мы станем более нервозными, более раздражительными, понизится общий уровень интеллекта…

– И все вместе явимся сюда, чтобы разобраться, в чем дело, – закончил Раф.

– Нет, такой вариант нас не устраивает, – Феггаттурис обхватил пальцами подбородок. – Что же нам делать?

На самом-то деле, он уже давно решил, что нужно делать. Зря, что ли, они прихватили с собой Таурриммаса – знаменитого убийцу плоскоглазых? Ему был не понятен только один вопрос.

– Он, – Раф кивнул на толстого плоскоглазого, – сам сказал, что нам нужно делать.

– Ты хочешь убить его? – вопросительно посмотрел на Рафа Виираппан.

– Если это единственный выход… – Раф умолк, не закончив фразу.

– А что это даст? – спросил Феггаттурис. – Ну, убьем мы этого жирдяя. Сюда приплывут остальные и разделаются с нами. А потом снова примутся за людей, оставшихся на Ядовитой отмели. Да им даже не за чем всем возвращаться!

– Убив его, – кивнул на плоскоглазого Раф, – мы разом сделаем лоботомию всем плоскоглазым.

– Лобо… Чего? – переспросил Феггаттурис.

– Плоскоглазые превратятся в совершенно беспомощных существ, не способных без чужой помощи даже ложку каши в рот отправить, – объяснил ему Виираппан.

– А, – кивнул Феггаттурис. – Это я понимаю. Это хороший вариант. Меня настораживает только то, что жирный плоскоглазый сам рассказал нам об этом.

– Это кажется странным, только когда подходишь к плоскоглазому с человеческими мерками. – Раф присел на корточки, положил багор на колени и посмотрел на плоскоглазого не то с тоской, не то с жалостью. – Жирдяй уверен, что никто не посмеет причинить ему вред. Да что там, не посмеет, он не сомневается в том, что подобное никому никогда не придет в голову. Уже хотя бы потому, что весь процесс мышления сообщества плоскоглазых завязан на нем, – Раф посмотрел на Феггаттуриса. – Ты бы, наверное, тоже никогда не додумался до того, чтобы вбить себе в голову гвоздь.

Феггаттурис поднял указательный палец и трагическим голосом изрек:

– Нечеловеческое мышление!

Плоскоглазый задумчиво пососал из шланга и протяжно рыгнул, после чего ответил:

– Так я и есть нечеловеческая сущность.

– От которой следует избавиться, – добавил Раф.

– Так чего ж мы тянем? – вопрос Феггаттуриса был обращен ко всем присутствующим.

– А что мы должны сделать? – спросил, глядя на плоскоглазого, Раф. – Перерезать ему глотку?

– Почему бы нет?

– Вместе с ним умрут все плоскоглазые.

– Ты говорил, что они не умрут, а превратятся в идиотов.

– Сначала – превратятся в идиотов, потом – умрут. Потому что о них некому будет заботиться.

Секунду-другую подумав, Феггаттурис кивнул.

– Ладно. Полагаю, я смогу это пережить.

– Это негуманно, – с укоризной заметил жирный плоскоглазый.

– О каком гуманизме идет речь, если вопрос стоит о выживании вида. Либо – вы, либо – мы. Или я чего-то не понял?

– Все так, – сказал плоскоглазый и, вставив в рот конец шланга, не очень разборчиво пробубнил: – Только я, в первую и последнюю очередь, озабочен выживанием своей расы. Из вашей я могу сохранить лишь несколько экземпляров. Для разнообразия.

– Слыхали! – Феггаттурис посмотрел сначала на Рафа, затем на Виираппана. – И что теперь?

– Похоже, это единственный выход, – сказал Раф.

– Кто сделает это? – спросил Виираппан.

– А в чем проблема? – удивился Феггаттурис.

– Держи, – Виираппан протянул альбиносу свой мачете.

– Да при чем тут я? – вскинул брови Феггаттурис. – У нас есть специалист, – он выглянул из дома и громко позвал: – Таурриммас! Иди сюда.

– Что? – осторожно заглянул в дверной проем Таурриммас.

– Видишь эту обожравшуюся тварь? – Феггаттурис указал на безразлично пялящегося в потолок плоскоглазого.

– Да, – лицо Таурриммаса перекосила неприязненная гримаса.

– Его нужно убить.

– Согласен, – кивнул Таурриммас.

– Это должен сделать ты.

– Почему я?

Таурриммас медленно попятился, явно собираясь улизнуть, но Феггаттурис успел поймать его за локоть.

– Потому что тебе уже приходилось это делать.

– Нет! – протестующе затряс головой Таурриммас.

– Не отпирайся, приходилось, – стоял на своем Феггаттурис.

– Я находился в состоянии аффекта!

– Давай, мы и сейчас тебя заведем. Знаешь, что рассказал нам этот жирдяй?

– И знать не хочу!

– Ты должен это услышать.

– Нет!

– Тебе сразу захочется его убить.

– Отстаньте от меня! Я не буду никого убивать!

– Слюнтяй, – поставил безнадежный диагноз Феггаттурис и отпустил руку Таурриммаса. – В следующий раз мы тебя с собой не возьмем.

Не вступая в полемику, плотогон поспешил ретироваться.

– Будем тянуть жребий? – обратился Феггаттурис к оставшимся.

– Тебе непременно хочется устроить фарс? – спросил Виираппан.

– Мне? Нет, – честно ответил Феггаттурис.

– Ну, и ладно.

Старик повернулся к плоскоглазому.

– Хочешь что-нибудь сказать?

– Ты меня еще ни о чем не спросил, – ответил плоскоглазый и сунул в рот шланг.