Рэй Олдридж - Освободитель (сборник)

Низа отшатнулась, пораженная.

— Новая пьеса?

— Да-да. Новая пьеса. Представление, которое гарантирует нам нового покровителя в этом новом мире. Разве тебе не сказали?

— Нет.

— Ну вот, как и раньше, ты будешь главной героиней. Великая честь, разве нет?

Низа вдруг откинулась снова на кровать, лицо ее исказилось.

— Как прежде… Нет, леди Кореана никогда не позволила бы такой вещи.

Фломель улыбнулся.

— Именно леди Кореана прислала меня сюда.

— Нет, не могу, — Низа посмотрела на Руиза, обращаясь к нему за помощью, но он не мог придумать ничего, ни сказать, ни сделать, он не мог ничего… Глаза ее помутились и она отвернулась в сторону. Он почувствовал величайшую печаль и такой бешеный гнев, что он весь задрожал от него. В его сознании всплыли незваные картины ее первой смерти. Ему пришлось сделать над собой чудовищное усилие, чтобы остаться бесстрастным.

Он все еще пытался найти хоть слово утешения для Низы, когда великанша заговорила снова.

— Женщина должна одеться, если только она не хочет отправиться в загон голой.

Она повернулась к Руизу.

— И ты тоже.

Низа поднялась с постели и медленно направилась к шкафу с одеждой.

Руиз шагал возле Низы. Лицо ее было словно высечено из камня. Она двигалась, словно ее уже опоили наркотиками для представления. За ними шагал Фломель, размахивая своим жезлом и немного пыхтя от усилия. Во главе процессии шагала великанша, и от нее исходил кислый неприятный запах. Айям, женомуж, шагал в самом конце процессии, восклицая при виде каждого нового зрелища, жалуясь на скуку в апартаментах Низы. Безжалостный голос женомужа словно иголками колол уши Руиза, но он молча терпел.

Они дошли до загона фараонцев. В наблюдательное окошко он мог видеть, что сцену уже установили, и члены гильдии ползали по ней, как черви по раскрашенному трупу. Низа со свистом втянула воздух, а потом посмотрела в глаза Руиза.

— Не стану, еще раз — не стану, — прошептала она.

Руиз не мог сказать ни слова. Он схватил ее за плечо и крепко сжал. Она накрыла его руку ладонью на миг, потом повернулась к Фломелю.

— Ты, — сказала она горько и вытащила из рукава инкрустированные драгоценными камнями ножнички для шитья. Она воткнула их в живот Фломелю и рванула вверх, распоров его, словно рыбу для жарения. Он пошатнулся назад и повалился на Айям, которое тоже упало. Низа бросилась прочь по проходу.

Банесса повернула свое огромное тело как раз в тот момент, когда Низа исчезла за поворотом коридора. На ее огромном лице появилась гримаса досады, первое выражение, которое Руиз заметил на ее физиономии. Айям вопило в совершеннейшей истерии, пытаясь спихнуть Фломеля со своей груди. Фломель был занят тем, что умирал, сохранив в глазах выражение полного изумления.

Великанша вытащила поисковый прибор из своей портупеи, и сердце Руиза оборвалось. Искатель был жестоким устройством, способным на то, чтобы преследовать жертву по запаху многие мили, запрограммированным на то, чтобы пригнать раба обратно к хозяину небольшими дозами невыносимо болезненного яда.

— Подожди, — сказал Руиз, — я приведу ее обратно.

Великанша посмотрела на него с таким видом, что в нем можно было обнаружить следы интереса и любопытства.

— Ты понимаешь природу искателя? Да, — сказала она. — Этот я настрою на тебя.

Банесса хихикнула.

— Лучше поторопись, — она отстегнула еще один искатель. — А этот для нее, если ты ее потеряешь.

Искатель зажужжал в ее руках, готовый сорваться в погоню. Капля яда дрожала на кончике его жала.

Руиз побежал.

Длинные ноги Низы пронесли ее на значительное расстояние, прежде чем Руиз увидел, как она проскочила в соседний коридор. Он благословил удачу, которая привела ее к нему, прежде чем она потерялась в лабиринте коридоров. Он прибавил ходу и повернул за угол, где увидел, что она ждет его.

— Я подумала, что ты тоже сможешь убежать, — сказала она, улыбаясь и вытянув к нему руки.

Но когда он подошел к ней, она, видимо, увидела в его лице нечто, отчего она побледнела и попыталась уколоть и его своими ножницами. Он легко обезоружил ее.

— Почему? — спросила она надломленным голосом.

— Не сработало бы, Благородная Дама.

— Заткнись, — прошептала она и постаралась отпрянуть от него.

Руиз вынужден был взять ее за запястье и аккуратно потянуть за собой, прежде чем он развернул ее и повел туда, откуда она прибежала. Больше она ничего не сказала, но глаза ее стали темными от ненависти. А несколько секунд спустя появились искатели, которые, грозя жалами, провели их обратно в загон.

24

У входа ждала Кореана, лицо ее было в огне от бешенства и ярости. За нею стоял Мармо, который следил за медицинской прилипалой, которая держала воедино кишки Фломеля. Фломель лежал на летающем пузыре, тяжко дыша. Глаза Фломеля были открыты. Он посмотрел на Руиза и Низу и отвел взгляд. Пара охранников-Пунгов молча стояла у портала.

Руиз выпустил Низу, и она, споткнувшись, отпрянула от него, глаза ее расширились от предательства и потрясения этим предательством. Руиз мог только бесстрастно смотреть на нее, хотя ему так хотелось объяснить, сказать хоть что-то, что смягчило обвинение, которое он читал на ее лице. Один из Пунгов взял ее за руку и защелкнул мономолевый ошейник у нее на шее.

Банесса стояла рядом, сложив свои массивные лапы. Руиз подошел к ней и протянул окровавленные ножницы. Великанша взяла их, показала Кореане, потом смяла их между пальцами, превратив в безвредную груду металла. Она нажала на кнопку на своей портупее, и искатели вернулись в гнезда.

Кореана поближе подошла к Руизу, раздувая ноздри, белки глаз ее налились кровью.

— Ты, — сказала она, — ведь это твоя вина, а? Теперь я понимаю, что Мармо был прав — надо было убить тебя и покончить с этим.

Руиз стоял молча, уверенный, что всякий ответ, который он сейчас даст, будет неправильным и вызовет новый приступ гнева. Краем глаза он увидел, что на лице Низы беспокойство сменило выражение ненависти, и его сердце немного просветлело.

Кореана напряженно стояла, потом со всей силы ударила Руиза по лицу. У Руиза немедленно перед глазами встала картина — Кореана перерезает горло надзирателю своим ножичком-энергометом, спрятанным в коже пальца. Он подумал, что же увидят его глаза после того, как голова отлетит прочь. Но это просто была оглушительная оплеуха.

Кореана потрясла рукой, словно стряхивала какую-то мерзкую грязь.

— Нет. Сперва ты мне еще послужишь.