Джордж Мартин - Путешествия Тафа (сборник)

– О Боже, – сказала она со вздохом. – Боюсь, я не дождусь этого дня, Таф.

Зверь для Норна

[5]

1

Худощавый мужчина разыскал Хэвиланда Тафа, когда тот расслаблялся в пивной на Тэмбере. Таф сидел в одиночестве в самом темном уголке тускло освещенного зала, положив локти на стол и едва не задевая лысым черепом деревянную балку под потолком. Перед ним стояли четыре пустые кружки в растекшихся изнутри кольцах пены, пятую же, ополовиненную, бережно держали его огромные мозолистые ладони.

Если Таф и сознавал, что другие завсегдатаи нет-нет да и наградят его любопытным взглядом, внешне он этого никак не проявлял; методично, залпами, он поглощал эль, а белое, точно кость, и совершенно безволосое (как и все тело) лицо ничего не выражало. Пьющий в одиночестве в своей кабинке Таф – мужчина отнюдь не маленького роста и не из самых худых – представлял собой фигуру исключительно своеобразную.

Однако на деле одиночество Тафа было не совсем полным; на столе перед Хэвиландом клубком темного меха спал его черный кот Дакс, и порой Таф, отставив кружку с элем, лениво поглаживал своего товарища. Удобно устроившийся меж пустых кружек Дакс и ухом не вел. В сравнении с другими кошками этот кот был гигантом, как Хэвиланд Таф – в сравнении с другими людьми.

Когда худощавый мужчина подошел к кабинке Тафа, тот не сказал ни слова. Просто поднял глаза и заморгал, ожидая, пока заговорит пришедший.

– Вы – Хэвиланд Таф, продавец животных, – сказал тощий. Он действительно был болезненно худ: одежда (сплошь черная кожа и серые меха) свободно болталась на нем, местами провисая. Однако человек этот явно был далеко не беден, поскольку его лоб под копной черных волос охватывала тонкая бронзовая диадема, а пальцы были унизаны перстнями.

Таф погладил Дакса и, глядя вниз, на кота, заговорил.

– Ты слышал, Дакс? – спросил он. Говорил Таф чрезвычайно медленно, глубоким басом, в котором слышался лишь намек на интонации. – Я – Хэвиланд Таф, продавец животных. Или таковым меня считают. – Тут он взглянул на стоявшего перед ним снедаемого нетерпением худощавого мужчину. – Сэр, – сказал он, – я в самом деле Хэвиланд Таф. И действительно торгую зверями. Но, возможно, все же не считаю себя продавцом животных. Возможно, я считаю себя экоинженером.

Тощий мужчина нервно махнул рукой и, без приглашения проскользнув в кабинку, очутился напротив Тафа.

– Я знаю, вам принадлежит корабль-сеятель из состава древнего Общества Экологической Генетики, однако это не делает вас экоинженером, Таф. Истинные экоинженеры мертвы, мертвы не одно столетие. Но раз вам предпочтительнее называться экоинженером, хорошо. Будь по-вашему. Мне требуются ваши услуги. Я хочу купить какое-нибудь чудовище – огромного лютого зверя.

– Ага, – произнес Таф, снова обращаясь к коту. – Незнакомец, рассевшийся за моим столом, желает купить чудовище.

– Меня зовут Хирольд Норн, – сказал тощий. – Я – Старший Звероусмиритель своего Дома, одного из Двенадцати Великих Домов Лайроники.

– Лайроника, – повторил Таф. – Я слышал о Лайронике. Соседняя с этой планета, если двигаться к Фринжу, верно? Ее ценят за игорные арены.

Норн улыбнулся.

– Да, да, – сказал он.

Хэвиланд Таф почесал Дакса за ухом (почесал странно ритмично), и кот, неспешно зевая, развернулся и глянул вверх, на тощего. Тафа затопила волна успокоения – похоже, посетитель не лгал и не питал дурных намерений. Если верить Даксу. Все кошки обладают малой толикой пси; в случае Дакса выражение «малая толика» не годилось: об этом позаботились генетики-чародеи из исчезнувшего Экологического Корпуса. Дакс читал для Тафа мысли людей. В данном случае – Норна.

– Дело проясняется, – сказал Таф. – Быть может, вы потрудитесь развить тему, Хирольд Норн?

Норн кивнул:

– Конечно, конечно. Что вам известно о Лайронике, Таф? В особенности об игорных аренах?

Совершенно белое лицо Тафа по-прежнему не выражало никаких эмоций.

– Кое-какие мелочи. Возможно, их недостаточно, если я собираюсь вести с вами дела. Растолкуйте, чего вы желаете, и мы с Даксом обдумаем это.

Хирольд Норн потер худые ладони и опять кивнул.

– Дакс? – сказал он. – Ах да, конечно. Ваш кот. Красивое животное, хотя лично я никогда не любил зверей, не способных вести бой. Я всегда говорю: настоящая красота – в убойной силе.

– Своеобразное отношение, – заметил Таф.

– Нет-нет, – сказал Норн, – вовсе нет. Надеюсь, работа здесь не заразила вас тэмберийской брезгливостью.

Таф в молчании осушил свою кружку и жестом показал, чтобы подали еще две. Хозяин заведения не замедлил их принести.

– Благодарю, благодарю, – сказал Норн, когда перед ним поставили золотую пенящуюся кружку.

– Продолжайте.

– Да. Видите ли, Двенадцать Великих Домов Лайроники состязаются на игорных аренах. Началось это… многие столетия тому назад. До той поры Дома воевали. Однако нынешний способ ведения войны куда лучше. Отстаивается честь рода, делаются состояния и никому не наносят увечий. Понимаете, каждый Дом управляет обширными землями, беспорядочно разбросанными по всей планете, и, поскольку заселены они весьма скудно, животная жизнь так и кипит. Много лет назад во время перемирия властелины Великих Домов начали устраивать бои животных. Это развлечение имело свои корни в глубинах истории; быть может, вы знаете о древнем обычае устраивать петушиные бои? Или о римлянах, племени, населявшем старушку Землю, которые обыкновенно стравливали на своих колоссальных аренах всевозможных диковинных зверей?

Норн умолк и отхлебнул эля, ожидая ответа, однако Таф попросту погладил тихого, но настороженного Дакса и ничего не сказал.

– Короче, – сказал наконец тощий лайрониканец, отирая тыльной стороной руки пену с губ, – много веков тому назад и у нас возникла эта забава. Каждый Дом владел особой страной с особыми зверями. Например, Дом Варкур, раскинувшийся на жарком болотистом юге, любит выставлять на игорные арены огромных звероящеров. Феридиан, горное царство, вывело вид живущей в скалах крупной обезьяны, которую мы, естественно, называем «феридианом». Одержанные этим животным победы принесли Дому Феридиан целое состояние. Мой собственный дом – Дом Норн – стоит на травянистых равнинах большого северного континента. Мы отправляли биться на аренах сотню разных зверей, но самую громкую славу норнийцам стяжали сталезубы.

– Сталезубы, – повторил Таф.

Норн украдкой улыбнулся.

– Да, – с гордостью произнес он. – Я – Старший Звероусмиритель, выучил и натаскал тысячи сталезубов. О да, это прелестные животные! Рослые, с мехом наичудеснейшего сине-черного цвета, свирепые и безжалостные.