Сергей Палий - Изнанка

Почему так несправедливо бывает? За какие прегрешения дежурство выпадает именно на тот вечер, когда начальнику накрутили звезду?!

Гена тупо таращился на передвижения светлых точек по монитору и покручивал ус. Наконец он не вынес удручающего молчания и предложил:

– Может, вмажем по маленькой? У нас с админами в систблоке сервака заначка всегда имеется. Там же кулеров полным-полно – бутылочка перманентно прохладненькая...

Толик отмахнулся и резонно заметил:

– Фигли пить, если все равно не напьешься? Нет, бывает, бесспорно, что хочется выпить рюмашечку какой-нибудь благородной хренотени, посидеть на террасе в военном городке, на алтайский пейзаж поглядеть. Именно выпить для расслабления, а не нализываться в винторезный болид. Но сейчас явно не тот случай... Погодь-ка... Какая еще заначка в серваке?

– М-да, – согласился усатый оператор, уходя от щекотливой темы. – Случай препоганый. Это ж надо было на смену попасть в такой день. Полкана дали. Они там все уже, наверное...

Его печальную речь прервал зуммер вызова из ЦУПа. Красная лампочка на завешанном непристойными фотографиями маршрутизаторном рэке упрямо заморгала в такт жужжанию.

Толик с Геной удивленно переглянулись.

Обычно из Управления звонили только в случае учебной тревоги, если нужно было задействовать какие-нибудь системы наблюдения оборонных спутников. Но о таких мероприятиях личный состав оповещался заранее, и дежурный был готов отрапортовать по давно заученной наизусть формуле. Да и вахту несли в такие дни не эксперты по гражданским системам, а военные операторы и инженеры. Ничего не поделаешь: в «Барнауле-3» приходилось уживаться и тем, и другим. Звания, кстати говоря, тоже были у обеих категорий специалистов. Чему удивляться – русские ведь и за космосом следят по очереди, то и дело пихаясь и переругиваясь возле окуляров телескопов...

Гена хмыкнул, пожал плечами и надавил кнопку громкой связи. Казенным голосом выдал:

– Дежурный оператор навигационных...

– Слышь, дежурный оператор, замолчи и слушай! – нагло перебил громкоговоритель, не заботясь о режущей ухо тавтологии. – Генерал Янулин говорит, говорю! Где подполковник Левинков?

– Уже полковник, товарищ генерал... – машинально поправил Гена, неестественно вывернув глаз на одеревеневшее лицо Толика. Было, между прочим, отчего деревенеть: сам Янулин! Директор ЦУПа.

– Да по мне – хоть прапор! – рявкнул генерал. От его голоса чуть не вылетела мембрана динамика. – Соедини-ка с ним, говорю!

Гена аж прикрыл ладонью рот, словно боялся ляпнуть чего-нибудь лишнего. Нужно было отмазывать старика Левинкова – если он сейчас спьяну перекинется парой слов с Янулиным, тогда не то что третьей звезды не видать, еще и оставшиеся две снимут. Наконец оператор решительно крутанул ус и ответил:

– Товарищ генерал, соединить с товарищем полковником никак не могу по причине выхода из строя рации.

От такой беспомощной, нелепой лжи генерал даже на миг растерялся, и из динамика в течение нескольких каучуковых секунд раздавалось только легкое потрескивание помех. Потом Янулин опомнился и разразился такой тирадой, что Гена продемонстрировал на лице смену времен года. Правда, весна и лето ему откровенно не удались...

– Так, – успокоившись, сказал генерал. – С вашей алтайской шарагой я разберусь потом, говорю! А сейчас мне нужны картинки со спутников, говорю! Слышь? Вот координаты.

По монитору шустро пробежали строчки:

Lon 73.9824 W

Lat 40.7661 N

Lon 139.7796 E

Lat 35.6961 N

Lon 37.6300 E

Lat 55.7525 N

@empty =

@empty =

– Дежурный, слышь?

– Так точно. Подтверждаю получение координат.

– Возьми изображения с тех спутников, что ближе к перигею орбиты находятся. Увеличение – один три. Картинку передавай в динамическом режиме вот по этому адресу...

На экране мелькнули еще несколько строк.

– Вас понял, – быстро колотя пальцами по клавишам, отчеканил Гена. – Адрес получил. Через минуту изображения будут в ЦУПе.

– Под трибунал всех отдам, мать вашу! Ясно говорю?.. – пообещал Янулин напоследок, и связь прервалась.

Не переставая долбить по клавишам, приятели коротко переговаривались:

– Космос 1151 эр бэ. Да уж... ясней некуда.

– Да. Вижу. Поворачивай на семь с половиной...

– Думаешь, снимут с нас погоны?

– Канал глючит. Проверь третий шлюз... Как бы погоны за шкуру не зацепились и не потянули за собой! Ладно хоть не выпили-таки!..

– Пакеты идут нормально. И трассировка обычная... Вот старику нашему точно пипец! Жалко, мужик неплохой, хоть и суровый... Через четвертый надо пускать.

– Подожди! Выровнялся вроде. Но резервный держи на всякий случай. Интересно, зачем они у нас запрашивают эти картинки? Ведь могут же сами.

– Черт знает... Вдруг аппаратура полетела какая-нибудь? Контур спекся, а запасный не успели пустить... Думаешь, в Главке одни гении башконогие сидят? Такие же люди, только с протекцией чьей-нибудь. А может, проверка сверху нагрянула – вот нас и дернули... Выведи на монитор.

– Ну-ка, что тут у нас?..

На экране замерцали очертания улиц, перпендикулярных друг другу.

– Смотри сюда. Двинь картинку чуть на северо-запад.

– Господи, что это за чертовщина?!

Оба уставились на монитор. После минуты молчаливого наблюдения Толик непонимающе посмотрел на Гену. Тихо почему-то спросил:

– Не пойму... Движется, что ли?

– Кажется, да.

– А скорость постоянная?

Гена подвел курсор мышки к кромке перепада яркостей, щелкнул. Потом нажал пару клавиш.

– Вроде постоянная. Низкая: примерно – один-полтора. Масштаб-то прикидываешь?

– Прикидываю. А что это за координаты? Я, честно говоря, не совсем представляю? Где-то в Северной Америке, в Европе и Азии... Правильно?

Гена вывел данные на экран и резко повернулся к Толику. Прошептал:

– Правильно... А если чуть точнее – это Нью-Йорк, Токио и...

Договорить он снова не успел. Раздался протяжный сигнал боевой тревоги...

Катить незаведенный мотоцикл по глубокому рыхлому снегу – занятие не только утомительное, но и довольно опасное. Особенно если ты в модельных туфлях. К тому же в темноте. Оступиться и переломать ноги при таком раскладе – проще простого, поэтому Рысцов наказал Сережке, чтобы тот держался метра на два-три левее. На всякий случай.

Громоздкий «Урал» приходилось буквально проталкивать через некоторые сугробы. Громкие вскрики Нины Васильевны, характерный говор дяди Севы, сдержанные голоса визитеров и почти поэтический надрыв Дозора уже стихали позади, а Валера все не решался выкатить зеленый с проплешинами драндулет на дорогу, держась от просматриваемого пространства метрах в пяти.