Василий Головачев - Милосердие динозавра (повести)

— В таком случае я безумен сверх меры. — Кемпер разлил по алюминиевым тарелкам дымящийся суп. — Я настолько безумен, что надеюсь дожить до глубокой старости.

Алиссон покачал головой, но продолжать разговор не стал. Мысли вернулись к находке, и его снова и снова влекла тайна, которая крылась в появлении на свет суперзавра с живыми зародышами. Поужинав, он поднялся на небольшую пирамидальную скалу и оглядел окрестности «посадочной площадки». Серо-белую твердь пустыни уже расчертили длинные черные тени от удивительных геологических структур — даек, напоминающих огромные, будто воздвигнутые человеческими руками коричневые стены, ориентированные, как спицы гигантского колеса. Это были остатки древних лавовых потоков, излившихся через трещины в эпоху вулканизма и горообразования. Конусообразные зубовидные скалы-штоки застыли сторожами древних вулканов, конусы которых были разрушены эрозией. Сплюснутый багровый овал солнца падал за горизонт в пелену пыли. Белый шрам — след высотного самолета — делил чашу небосклона пополам и вонзался в солнце оперенной стрелой злого охотника-великана.

Алиссон вдруг ощутил — не услышал, а именно почувствовал — тишину пустыни: громадное пространство вздыбленного камня словно замерло в ожидании чего-то.

— А вообще-то, странно, — раздался над ухом голос Кемпера.

Вздрогнув, Алиссон оглянулся.

— Ты о чем?

— Странно, что в таком хаосе отыскалась приличная ровная площадка и как раз в самом интересном с точки зрения геолога месте.

— Насчет геологии не знаю, а с точки зрения палеонтолога — точно. Нам с тобой всегда везло.

— Вот я и говорю. Пошли, еще разок посмотрим издали на нашу золотую жилу и ляжем спать. Завтра утром я должен быть в воздухе, испытание ровно в двенадцать по местному времени. Перенесли, сволочи, еще на сутки вперед. Побудешь один, а потом я к тебе прилечу.

— А тут оставаться не опасно? Если до эпицентра всего двадцать миль…

— Не дрейфь, взрыв подземный, тряхнет маленько, и все. Не подходи близко к осыпи, чтобы не засыпало. Но если не хочешь оставаться, возьму с собой, хотя это прямое нарушение инструкции.

— Уговорил, останусь. Но тебе придется связаться с одним человеком в Питтсбурге, он нам понадобится.

— Кто он?

— Мэтью Маклин, биолог, неплохой парень… кстати, брат моей жены.

Кемпер пожал плечами, но возражать не стал.

Антирадиационные костюмы надевать не стали, взяли только фонарь, дозиметр, фотоаппарат, зарядив его сверхчувствительной пленкой. Стемнело, когда они взобрались на перевал и увидели мягкое переливчатое нежно-зеленое облако свечения под наполовину скрытым скелетом суперзавра. Сами кости светились зеленым, а порода, земля и камни вокруг — желтым, лишь изредка в этой желтизне посверкивали алые и вишневые искры — словно тлеющие угли или сигареты. Смотреть на эту световую феерию можно было не отрываясь всю ночь, но Кемпер знал пределы любознательности и риска.

— Очнись, Норман, здесь фон далеко не безопасен, а лишние рентгены мне ни к чему, да и тебе тоже.

Алиссон настроил фотоаппарат, сделал с десяток снимков, и они побрели назад, посвечивая под ноги фонарем.

Перед сном Алиссон выглянул из палатки, и небо, запотевшее вокруг обломка луны перламутровым туманом, показалось ему твердым, как кость.

Кемпер улетел в десять утра, оставив Алиссону палатку, костюм, запас концентратов и винтовку.

— А это зачем? — вяло поинтересовался невыспавшийся Норман: его всю ночь мучили кошмары.

— Никогда не знаешь, что найдешь, что потеряешь, — философски заметил летчик. — Пусть лежит в палатке, есть не просит. Захочешь посмотреть «нулевую точку» — вот тебе бинокль, забирайся на горку повыше и смотри, направление — норд. Хотя вряд ли что-нибудь увидишь, кроме разве что гейзера наэлектризованной пыли.

Самолет Кемпера. взлетел и скрылся за скалами. В пустыню вернулась тишина, подчеркиваемая редкими посвистами ветра, Алиссон вздохнул и принялся за работу.

За два часа он успел исследовать скелет суперзавра, взять образцы почвы в пластиковые пакеты, сфотографировать все детали, уповая на то, что фотопленка выдержит кратковременное пребывание в радиоактивной зоне, и с благоговением и ужасом полюбоваться на зародышей внутри зловещих коконов: оба показались палеонтологу явно подросшими за ночь и теперь упирались в стенки яиц подобием лап и хвостов.

Переполненный впечатлениями, Алиссон вернулся в лагерь. Переодевшись в сухое, захватил бинокль, собираясь подняться на одну из ближайших скал-штоков, как вдруг издалека донесся нарастающий рокот и над палаткой низко пролетел военный вертолет. Алиссон видел, как пилот с изумлением смотрел на лагерь. Едва не врезавшись в склон горы, вертолет сделал пируэт и вернулся, зависнув над площадкой и подняв тучу пыли, наконец сел. Открылась дверца, из кабины вывалился пилот в черной форме, с вычурным шлемом на голове. Подбежав к Алиссону, он закричал, перекрывая шум двигателей своей машины:

— Какого дьявола ты здесь торчишь, идиот?! — Летчик взглянул на часы. — Через три минуты «час ноль»! Тебе что, жить надоело?!

— Я бы не сказал, — пожал плечами Алиссон. — Разве «Тайгершарк» лежит под нами? До него миль двадцать по крайней мере.

Онемев на мгновение, пилот схватил Нормана за руку и потащил за собой. Палеонтолог вырвал руку, ничего не понимая.

— В чем дело, мистер торопыга? Занимайтесь своим делом, я вам не мешаю.

Летчик смотрел на него, как на ребенка.

— Парень, ты понимаешь, что говоришь? Ты из какого ведомства? Что-то я тебя раньше не встречал…

— Я тебя тоже, и ни капли не страдаю от этого, — буркнул Алиссон, — меня привез Кемпер.

— Вирджин? Так ты из бригады яйцеголовых? Что б я сдох! Как же вас пропустили на территорию? Что ты здесь делаешь? — рука летчика потянулась к кобуре пистолета.

— Я русский шпион, — сказал Алиссон. — Хочу украсть секрет приготовления сдобного теста из радиоактивной пыли.

— Не шути, весельчак, не то пожалеешь, что имеешь язык. Отвечай на вопросы, когда тебя спрашивают!

— Я палеонтолог. — Алиссон примерился, как попроще обезвредить летчика. — Мой друг Кемпер обнаружил здесь скелет динозавра… пригласил меня. А что, разве сегодняшнее подземное испытание чем-то отличается от других? Чего вы нервничаете?

Пилот вздрогнул, посмотрев на часы.

— О господи! Он же не знал… осталось полминуты, не успеем взлететь. За мной! — заорал он и бросился под защиту ближайшей серо-коричневой стены дайки. Перепугавшийся Норман помчался за ним, понимая, что попал в переплет.