Дэвид Вебер - Прекрасная дружба

Не считая того, что он до сих пор не захватил ни одной самки, подумал Больгео. Должен быть способ, чтобы он…

Мысли прервались, когда его коммуникатор издал тихий музыкальный звон. Большинство людей посчитали бы, что он указывает на оставленное ему кем-то голосовое послание или, возможно, текстовое сообщение. Однако большинство людей бы ошиблись, и Больгео улыбнулся подтверждению, что еще одна ловушка только что захватила для него древесного кота.

Он ввел код, проверил номер и задумчиво нахмурился. Это уже третья с момента последнего полета прошлой ночью. Учитывая местонахождение ловушек и погоду, вряд ли кто-то из пойманных пострадает от обезвоживания или голода, прежде чем их заберут. Но чем больше было ловушек со спящими древесными котами, тем выше был шанс, что кто-то из непойманных древесных котов пройдет поблизости и обнаружит одну из них. И хоть он и не хотел забирать их днем, ему ведь все равно не придется приземляться.

Поразмыслив еще несколько секунд, он пожал плечами. Его нигде не ожидали, так что он вполне мог прямо сейчас полететь и забрать их. Если по какой-то причине ему понадобится приземлится, скафандр ждет наготове во внешнем грузовом отсеке его аэрокара, так же как и винтовка со снотворным. Ему не хотелось ее использовать, если можно было этого избежать, но эффективная дальность дротиков винтовки была почти триста метров. Они гарантированно отрубят любого древесного кота, а Теннесси Больгео был отличным стрелком. Кроме того, кто знает? Он не собирался использовать винтовку, но если придется приземлиться, и он случайно заметит одну из этих пятнистых коричнево-белых шкурок, он не упустит возможности наконец-то поймать древесную кошку.

– Я не понимаю, что случилось, – сказала Стефани, сидя на ветви частокольного леса в четырнадцати метрах над землей, болтая ногами в пустоте. На ее коленях стояла стройная пятнистая древесная кошка, пристально глядя ей в глаза, и с очевидным раздражением «фыркала» вслух, и Стефани погладила шелковистую шкурку изящного существа.

– Прости, Моргана, – смиренно сказала она, проецируя сожаление так сильно, как только могла, – я и правда стараюсь. Но я просто не понимаю, что ты пытаешься мне сообщить.

«Понимаю, почему тебя это так расстраивает, Лазающий-Быстро, – сказала Поющая-Истинно, повернувшись взглянуть на своего брата. – Погибель-Клыкастой-Смерти так сильно пытается разобрать, что мы ей говорим, но мы все равно не можем дать ей понять!»

«Знаю, – ответил Лазающий-Быстро, – но вина, если и есть, лежит на нас, а не на ней. Она очень умна, Погибель-Клыкастой-Смерти, но все равно не может слышать наши мыслеголоса, так же как мы не слышим ее… то есть, если у двуногих они и правда есть. Порой из опыта с Врагом-Тьмы мне почти кажется, что есть, но если так, они слишком отличаются от тех, что у Народа, чтобы мы услышали друг друга».

«Если бы только у нас был какой-то способ сделать те движущиеся изображения двуногих, что ты описывал», – проворчала Поющая-Истинно.

«Даже если бы был, нам бы здесь это не помогло, – указал Лазающий-Быстро. – Чтобы сделать движущиеся изображения, двуногим требуется вещь, которую Погибель-Клыкастой-Смерти использовала в ночь нашей первой встречи, и я полагаю, что они могут сделать движущееся изображение лишь чего-то представленного – того, что вещь видит. И как раз в этом и проблема, не так ли? Никто из нас не видел, что произошло с пропавшими из Народа».

«Порой ты можешь весьма раздражать, брат мой», – едко ответила Поющая-Истинно, и Лазающий-Быстро мяукнул от смеха.

«Возможно, но лучше быть раздражающим и точным, чем утешающим и ошибающимся. Кроме того…»

«Сломанный-Зуб! Поющая-Истинно! Лазающий-Быстро!»

Мысленный зов был на самом деле единой мыслью, но Поющая-Истинно и Лазающий-Быстро резко вскочили, автоматически повернув головы в направлении, откуда они пришел.

«Сюда! – крикнул далекий мыслезов. – Скорее сюда! С Ткачом-Ветвей что-то произошло!»

Лазающему-Быстро было очевидно, что лишь певица памяти или самка из пары смогла бы спроецировать свой крик на явно преодоленное расстояние. И даже думая об этом, он узнал вкус Водной-Танцовщицы, партнера Ткача-Ветвей. Но что она делала так далеко от центрального гнездовья? И что могло произойти с Ткачом-Ветвей?

«Я тоже не знаю, что увело ее так далеко от ее гнезда и котят, – сказала Поющая-Истинно, явно ощущая его внутренние мысли. – Но, похоже, Водная-Танцовщица, возможно, обнаружила, что происходит с Народом».

«Именно. И, может быть, нам в итоге не понадобятся делатели изображений двуногих! – кивнул Лазающий-Быстро в сторону своего человека. – Погибель-Клыкастой-Смерти здесь, Поющая-Истинно. Мы должны заставить ее пойти с нами, чтобы спасти Ткача-Ветвей и выяснить, что с ним произошло».

«Ты в этом уверен, Лазающий-Быстро? Мы не знаем – пока – что настигло Ткача-Ветвей, и, при всей ее храбрости, Погибель-Клыкастой-Смерти еще детеныш. Насколько мы знаем, те из клана, кто откликнется Водной-Танцовщице, могут оказаться в опасности. Ты подвергнешь такому Погибель-Клыкастой-Смерти?»

«Может она и детеныш, – с гордостью ответил Лазающий-Быстро, – но она полна храбрости и она любит нас. Если мы не возьмем ее, и позже она об этом узнает, она рассердится. И если Ткача-Ветвей настигло что-то ужасное, и мы не дадим ей шанса помочь нам спасти его, ее сердце будет разбито. Я не поступлю так с ней».

Стефани не представляла, что происходит.

В одно мгновение древесная кошка, которую она окрестила «Морганой» – которая, по ее мнению, вполне могла быть сестрой Львиного Сердца – смотрела ей в глаза, почти вибрируя от напряженных усилий дать Стефани понять, что так беспокоило всех древесных котов. В следующее Моргана и Львиное Сердце развернулись взглянуть куда-то еще. А затем, внезапно, Моргана соскочила с колен Стефани и присела на задние лапы рядом с ней.

– Что? Что случилось? – резко спросила Стефани, переводя взгляд с одного древесного кота на другого.

Несколько секунд они не обращали на нее ни малейшего внимания. Не грубо, но потому что они так очевидно были сосредоточены на чем-то еще. Затем Львиное Сердце оглянулся на нее, его огромные зеленые глаза потемнели и почти… умоляли ее больше, чем она когда-либо видела. Оставшаяся у него рука потянулась, и тонкие, цепкие пальцы сомкнулись вокруг мизинца ее правой руки и потянули.

– Мя-ать, – настойчиво сказал он. – Мя-ать!

Она взглянула на него, пытаясь понять, и еще две руки сомкнулись на большом и указательном пальце ее левой ладони.

– Мя-ать! – вторила Моргана Львиному Сердцу. – Мя-ать! Мя-ать!