Дэвид Вебер - Прекрасная дружба

«Это верно, – сказал он. – Тем не менее, для этого потребовались они все, и когда Ясная-Певица заставила Врага-Тьмы услышать, все строилось на имеющейся очень чистой, очень сильной памяти Истинного-Ловчего. Но даже тогда Враг-Тьмы явно услышал не всю ее песню. Он понял многое из произошедшего, но пока не прибыл на земли клана Яркого-Сердца и не увидел собственными глазами, он не понимал подробностей случившегося. Здесь же у нас нет, для начала, столь же сильной, ясной памяти, только вопросы. Я полагаю, мы можем дать Врагу-Тьмы понять, что обеспокоены, но, боюсь, объяснить ему почему мы обеспокоены превыше наших сил. Кроме того, Враг-Тьмы далеко от Яркой Воды. Нам потребуется много времени, чтобы связаться с Быстро-Бьющим, и чтобы Быстро-Бьющий дал ему понять, что он должен снова прийти к Ясной-Певице. И даже если бы было не так, Враг-Тьмы… обеспокоен тем, как Ясная-Певица заставила его услышать. Почему-то это его пугает. Не из-за Народа, но из-за того, как его собственный вид, другие двуногие, могут отреагировать, если об этом узнают. Мы с Быстро-Бьющим не понимаем, почему это так его беспокоит, тем не менее мы знаем, что он об этом чувствует.

«Но если мы не придем с этим к Врагу-Тьмы, то что?» – спросил Короткий-Хвост, и настала очередь Лазающего-Быстро издать тихий, горько-сладкий смешок.

«Поющая-Истинно знает ответ на этот вопрос, поделилась она им с тобой или нет, брат, – ответил он. – В самом деле, это очевидный ответ… и правильны. Я приведу Погибель-Клыкастой-Смерти к Поющей-Истинно и остальным старейшинам так быстро, как только смогу. Не думаю, что мы сможем объяснить все ей, но я уверен, что кто-то столь умный и проницательный, как она, быстро поймет, что Народ чем-то обеспокоен, даже напуган. И у нее сейчас много друзей среди старейшин двуногих – думаю, больше, чем она догадывается. Если она попросит их помочь понять, почему Народ боится, они отреагируют. Возможно, тогда придет время попытаться нам заставить Врага-Тьмы снова услышать Народ, но я полагаю, первым нашим шагом должно быть обращение к клану Погибели-Клыкастой-Смерти».

25

Стефани Харрингтон была обеспокоена, когда накренила дельтаплан в тигровую полоску, наконец, приближаясь к обществу древесных котов.

Она не поделилась своей тревогой с родителями, прежде чем отбыла этим утром, отчасти из-за неуверенности, что это оправданно, отчасти из-за боязни, что они не позволят ей отправиться, если посчитают, что это было оправданно. Тем не менее, ей было болезненно очевидно, что Львиное Сердце чем-то крайне обеспокоен. Она даже чувствовала, как это беспокойство кипит в ее собственных эмоциях.

Ей становилось все яснее, что в то время как древесные коты могли быть эмпатами, а люди нет, в ее связи с Львиным Сердцем было что-то, позволяющее ей осознавать по меньшей мере самый край его эмоций. Ничего подобного она не чувствовала, когда вопрос касался другого древесного кота, но была вполне уверена, что чувствует его эмоции, пусть и неидеально. Это было единственным объяснением, что она смогла придумать для случайных «звуков», что она с его стороны замечала и которые никто больше не слышал. И из-за этой связи с его эмоциями она слишком хорошо была осведомлена о его крайней… встревоженности.

О, хотелось бы мне, чтобы ты мог говорить, подумала она Львиному Сердцу, когда дельтаплан замедлился еще сильнее, и ее ноги коснулись твердой земли. Она пробежала несколько метров, гася последний импульс дельтаплана, после чего остановилась, сняла шлем и начала отстегивать их обоих. Если бы ты мог просто объяснить мне, что случилось, я бы сразу же все исправила!

Но Львиное Сердце не мог говорить, и пусть даже она начала ощущать его эмоции, она не была телепатом. Так что единственное, что она могла, это отправиться к нему домой, куда он явно хотел ее привести, и надеяться, что, оказавшись там, она сможет как-то понять, что происходит.

Теннеси Больгео вышел за дверь склада и с чувством глубокого удовлетворения закрыл ее за собой.

На складе содержалась дюжина древесных котов в больших, удобных клетках, выглядя заметно одурманенными, но в остальном в полном порядке. Хорошо. Его исследования предполагали, что препарат, которые его помощники подсунули им в еду, удержит их постоянно дезориентированными, не причинив никакого долгосрочного ущерба. Конечно, вычислить безопасную поддерживающую дозу, чтобы так их и удерживать, было чуть сложнее, но человек с профессией Больгео должен хорошо знать ксенобиологию, и очевидно было, что он неплохо с этим справился.

Интересно, подумал он, подходя к довольно большому коммерческому аэрокару, сколько еще он сможет захватить, прежде чем маленькие создания разберутся, что происходит. Он хотел как минимум, скажем, пятьдесят-шестьдесят, прежде чем покинуть Сфинкс. На самом деле, хотелось бы больше, так как он полагал, что вряд ли у него получится вернуться для еще одного улова, хотя он может и ошибаться. Если он со всем справится, и никто не так и не удосужится проверить его документы из Университета Свободы, он вполне сможет в итоге вернуться. Если это будет возможным, то факт, что он уже был здесь, сработает в его пользу. Он будет известной величиной, насколько это заботит сфинксианцев.

Хотя лучше на это не рассчитывать. И это значит, что в этот раз ему нужно поймать столько, сколько сможет. Кроме того, до сих пор ему удалось захватить только самцов. Более того, он не был уверен, что хоть кто-то из людей хоть когда-нибудь встречал древесную кошку, что приводило его к вопросу о кроющейся за этим причиной. Довольно маловероятно, что в столь явно млекопитающем виде может быть столь огромная диспропорция между самцами и самками. Не так, как с одиночной яйцекладущей особью, вроде пчелиной матки в улье. Нет, должно быть достаточно самок, чтобы выносить для вида достаточно молодняка, чтобы поддерживать его, хотя, похоже, никто и никогда ни с одной не сталкивался.

Он изучил длиннофокусные изображения, снятые Лесной Службой Сфинкса в клане, которым помогали после катастрофы БиоНерии, и заметил, что в то время как у всех замеченных самцов – и у всех самцов, что он захватил, если на то пошло – была одинаковая серая шерсть с кремовым мехом на животе и темными полосами вокруг хвостов, были и другие древесные коты, с отличающейся окраской. Их шерсть была покрыта коричнево-белыми пятнами – примерно как у оленят со Старой Земли – и они выглядели меньше, в среднем, чем их серошкурые собратья. Очевидно, следовало с осторожностью судить о размерах, так как в его распоряжении были лишь снятые Лесной Службой кадры, и по чему-то подобному всегда было рискованно делать поспешные выводы о размерах или массе тела.