Юрий Мишин - Секретный Дозор

— Сергей! — донесся до меня сквозь шум встревоженный вопль Назимова. — Давай быстрее сюда!

— Смени меня, — бросил я уже трансформировавшемуся и жаждущему боя Денису. Стоя в дверях, я загораживал ему проход в салон. — И, бога ради, потушите огонь!

Уже поворачиваясь, краем глаза я успел заметить, как мерцая, сквозь фюзеляж в салон влетело еще два дрампира. Нежити стало вдвое больше, и они вполне могут, не дожидаясь посадки, на себе утащить лёжку из самолета. Надо быстрее садиться. Там внизу Владимир и толпа Инквизиторов. Они справятся. Вот только успеть бы…

«Дело пахнет керосином. В прямом и переносном смысле, — подумал я и бросился назад в кабину».

С разгону плюхнувшись в командирское кресло, и накидывая привязные ремни, я увидел, что погода почему-то резко ухудшилась. Теперь все вокруг было затянуто сплошной облачностью. Прямо в стекла летел сильный снег. Наш «Антонов» на одном движке в облаках при почти нулевой видимости шел довольно устойчиво. Точнее не летел, а снижался и, судя по навигатору уже над окраинами Салехарда. Скорость двести тридцать километров в час, высота четыреста метров. Сойдет. Но Назимов не смотрел на приборы. Не отказ двигателя был причиной его испуга. Вытаращив глаза, белый словно мел, он беспомощно показывал рукой прямо вперед и, заикаясь, спрашивал:

— Се-се-ргей, что э-это?

Проследив его взгляд, я и сам немного обомлел. Картина действительно была довольно необычной. Из сплошной серой мглы, окружающей нас с завидной периодичностью появлялись огромные, величиной с человека, черные летучие мыши и бросались на самолет. В основном они промахивались, видимо не учитывая его скорость и снос от сильного бокового ветра. Вскоре одна из мышей чиркнула крылом по обшивке, и ее отбросило в сторону. Видимо дрампир не успел уйти в Сумрак, и не попал внутрь самолета. Другого снесло в сторону работающего двигателя, и я услышал, как по фюзеляжу ударили изрубленные ошметки нежити. Неожиданно мне почему-то стало весело. Хотите схватки? Отлично! Будет вам схватка!

— Как что? Не видишь? Злые хищные летучие мыши, — смеясь, крикнул я Михаилу Ивановичу, хватаясь за штурвал.

Началась сильная болтанка. Это нам на руку, поскольку я знал, что сейчас будет. Сам бы так поступил.

— А-а-а, что они де-де-лают?

Я видел, что Назимова вот — вот хватит удар.

— Сожрать нас хотят. Вот что! Фильмы ужасов любишь? Следи за директорными стрелками. У нас скоро третий разворот. Черт! — как я и предполагал, из мглы прямо на нас в лобовую атаку на лету мерцая, уходя в Сумрак, шли развернутым строем четыре дрампира.

Я толкнул штурвал от себя, пытаясь поднырнуть под них. Отчасти мне это удалось, но сильный удар о вертикальное оперение потряс весь самолет, и он стал плохо слушаться рулей. Видимо нежить решила, что она уже внутри и, выйдя из Сумрака, врезалась в хвост. А может быть, там тоже есть какое-то подобие нашего аэроплана? Выживем, надо будет посмотреть.

— Глянь, Сергей, какая рожа! — мой инструктор показывал пальцем на летящую нашим курсом и медленно приближающуюся к правой форточке летучую мышь.

Когда дрампир сблизившись, протянул поросшую редкой грубой шерстью неимоверно длинную лапу и царапнул вершковыми когтями по стеклу, словно пробуя его на прочность, Михаил Иванович заорал и замахал руками:

— Это не мышь! Уйди, уйди от меня тварь! Пошла вон!

Ухмыльнувшись, я взял немного левее, и еще одна нечисть перестала существовать, распоротая пусть и не вращающимися, но достаточно острыми для этого лопастями второго двигателя. Пусть со временем кровосос и восстановится, главное, что сейчас мы от него избавились.

— Не отвлекайся, Миша, — весело закричал я, пытаясь вернуть самолет на нужный курс. — Мышь, не мышь, какая разница? Держись приборов, инструктор, а то небо с овчинку покажется! Когда третий?

Назимов, все еще оглядываясь на форточку, кое-как сориентировался и дал команду на третий разворот.

Пока он разглядывал приборы, еще три кровососа раздельно атаковали наш «Ан-24», но промахнулись. Получив команду, я начал разворот и как раз во время. Из туч появилось сразу три звена дрампиров летящие не только развернутым строем. Они еще и эшелонировались по высоте, почти не оставляя мне возможности для маневра. Было видно, как их нещадно треплет на ветру.

Спасло нас только то, что самолет ложился на новый курс и нежить, видимо полагая, что мы полетим прямо, промахнулась. В этот момент кабина стала наполняться дымом и сзади опять что-то упало. Пока не было видно дрампиров я, слегка повернув голову, глянул в салон сквозь Сумрак. Там было, мягко говоря, неважно. Меня звали на помощь. Звал порванный, истекающий кровью и борющийся из последних сил Денис. Он один схватился с двумя дрампирами и они клубком катались по полу багажного отсека время от времени то, вламываясь в дверь нашей кабины, то выкатываясь в пассажирский салон. Инквизитор насмерть стоял против трех нежитей. Еще один дрампир, я понял, что это та самая кошмарная тетка, превращенная магом в прах, вернее ее останки, валялась на одном из пассажирских сидений.

«Сергей, помоги, — звал меня в сумраке Меньшиков. — Не устоим».

— Не могу, — бросил я ему. — Да…

— Держи самолет! — заорал в этот момент Назимов, — Падаем!

Сам он наклонился к РУДу левого двигателя и толкнул его вперед, увеличивая обороты до номинальных.

Быстрый взгляд на приборы: скорость сто восемьдесят, высота двести пятьдесят, скорость снижения десять метров в секунду. Много. Очень много! Видимо отвлекшись во время разворота, я потерял скорость. Так, штурвал от себя. Держать, держать, пусть самолет почти пикируя, ускорится до нужных величин. Тут сразу с двух сторон раздались удары. В дверь — это Дениска. Пока не страшно. Лишь бы выдержала. В носовой обтекатель — это очередной одиночный дрампир вскользь прошел по обшивке. Взгляд на приборы. Двести. Пора. Теперь штурвал на себя, на себя. Еще! Затем взгляд вперед.

— На курсе, — доложил Назимов. — По вариометру два метра в секунду. Высота почти… двести.

Впереди дрампиров не было видно, зато и справа и слева заходят сразу по шесть. Берут в клещи. Я подумал, что, сколько же их всего? Двадцать, тридцать? Ни хрена не видно из-за облачности. Уйти в Сумрак? А как же самолет? Навыки Иного не рассчитаны на такой экстрим.

— Четвертый, — напомнил Михаил Иванович, не отрывая взгляда от приборной доски. — Разворачивай!

В багажнике послышался какой-то душераздирающий вопль и, дверь в кабину снова затрещала, но выдержала.

— Только не через Сумрак, — прошептал я. — Насколько было возможно, аккуратно ложась на новый и последний курс. Впереди полоса. Аэропорт. И возможно, спасение, в которое я уже почти не верил. Не своё, а всех, включая лежку. Страха не было, а было веселое желание испытать себя. Испытать и как Иного и как пилота. «Клянусь, что так еще никто не летал!»