Академия. Начало - Айзек Азимов
– Не во мне дело, господин Селдон, – вполголоса проговорил Тисальвер. – Моя жена, Касилия. Она этого не переживет.
– Я поговорю с ней, – вздохнул Селдон. – Поговорю и уговорю.
63
– Термальщик! – широко раскрыла глаза Касилия Тисальвер. – Только не у нас!
– Но почему? Я его приму у себя, – сказал Селдон. – В четырнадцать ноль-ноль.
– Нет-нет, и не уговаривайте! Вот что выходит из всех этих экскурсий по термариям, – проворчала госпожа Тисальвер. – Мой Жирад глупец, что потащил вас туда…
– Не огорчайтесь так, госпожа Тисальвер. Мы пошли туда по моей просьбе, и мне там очень понравилось. Мне обязательно нужно повидаться с этим молодым человеком. Это важно для моей научной работы.
– Вы уж меня извините, но я не могу позволить, не могу, и все.
– Гэри, – вмешалась Дорс, – позволь, я попробую объяснить. Госпожа Тисальвер, я понимаю, раз господин Селдон желает с кем-то встретиться у себя в комнате, это требует дополнительной платы. Мы это прекрасно понимаем. Значит, за сегодняшний день мы заплатим вдвойне за комнату господина Селдона.
Госпожа Тисальвер задумалась.
– Это очень благородно с вашей стороны, – сказала она наконец, – но дело не только в деньгах. Что подумают соседи? Потный, вонючий термальщик…
– Не думаю, чтобы в четырнадцать ноль-ноль он был потный и вонючий, госпожа Тисальвер, но позвольте, я закончу. Если доктору Селдону обязательно нужно с ним повидаться, но здесь встретиться им нельзя, значит, ему придется встречаться с этим парнем где-то еще, но не можем же мы бегать туда-сюда. Это будет не слишком удобно. Значит, нам придется поискать другую квартиру. Наверное, это будет нелегко, и нам этого совсем не хочется, но что поделаешь – придется. Поэтому, раз так, мы заплатим вам по сегодняшний день включительно и покинем вас, но, безусловно, нам придется рассказать господину Челвику, почему нам пришлось переехать с вашей квартиры.
– Погодите… – проговорила госпожа Тисальвер торопливо, и по ее лицу стало видно, что она производит в уме подсчеты. – Нам бы не хотелось лишний раз беспокоить и расстраивать господина Челвика… да и вас тоже. Сколько времени пробудет тут этот?..
– Он придет в четырнадцать ноль-ноль. В шестнадцать ноль-ноль он заступает на смену. Значит, здесь он пробудет никак не больше двух часов, а скорее всего – гораздо меньше. Мы встретим его на улице и проведем в комнату доктора Селдона. Если нас и увидит кто-то из ваших соседей, можно сказать, что это наш земляк и приятель.
Госпожа Тисальвер кивнула:
– Хорошо, только пусть все будет именно так, как вы сказали: двойная оплата за комнату господина Селдона за сегодня и чтобы больше этого термальщика и духу тут не было.
– Только сегодня, обещаем, – кивнула Дорс.
А чуть позже, когда Селдон и Дорс сидели вдвоем в ее комнате, Дорс спросила:
– А зачем ты хочешь встретиться с ним, Гэри? Неужели беседа с термальщиком так уж важна для психоистории?
Селдону послышались в голосе Дорс саркастические нотки, и он резко, даже немного обиженно ответил:
– Я не обязан все свои поступки совершать в согласовании с моим грандиозным проектом, в который, кстати говоря, сам не очень-то верю. Я тоже человек как-никак, и ничто человеческое мне не чуждо, в том числе и обычное человеческое любопытство. Мы провели в термариях несколько часов, и ты сама видела, на кого похожи рабочие. Уровень – ниже не бывает, это я говорю буквально, без всяких каламбуров. И вдруг среди них попадается человек, который меня знает. Видеть меня по головизору он мог только в одном случае – если смотрел передачу о Декадном математическом конгрессе. Вдобавок он еще и словечко «психоистория» запомнил. Он меня просто поразил. По-моему, он там совершенно не на своем месте. Но почему? Вот мне и захотелось поговорить с ним.
– Что, твое самолюбие тешит тот факт, что тебя знает даже простой термальщик из Даля?
– Может, и так. Но это любопытно, согласись.
– А ты не думаешь, что он завербован кем-то и специально подставлен, чтобы завлечь тебя в ловушку, как случалось раньше?
Селдон усмехнулся:
– Не бойся, я не позволю ему гладить себя по головке. И потом, мы же теперь во всеоружии, не так ли? Уверен, ты будешь присутствовать при нашей с ним беседе. Это я к тому говорю, что ты меня одного отпустила наверх в Университете, позволила отправиться на микроферму с Капелькой Сорок Третьей, так не покидай теперь, ладно?
– Можешь быть абсолютно уверен, не покину, – пообещала Дорс.
– Вот и славно. Я буду толковать с термальщиком, а ты следи за каждым словом. Я тебе доверяю целиком и полностью.
64
Амариль явился чуть раньше четырнадцати ноль-ноль, смущенный, растерянный. Волосы его были старательно причесаны, черные усики прилизаны, напомажены и чуть-чуть закручены кверху, футболка – белее белого. Пахнуть от него пахло, но это был запах фруктового дезодоранта, с которым он явно переусердствовал. В руке у него была пластиковая сумка.
Селдон и Дорс встретили его около дома, взяли под руки и быстро вошли в кабину лифта. Добравшись до нужного этажа, все трое скользнули в дверь квартиры Тисальверов, и, пройдя по коридору, провели гостя в комнату Селдона.
Испуганно оглянувшись на закрывшуюся за ними дверь, Амариль хриплым шепотом спросил:
– Дома никого, а?
– Может, кто и есть, но все при делах, – небрежно ответил Селдон. – Садитесь, – предложил он, указывая на единственное посадочное место в комнате – маленький пуфик.
– Не надо, – покачал головой Амариль. – Обойдусь. Вы садитесь.
И он уселся прямо на пол, мягко, почти по-кошачьи.
Дорс скопировала его грацию и опустилась на краешек дивана Селдона. Селдон тоже сел на диван, но у него, конечно, вышло не так ловко.
– Ну, молодой человек, – сказал Селдон, наконец управившись с не желавшими слушаться ногами, – почему вы хотели со мной встретиться?
– Потому что вы математик. Вы – первый математик, которого я увидел… так близко… так близко, что можно потрогать.
– Математики на ощупь точно такие же, как все остальные люди.
– Для меня – не такие… доктор… доктор Селдон?
– Да, так меня зовут.
Амариль радостно улыбнулся:
– Ну вот, я таки вспомнил… Понимаете, я тоже хочу стать математиком.
– Похвально. И что же вам мешает?
– Вы серьезно спрашиваете? – нахмурился Амариль.
– Видимо, что-то вам все-таки мешает. Да, я спрашиваю совершенно серьезно.
– Как – что? Я – далиец, я дальский
