Александр Лоскутов - Кольца вероятности

Майк покачал головой:

– Не могу сказать…

– Тогда я ухожу.

Я резко встал и повернулся к выходу.

– Сядь, Зуев, – прошипел Кохен. – Сядь на место и дай сюда кольцо Рогожкина.

Эвон, как заговорил! Сразу всю интеллигентность как ветром сдуло. И акцент куда-то исчез. Теперь Майк Кохен говорил как истинный россиянин. По голосу и не скажешь, что иностранец.

– А что иначе, Майк? Ты заберешь его силой? Давай попробуй! Я одолел Рогожкина, смогу потягаться и с тобой. И не думай, что твои парнишки, – я кивнул в сторону пристроившегося у стойки белобрысого типа, который усиленно притворялся, что читает какой-то журнальчик, – смогут тебя прикрыть.

Майк уставился-на меня стальным взглядом. Я отвечал ему тем же, внутренне молясь, чтобы он не почуял разъедающей меня изнутри неуверенности. Если он поймет, что я блефую… Если он почувствует, что сейчас я не в той форме, чтобы драться… Если он поймет, что я не испытываю такой уж стопроцентной уверенности в том, что смогу его одолеть…

Мы снова смотрели друг другу в глаза. Третий и решающий раунд. За кем будет победа?

Не отводя взгляда, Кохен медленно оттолкнул полупустую бутылку пива и полез рукой куда-то под плащ. В тот же миг я выхватил свой пистолет. Ствол «ТТ» мгновенно возник прямо перед лицом Майка Кохена. Чего только в наши дни нельзя приобрести на базаре… И совсем даже недорого.

Рука белобрысого наблюдателя аккуратно положила журнал и будто случайно поползла куда-то в карман. Я быстро взглянул на него и покачал головой. Белобрысый понял и медленно поднял руки, показывая мне пустые ладони. Какой умный мужичок, однако.

Несколько случайных посетителей испуганно сжались на стульях и явно старались стать как можно менее заметными. Парень за стойкой застыл на месте, не шевелясь и, кажется, даже не дыша.

Майк замер и теперь просто дырявил меня глазами. Если бы взгляд мог убивать, то я бы уже был мертв.

Так смотрят на кровного врага.

Осторожно пятясь и не отводя глаз от Кохена, я добрался до двери и, помявшись, снова обратился к Майку:

– Обладают ли кольца своим внутренним самосознанием? Как считает Братство?

– С чего ты решил, что я скажу это тебе? – огрызнулся тот.

Я бесконечно долгую минуту смотрел на него, потом убрал пистолет и, толкнув дверь, вышел из кафе прямо под косые струи проливного дождя.

Некоторое время я раздумывал, не дождаться ли мне Майка Кохена где-нибудь в подворотне и не прошибить ли ему башку, но потом все же отбросил эту идею. Он мне не враг. Хотя, конечно, и не друг. Не друг, но и не враг. Просто еще один неизвестный потенциально опасный фактор в моем уравнении… Ха, Зуев! Никак опять в размышления ударился? Ну давай, шевели мозгами, может, до чего-нибудь и докопаешься.

Майк Кохен… Точно ли он действовал от имени Старого Братства? Возможно. Но не исключено, что лапша на моих ушах уже волочится по земле, а я ее все еще не замечаю.

Я уже и не знал, чему верить, не понимал, куда идти. Я не видел своих врагов, не знал, что делать… Хотя, если честно, что делать, я в общем-то понимал.

Главную опасность несет не это безвольное противостояние разделившегося на два лагеря Братства. Основная угроза – это война, которая разнесет современную цивилизацию в пух и прах… Но Майк сказал, что войны не будет. Он был в этом уверен на все сто процентов. Могу ли я ему верить?

Ладно, допустим, он не солгал. Возможно, он сказал правду. Вероятно, Долышеву и на самом деле не нужна кровавая бойня и его цель заключается в другом.

Но в чем? Чего добивается этот лысый мутант в инвалидной коляске?

– Что надо сушеной мумии? – спросил я у гордо топающего мне навстречу пацаненка. – Что хочет от мира Роман Долышев?

Мальчишка ошарашенно поднял голову и уставился на меня как на психа, а потом, повернувшись, сорвался с места и, шлепая по лужам, быстро исчез за пеленой дождя. Я ухмыльнулся, чувствуя, как вода струится по моим волосам и ледяными струйками сбегает за ворот пиджака. Даже промокнув до последней нитки, я почти не чувствовал этого, погрузившись с головой в размышления.

Ничего, не сахарный, не размокну.

Что на уме у Романа? Какую цель он преследует?. Я шел и шел, направляясь куда глаза глядят и игнорируя усердно поливающий меня дождь. Что-то неуловимое грызло мой разум. Что-то такое, что никак не укладывалось в схему противостояния Братства и Отколовшихся. Я чувствовал эту неправильность не рассудком, а каким-то шестым чувством, инстинктом. Инстинктом, которому я уже привык доверять во всем.

Что же это такое? Что гложет меня изнутри, пытаясь прорваться на волю.

Давай, Зуев! Расслабься. Освободи свои несчастные мозги, пусть они тоже немного покрутятся. Думай, Зуев. Думай… Нет. Никак.

А… Чтоб тебя… Может быть, следовало бы напиться? Прочистить свои извилины водочкой?

И тут, блуждая среди бескрайних полей своих туманных воспоминаний, снова и снова прокручивая в памяти беседу с Майком Кохеном, я наткнулся на нечто подозрительное, что, возможно, окажется будущей зацепкой.

«Где кольцо Астона?» – спросил я. И Майк ответил: «У Романа Долышева. И кольцо Ши Чена также у него».

Значит, мумия получила в свое распоряжение еще пару колец. Три у него уже есть. Плюс кольцо Шимусенко. Плюс эти два. Итого уже шесть. Шесть из семнадцати.

Я чувствовал, что нахожусь на правильном пути. Необходимо было немного подтолкнуть мысль, что я и сделал, ненароком подставившись под фонтан грязных брызг, вылетевших из-под колес промчавшегося мимо джипа. Это неожиданное событие здорово простимулировало мое мышление, выбросив в кровь малость адреналина и заставив меня яростно сжать зубы.

С трудом удерживая желание швырнуть этому козлу за рулем что-нибудь весьма и весьма гадостное вдогонку, я вернулся к своим мыслям. Не годится пускать в ход могущество слепой случайности ради того, чтобы наказать этого новорусского урода. Измененной вероятности найдется и куда более полезное применение… Хотя почему бы не поддаться искушению?

Сейчас этот придурок разобьет себе машину… Да-да… Он разобьет свой джип. Сейчас…

Я ухмыльнулся, расслышав донесшийся издалека истошный визг тормозов, и вернулся к своим мыслям.

Долышев как-то брякнул, что весь сыр-бор разгорелся из-за того, что он нарушил какой-то там древний устав, запрещающий носить одновременно более одного кольца вероятности. Сейчас у него на лапе их три. И еще три ждут очистки.

Что будет, когда Роман нацепит их тоже?

Я содрогнулся всем телом.

Вот оно! Вот то, что я искал! Вот что требовалось Роману Долышеву. Кольца! Он собирает кольца вероятности! Вся эта возня со своим Обновленным Братством и обещание грядущей сладкой жизни – всего лишь прикрытие его истинного плана. Этого сушеного карлика не волнует будущее человечества, и обещание это самое человечество облагодетельствовать – это лишь ширма, за которой скрывается такая банальная и понятная мне жажда могущества.