Иар Эльтеррус - Коронация

- Это если они не решат вырезать население Росса под корень. От демократов чего угодно ждать можно, те еще звери.

- Они не звери, они рационалисты, что еще хуже, — тяжело вздохнул адъютант. — Если решат, что им выгодно вырезать — вырежут, не испытав ни малейшего угрызения совести.

- Вернемся к делу, — бросил Шемич. — Еще что–нибудь есть?

- Да. Генерал зо Мар–Нейт предложил на случай оккупации создать партизанские отряды. Хорошо вооруженные и состоящие из профессионалов, способных болезненно кусать противника и тут же отступать.

- Хочет — пусть создает, — отмахнулся адмирал. — Не думаю, что это сыграет какую–либо роль.

- Еще одно предложение внес личный вассал Его величества Умар ос Хро–Грар, — невозмутимо продолжил адъютант. — Как вам известно, в эскадренном бою на вспомогательные транспортные суда обычно не обращают внимания, уничтожая их разве что походя. Господин ос Хро–Грар предложил из части таких судов сделать брандеры, а на другой — разместить команды абордажников из опытных синтарских десантников.

- Пиратская тактика? — заинтересованно приподнял брови Шемич. — Это может сработать. Такого от нас точно не ждут. И почему я сам об этом не подумал? Одобряю! Пусть займется. С десяток вражеских кораблей из строя выведет — и то нам помощь!

- Найти самоубийц на роль пилотов брандеров будет непросто, — заметил адъютант.

- Вызовем добровольцев! — отрезал адмирал. — Я верю в наших людей.

- На этом все.

- Если будут еще новости, немедленно докладывать мне, — распорядился Шемич. — Передай мои приказы в штаб, пусть их оформят, как должно, и принеси мне на подпись. Можешь идти.

Адъютант вытянулся, щелкнул каблуками и скрылся за дверью. А адмирал в который раз принялся изучать список доступных ему сил и сравнивать со списком карханских. Сравнение было отнюдь не в его пользу. Он сжал кулаки и глухо выругался.

Оставалось только сражаться, не жалея себя. Адмирал Шемич медленно встал из–за стола и подошел к иллюминатору. Похоже, пришло его время отдать жизнь за родину. Что ж, он до конца выполнит свой долг, чего бы это ни стоило.

Белый Крейсер двигался столь мягко, что это совершенно не ощущалось. Голоэкраны по всей окружности капитанской рубки показывали бездонную черноту открытого космоса. Она давила на нервы непривычного к такому зрелищу Алексея. Как будто не раз уже видел, а привыкнуть так и не смог. Слишком это чуждо для человека.

- Выходим на заданную позицию, мой капитан! — доложил искин.

- Остальные имперские крейсера?

- Уже заняли свои места согласно плану. Сосредоточение основных сил завершено.

- Очень хорошо, — император устало откинулся на спинку кресла и положил руки на край командного пульта.

В глаза словно песку насыпали. А ведь спал недавно — Виктор заставил отдохнуть, утверждая, что в таком состоянии от него толку немного. Алексей и сам это осознавал, поэтому не стал протестовать. Вот только отдых не помог, состояние улучшилось ненамного — слишком перенервничал за последние дни. Приходилось крепко держать себя в руках, ничем не выдавая неуверенности, ведь император — это знамя, на которое равняются остальные.

В отличие от времени полета к Россу, сейчас капитанская рубка была заполнена полностью. За каждым пультом сидели сосредоточенные офицеры, все до единого — моложе тридцати. Император, как и остальные капитаны имперских крейсеров, подбирал команду под себя. Молодые офицеры–монархисты из кожи вон лезли, чтобы добиться чести служить на крейсере, которым командует лично его величество. Алексей понятия не имел, как подбирать подходящих, поэтому пришлось доверить это искину. Тот не подвел, проверяя кандидатов какими–то своими загадочными способами. И если он говорил, что тот или иной способен стать комендором или тактическим офицером, то они действительно являлись подходящими для этих должностей и выполняли свои обязанности на «ять».

Единственными, кто не слишком уютно чувствовал себя в обществе россов, были земляне. Алексей нашел взглядом настороженно поблескивавшего стеклышками очков Михаила Фельдмана и вздохнул про себя. Тот стал уже неплохим навигатором, но его неуверенность в себе и фанатичная вера в коммунистические идеалы заставляли других офицеров держаться поодаль. Проповеди Фельдмана далеко не у всех находили понимание. Сергей Перков, главный пилот, наоборот, стал любимцем экипажа за открытый характер и искрометное чувство юмора. Только и ему было неуютно — Алексей, знающий Сережку, как облупленного, видел это. Ашот Каспарян ни с кем не сходился близко, кроме Умара ос Хро–Грара. Он тосковал по потеряной родине, очень сильно тосковал. Мыколы Шелуденко сейчас в рубке не было — он находился в инженерном отделении, где в данный момент вовсю чехвостил группу инженеров, сделавших что–то неправильно. Иван Мурянин, как сыч, засел у себя в интендантской, с ворчанием встречая каждого, принесшего накладную на получение чего–либо — всегда отличался крайней прижимистостью. Многие жаловались капитану на начальника службы быта — на каждую мелочь он требовал документы. Правда, поступал так только в небоевых условиях. В боевых же необходимое поступало на все посты своевременно. Оставался Виктор, но он — особая статья. Сейчас канцлер сидел рядом с императором на месте помощника капитана, коим и являлся согласно штатному расписанию.

- Как думаешь, вытянем? — Алексей наклонился к уху Виктора.

- Насколько я знаю из истории, россы эту войну выиграли, — почти неслышно ответил тот, — но были какие–то серьезные неприятности. Увы, не помню, какие. Пытался вспомнить, не смог.

- Ладно, будем действовать по ситуации, — вздохнул император. — Только мне не по себе…

- Знаю, — сочувственно посмотрел на него канцлер. — Самому не лучше. Главное, чтобы они этого не заметили, — он незаметно показал глазами на искоса посматривающих на них офицеров.

- Это да, — согласился Алексей. — Черт, насколько было проще на войне…

- А то! — усмехнулся Виктор.

- Ладно, за дело.

Император встал, обвел взглядом людей в рубке, выпрямился и приказал искину:

- Громкую связь со всеми кораблями флота!

Подождал, пока связь установится, и заговорил:

- Россы, братья мои! За нашими спинами наш дом! Наши родители, жены и дети! Если мы не защитим их, то кто защитит? Мы должны выстоять, чтобы они жили!

Слова императора тяжело падали на завороженно слушающих людей. Он не говорил ничего необычного, не призывал защитить монархию или его самого. Нет, он звал защитить оставшихся на россе женщин, детей и стариков. Офицеры флота не раз видели старые хроники, поэтому не ждали от карханцев ничего хорошего, знали, что те творят на захваченных планетах. Поэтому посеянные его величеством семена упали на благодатную почву.