Александр Афанасьев - Живите и помните!

– Пристегнитесь, сэр.

– Что? – Король посмотрел на единственного из свитских, оставшегося с ним, личного секретаря Кембриджа Прайса.

– Пристегнитесь, сэр, мы садимся…

Грохот вертолетных винтов отразился от старых, замшелых, полуразрушенных стен замка, вертолет садился прямо на двор. Туман слегка стянуло, и в прогалы не по-летнему темных, тяжелых туч глядело красное, больное солнце…

Шел третий день второй мировой войны…

Пилот посадил вертолет мастерски, он чуть накренился на косогоре, но сел чисто. Оседал поднятый винтами ветер, оседало гуляющее меж стенами эхо. Отошел в сторону широкий боковой люк, и на мощеный камнем двор выпрыгнули двое офицеров личного конвоя с автоматами.

– Чисто!

– Чисто! – подтвердил и второй.

Только после этого из вертолета начали выходить остальные пассажиры этого рейса. Вывели монарха, следом за ним, настороженно озираясь, вышел Прайс.

Второй вертолет, сопровождавший первый, отправился в обратный путь, для второго места здесь не было.

– Здесь красиво, – негромко сказал Карл III.

– Да, сир! – жизнерадостно ответил второй пилот. – Только здесь никто не живет. Содержать эту махину слишком дорого, мой отец пытался, и у него ничего хорошего из этого не вышло. Вон там, джентльмены, есть брезент, если его еще не сперли. Я думаю, надо накрыть нашу птичку, пока ее не заметил, кто не надо.

Дверь была заперта. Ключа ни у кого не было, замок сбили выстрелом, гулко раздавшимся в этой глуши.

Внутри было то, что обычно и бывает в замках, которые современным семьям, замордованным кредитами, не в силах содержать. Раньше в этом замке жил какой-нибудь герцог со свитой и дружиной, а теперь в одной семье был чаще всего один ребенок, и не больше. Старинная, тяжелая, грубой выработки мебель была закрыта пыльными белыми чехлами, на голых стенах виднелись прямоугольники, где раньше висели картины.

– Картины продали? – осведомился король.

– О нет, сэр, – сказал второй пилот, – мы до этого еще не дошли. Лежат в депозитарии, за него тоже приходится платить, но они дорожают год от года и хороши как залог. Если их здесь оставить, их, конечно же, украдут.

Кто-то сдернул чехол с большого дивана. Поднялось облако пыли…

– Жаль, что нет картин… – сказал король. – А дрова для растопки вон того камина найдутся? Здесь промозгло как в пещере.

Станция перехвата «Невод».

Севернее Хельсинки

– Контакт. Два-один-один к семь-один-пять. Включаю идентификацию.

– Есть.

«Невод» – система глобального наблюдения и перехвата информации, родившаяся из совершенно секретной системы боевого управления стратегическими ядерными силами «Монолит», разрабатывавшейся еще в пятидесятые. Эта система разрабатывалась для того, чтобы обеспечить гарантированное управление ядерными силами в условиях разрушения инфраструктуры ядерными ударами. Такие же работы велись и в Штатах, и в Британии, и из них родился Интернет в том виде, в каком мы его знаем, – гигантская система обмена информацией. Но было и еще одно детище «Монолита», совершенно секретное. В Штатах это называлось «Эшелон», у нас – «Невод».

Эти системы были равноценными примерно до середины нулевых, но потом Россия резко вырвалась вперед. Активизация террористического сопротивления на Востоке, активизация британской разведки в Северной Индии, активное использование террористами Интернета требовали адекватного ответа. И тогда было создано аналитическое приложение к системе «Невод» – боевая информационная система «Ермак», которая позволяла ни много ни мало – строить математические модели крупных групп людей, автоматически отслеживать любую относящуюся к ним информацию, классифицировать ее и на ее основе выдавать информацию о возможном местонахождении тех или иных людей, а также об их планах. Это была самая настоящая система искусственного интеллекта, позволяющая следить за любым человеком на земле и знать о нем больше, чем кто-либо другой, даже он сам. Первоначально эти системы разрабатывали в самой Персии, потом разработку перенести в Москву, Санкт-Петербург, Варшаву и еще несколько центров прикладной математики, а готовые логические модули тестировали на компьютерных симуляторах шахматных игр и онлайн-стратегиях.

Поэтому Король Англии был уже мертв, хоть еще и дышал. Если террористы на Востоке подозревали о наличии системы тотального наблюдения и предпринимали какие-то меры по обеспечению безопасности, то королевский двор и Король Англии просто не представляли себе, что это такое – жить под постоянным колпаком.

Станция перехвата под Хельсинки уцелела, уцелел и суперкомпьютер, работающий на нее, – по соображениям безопасности работу «Невода» и «Ермака» не завязывали на один компьютер, использовали несколько, пусть это и требовало прокладки сверхскоростных сетей для обмена информацией. Сейчас несколько человек, сидевших под защитой двадцати метров гранита, наблюдали за работой системы, отслеживающей возможные цели.

На интерактивной карте Шотландии ярко замигал красный маячок.

– Внимание, получен сигнал. Цель первого приоритета. Сигнал подтвержден.

– Отправляем.

– Есть!

Данные были отправлены одновременно в шесть центров боевого управления и в центр управления космической группировкой для того, чтобы указанный объект взяли под контроль любыми средствами, теми, что еще оставались…

Где-то в Шотландии

Яркая вспышка полыхнула в камине, огонь лизнул сложенные дрова, загорелись наколотые щепки, но потом огонь как-то сник, и в комнату потянуло дымом…

– Проклятые дымоходы…

– Там, наверное, птицы свили гнездо, парень.

– Вполне может быть, сир.

Офицер гвардейской бригады поднялся, отряхнул колени.

– Пошли, проверим. К ночи нам надо разжечь камин, иначе мы тут околеем от холода.

– Да, сир, наверное…

– Извините, Ваше Величество. Придется какое-то время подождать.

Карл Третий, сидящий в глубоком старом кресле, укутанный неизвестно откуда взявшейся меховой полостью, «кивнул».

– Конечно же…

– Извините, сир.

Второй пилот вертолета, привезший их в свой родной дом, и офицер Гвардейской бригады, оставшийся со своим монархом, вышли из комнаты.

Его Королевское Величество Карл Третий встал из кресла, откинув траченную молью меховую доху, подошел к стене, уперся в нее ладонями. Стена была холодной, даже летом, она впитала в себя холод зимних ледяных ветров – и тепла человеческих рук недоставало, чтобы ее отогреть.

На мгновение перед глазами мелькнуло лицо жены – она оставалась в Лондоне, помогала раненым, когда по столице был нанесен удар. Но Его Величество усилием воли отогнал от себя черные, как крыло ворона, мысли.