Обратный отсчет: Равнина - Токацин
— Sa tatzqa! — бросил он в сторону Вепуата и, держа непрозрачную пробирку под углом к свету, кинул туда пару «песчинок». Пробирка, брошенная в таз, ещё не успела коснуться воды, как сармат распластался на полу на максимальном расстоянии от неё. Вепуат удивлённо на него покосился, но повторить его действия уже не успел.
Вода в тазу приподнялась полутораметровым столбом и расплескалась по скафандрам сарматов и защитным полям. Гедимин, поднявшись с мокрого пола, с опаской заглянул в таз. В его днище зияла дырка с неровными краями, а из неё торчали крупные осколки. Пробирка раскололась аккуратно, на три длинных куска; Гедимин поискал донце, но, похоже, «тающий песок» его съел.
— Яд-дро Сатурна, — пробормотал Вепуат, вытирая лицевой щиток. Вода стекала по его броне.
— Кто бы мне ещё сказал, как это объясняется, — пробормотал Гедимин, поворачиваясь к столу. «Тающий песок» спокойно лежал в горячей коробке и не собирался ничего растворять. «Придётся его так и оставить. Всё-таки эти дикари умеют обращаться со своими реактивами. М-да, это даже не переменный период полураспада…»
— На меня ничего не попало, — сообщил Вепуат. Два дрона висели рядом с ним — один перед лицом, второй — за спиной; сам сармат пристально глядел на экран передатчика.
— Стой смирно, тебя просканирую. Если что-то попало, дезактивироваться будем горячей водой?
— Срежем поражённое место и довзрываем, — отозвался Гедимин. По ту сторону защитного поля уже отодвигалась переборка; сармат слабо надеялся, что первым вылезет Айзек, но уже видел под лицевым щитком чёрного шлема недобрый прищур Гварзы.
— Ещё одна диверсия? — спросил Кенен, угрюмо глядя на сарматов. — Неудивительно, что нергоны тебя вернули. Даже им ты…
— Большое дело — разлилась вода! — сердито фыркнул Вепуат, не отрываясь от сканирования. Из-за плеча Гварзы в отсек заглянул Айзек.
— Громко у вас разливается вода, — вполголоса заметил он. Гедимин уткнулся взглядом в пол.
— Ксенохлори…
Вепуат ткнул его кулаком под рёбра, и сармат замолчал.
Кенен Гварза протяжно вздохнул и оглянулся на Айзека.
— Ты ещё уверен, что нам не обойтись без этих клоунов? Завтра как раз декомпрессия, можно было бы их там и оставить.
— Кенен, — Айзек говорил сдержанно, но Гедимин видел, как он щурится. — Опыты Гедимина небезопасны, но рискует он всегда только собой. Помнишь, как ты осваивался на Равнине?
Гварза, похоже, помнил очень хорошо — он уткнулся взглядом в палубу и резко развернулся к своему отсеку. Айзек облегчённо вздохнул.
— Ничего серьёзного, просто вода?
— Мы уберём, — заверил Вепуат, снова ткнув Гедимина кулаком в бок. — Пробирка лопнула не вовремя.
— С ними бывает, — согласился Айзек, отступая в соседний отсек и задвигая переборку до упора. Гедимин приложил ладонь к рёбрам — тычки Вепуата оказались неожиданно чувствительными.
— Чисто, — доложил разведчик, пересаживая дроны себе на плечи. — На полу тоже. Соль ты собрал, остались считанные молекулы. Будешь ещё ставить опыты? Если да — с уборкой спешить не будем.
Гедимин качнул головой, глядя на подсыхающую лужу.
— Хватит на сегодня ксенохлоридов. Буду работать с эластомерами. Это вытрем. Зря Айзек роботов не взял…
…Порошкообразные ксенофториды Гедимин насыпал на дно. Что и в каком порядке кладут дальше, он не знал. Несколько секунд он косился на задвинутую переборку на входе в соседний отсек, потом махнул рукой и отмерил три одинаковые порции сеша. Реагент животного происхождения шёл последним — сармат растворил его в горячей местной воде и налил сверху, прежде чем беззвучно прошептать «attahanqa», закупорить все три ёмкости и запустить подогрев.
— Думаешь, сварится до отъезда? — с сомнением посмотрел на закрытую печь Вепуат. — Скогны что-то говорили про целый день…
Гедимин пожал плечами.
— Они говорили про два этапа. Первичная смесь сварится. А потом… ну, засуну обратно, когда Айзек вернётся.
…Радовало одно — все три ёмкости стояли на своих местах. Реакция в них шла долго — снаружи, как говорил Вепуат, уже основательно потемнело, до отъезда оставались считанные часы — но за всё это время печь ни разу не подпрыгнула, и Гедимин не услышал ни шипения, ни хлопка, ни излишне громкого плеска. Вскрывал контейнеры он с опаской, выставив между ними и соседними предметами защитное поле и включив вытяжку на полную мощность. Вверх рванули столбы пара, но этим всё и ограничилось. Три ёмкости до срединной отметки были наполнены тёмно-серой жидкостью.
«И греть ещё один день отдельно,» — повторил про себя Гедимин, досадливо щурясь. «Вот что значит не соблюсти технологию. Как я извлеку отсюда порошкообразный реагент⁈»
Он осмотрел все три ёмкости, посветил сканером — в жидкости просматривались слои разной плотности. Один из них по мере остывания опускался, другой поднимался ему навстречу, и Гедимин видел нитеобразные потоки перемешивания.
«Понизить температуру — и пусть стоит до следующей ночи,» — сармат сделал пометку в лабораторном журнале и вернул все ёмкости на место. «Процесс идёт, перевозка ему не помешает.»
… — А что, они не одинаковые? — спросил Вепуат, в последний раз оглядываясь на стол Гедимина; всё, что осталось там лежать, было прижато к столешнице защитным полем, да это и были всего лишь полосы гзеша. — Выглядят похожими.
Ремонтник поморщился.
— Выглядят. Двух одинаковых нет. Расхождение местами на полсантиметра. Кустарное производство — тяжело стандартизировать.
Вепуат еле слышно фыркнул.
— Может, и так. Но отмерить по линейке можно и вручную. Тут дефектоскоп не нужен.
Шлюзовая камера уже приоткрылась; в глаза Гедимину ударил красный свет каменных фонарей, и сармат слегка сощурился.
— Сомневаюсь, что у них там есть линейки.
В паре шагов от «взлётной полосы» бронехода, отмеченной фонарями, стояли волокуши Броннов и штабеля бочонков и корзин. Гедимин нашёл взглядом бочки с водой для умывания и озадаченно хмыкнул.
— Почему они здесь?
— Видимо, выгнали, — предположил Вепуат, глядя из-под ладони на
