Александра Ковалевская - Война Моря и Суши

И Арт принял объяснение.

Мать Эйджи доверила Зелме все свои сбережения ради спасения сына. "Ты только будь с ним, девочка! Не оставляй его, - попросила Анна, и глаза её сделались влажные. - Я уже слишком взрослая, чтобы решиться на это..." - она показала пальцем вверх. Признание в своей слабости нелегко далось Анне Эйджи.

Лена...

Самым нелёгким было узнать решение сестры.

Лена с мужем и старшим сыном скоро тоже поднимутся на поверхность. Чтобы навсегда расстаться с Артемием, с рифами, с планетой. В Колониях заговорили о проекте "Лунные Питри", как о неизбежном будущем подводного человечества, и общество разделилось. Число сторонников исхода в космос росло день ото дня, они считали, что только переселение подводников избавит от противостояния с внешним человечеством. Тасманийские космодромы скоро будут готовы отправить первых колонизаторов Луны.

"Я хочу быть рядом с моим мальчиком, с моим Сергунчиком. Я уверена, что там буду общаться с ним, - утверждала Лена, и эта идея не казалась ей фантастической. Артемий не стал переубеждать: он видел, как изменила сестру вера в невероятное.

- Кроме того, кто-то должен заботиться об урожае для первопоселенцев. Гидропоник - едва ли не самая востребованная специальность у селенитов!" - добавляла сестра.

Она, окрылённая, спешила к новой высокой цели. А Арт... Арт снова оставался на месте, провожая из своей жизни ту, которую любил, как мать.

"Вера и надежда - вот что работает по-прежнему. Все вокруг верят, и живут своей верой. Зелма верит, что только ей по силам дождаться Марка. Лена верит в новую встречу с Серым. Дружище Марк должно быть, верит и надеется на спасение. Во что верю я? В пятьдесят процентов успеха своего предприятия. И точно так верю в пятьдесят процентов провала: Марк не выживет, Марк откажется... Но верить в математическую вероятность это

совсем не то. А другой веры не дано. Есть ещё любовь. Говорят, она рядом с верой и

надеждой. Но не рядом со мною.

Будущее за теми, кто сегодня между Морем и Сушей.

Может быть, мне пора поверить Оракулу?"

Новый мир

"Воздух.

Он меняется два раза в сутки, потом только слабо подкачивается, поддерживая состав углекислого газа и кислорода.

Мне приходится выходить в клозет и пережидать полминуты, пока продувают камеру, затем с коротким хлопком её заполняют снова.

Сегодня что-то случилось: воздух принёс запах моего кити. Я не мог перепутать запах кошачьего хвостика, тем более, после нескольких месяцев абсолютно стерильной, без единой молекулы ароматов, атмосферы, созданной для персонального тюремного пузыря. Я всегда был чувствителен к запахам, и даже духи в подарок девушкам выбирал сам. Это были дорогие и изысканные благовония из лавки египтянина. По крайней мере, торгаш уверял, что его предки занимались парфюмом ещё со времён фараонов...

Что и говорить: с каким нетерпением я ждал нового продува!

И был вознаграждён.

На этот раз мне прислали аромат, витавший в Эдеме: месте вечного праздника, красивых девушек, музыки, выпивки, всех этих цветов и насекомых, позирующих в зелени листвы... В прекрасных воспоминаниях, вдыхая запах огромных розовых кустов, название которых так и не удосужился узнать, я провёл упоительную ночь.

Дружище, узнаю тебя: только ты мог подарить мне на следующий день неподражаемый запах коктейля "Атомная Анатарктида"!

Теперь бренность наполнилась смыслом.

Я словно медленно разговаривал с Артом. И начали мы, как водится, с воспоминаний.

Через неделю, волшебную неделю, воздух принёс нечто другое: запах бумаг, громоздящихся вдоль стен на бесконечных стеллажах от пола до потолка.

Я насторожился.

Сердце билось учащённо, когда пришло время вдохнуть следующее послание. Это был запах морской поверхности, беспечной юности и свободы.

И я понял, что на планету вернулся мир.

Этот счастливый аромат, с разными вариациями, Арт слал мне дважды. Потом пришёл стерильный воздух: он просил приготовиться.

Следующий, ночной, продув принёс горький запах дыма и пепла. Пахла роба моего отца. Её переслали маме вместе с последним письмом от него. Он сообщал, что пожар на западе Канады укрощён, и нежно прощался с нами. Отец - уникальный специалист по химической защите от пожаров: и на суше, и на море, и рифах.

Был.

Он погиб как герой.

И этот запах - дым неведомой и легендарной родины пра-предков...

Валевский - ты башковитый, отчаянный мужик!

У меня есть выбор: умереть с сознанием того, что послужил человечеству, или пересидеть в узкой щели клозета двенадцать часов, пока автоматика не подаст новую порцию воздуха.

Не сомневайся, я охотно приму смерть в твоём дыхании, дружище. И что-то подсказывает мне, что есть шанс, -

один из десяти,

один из ста,

один из тысячи, - пусть!

- открыть глаза и увидеть твою улыбку!..

***

Связь между ним и Эйджи в момент перехода к мнимой смерти станет особенно тонкой. Откуда это ему известно? Какая разница! Вера движет горы. Арт обдумывал, что ему делать в момент "перехода"? Это могло стать жизненно важным для друга.

Усесться в позу спокойствия, подобно Будде?

Арт не сможет не волноваться.

Сон?

Нет ничего хуже, чем отключиться и плыть в потоке неконтролируемых мыслей и таких же эмоций. Только не спать!

Тогда что?

Музыка - вот что может оказаться наилучшим. Арт любил музыку: инструментал и хороший вокал. Марк предпочитал акапельное пение. Он сам пел акапеллой в ансамбле, и в юности, он признавался, подавал серьёзные надежды. Анна Эйджи здорово доставала его, расписывая будущему инсубу Главного Управления блестящее сценическое будущее. Спасало только вмешательство отца, отвоёвывавшего сына у нежно любящей матушки. Марк рассказывал об этом со смехом; в то, довоенное, время их жизни, когда оба могли хохотать вечер напролёт...

Арт совсем не удивился, когда сразу за решением слушать музыку на глаза ему попалась афиша с концертом Марии Агилар.

Дива, занозой сидевшая в сердце Валевского, даёт парадиз-концерт на побережье Чили. И агент Борджия, должно быть, здорово поднялся, судя по стоимости билетов.

Валевский вспомнил, что агент должен ему один входной. Отбросив в сторону гордость, позвонил: время концерта как раз совпадало с вечерней сменой воздуха в подводной тюрьме Эйджи.