Serg - Там, за синими морями…

Как и следовало ожидать, охранники ольрийского князя вместе с выделенными им в помощь вандейскими сыскарями никого в особняке не обнаружили. Их бряцающей оружием толпе удалось схватить только двух служанок, конюха и садовника, которые были оставлены, чтобы присматривать за домом. Прислугу тупо связали и заперли в одной из комнат, а сами принялись обыскивать дом. Само собой, ничего не нашли, только устроили небольшой бардак.

Князь Богер, которого вандейский князь встретил с огромной радостью и всеми подобающими случаю церемониями, явился в дом беглой жены немного позже в сопровождении нескольких странного вида лиц в балахонистых одеяниях. Ему уже доложили, что княгини здесь нет, да для него это и не было неожиданностью. Он был готов к этому после ее недавнего визита. Его провели к связанным слугам, чтобы он смог их допросить, но он только поморщился при виде зареванных девчонок с посиневшими руками и мужиков в простой одежде, бросающих исподлобья ненавидящие взгляды. Он велел их развязать и накормить, а сам пошел осматривать дом.

Своеобразное жилище, в котором жила с любовником его сбежавшая жена произвело на него странное, даже немного пугающее впечатление. Он и не предполагал, что у его любимой женщины такой необычный вкус. В том, что это именно ее вкус, князь не сомневался. Чей же еще? Тупого изгоя? По всей видимости, когда она жила во дворце, у нее не было случая проявить его. В какой-то момент Богер страстно пожалел, что не предоставил ей такую возможность, но теперь было уже поздно. Он неторопливо походил по комнатам, заглянул на кухню, чуть дольше постоял в музыкальной комнате, разглядывая инструменты, и надолго задержался в спальне. Но не в самой спальне, где стояла застеленная роскошным покрывалом ненавистная кровать, а в гардеробной, где висели сотни платьев Рил, было сложено аккуратными стопочками ее белье и прочие женские штучки, и где еще сохранился ее запах. К одному из платьев, зеленому, как ее глаза, он прижался лицом и стоял так, пока его не позвали.

Прислуга готова была отвечать на его вопросы.

На этот раз с ней обошлись почти вежливо, и все четверо чувствовали себя гораздо увереннее. Они хорошо помнили, что велел им сказать Таш насчет их отъезда, и дружно приготовились отвечать заученными фразами, но князь поинтересовался этим только мельком. В основном же он начал расспрашивать их о хозяйке. Как она жила здесь, чем занималась. Поначалу слуги отвечали сдержанно, но потом оживились, и начали наперебой рассказывать, какую необычную хозяйку послала им богиня. Князь слушал, и перед ним, как живая, представала Рил, которую, как выяснялось по ходу рассказа, он почти не знал. Для него стало неожиданностью, что она, оказывается, хорошо поет. Она никогда не пела для него, да и с какой стати она стала бы это делать, если он никогда не относился серьезно к ее увлечению музыкой? И что она любит купаться в реке, куда ее любовник возил ее почти каждый день. И что водопровод, ставший в последнее время очень распространенным в Вангене, придумала именно она. И что она очень добрая и никогда не обижала своих слуг. И что ее изгой любил ее сверх всякой меры, и она отвечала ему тем же. Во время их рассказа Богеру не раз начинало казаться, что земля уходит у него из-под ног. Он был еще молод и не знал, что так покидает человека надежда.

После разговора со слугами ольрийский князь вышел из этого дома совсем другим человеком. По инерции он еще продолжал что-то делать, чтобы найти жену. Его маги, взявшие какие-то вещи из ее дома, пытались определить хотя бы направление ее передвижений, а все сыскари Вангена прочесывали столицу и окрестности в поисках какой-либо информации, но Богер уже понимал, что все это бесполезно. Даже если ее найдут, она не вернется. В результате, пробыв в Вангене несколько дней, он уехал обратно в Ольрию. Его договор с вандейским князем так и не вступил в силу, из-за чего тот, по слухам, рвал и метал, на чем свет стоит кляня маленькую шлюху, так не вовремя сбежавшую у них из-под носа.

Коварный герцог Южный, напротив, остался очень доволен таким поворотом событий, потому что главная его цель была достигнута. Северному брату увеличение территорий больше не светило, и это грело душу. Минусом было то, что госпожа Саора так некрасиво его кинула, но по этому поводу Южный не слишком переживал.

На то она и подлая изгойка, да и мало ли других женщин в Вангене? Конечно, он немного поискал ее, но как только выяснилось, что она сбежала в компании своей подружки, сразу бросил это дело. Там и без него слишком много народа. Если беглую княгиню найдут, то найдут и прекрасную Саору, тогда у герцога появится возможность напомнить ей об их договоре, а если нет, то трагедии из ее отъезда Южный делать не собирался. Сейчас он больше всего сожалел, что не познакомился поближе с той маленькой княгиней. Эх, знать бы раньше про ее кровь.

Эту фразу про кровь в те дни в Вангене повторяли про себя очень многие. Как только выяснилось, что Рил – Великая Княгиня, сплетники словно с цепи сорвались.

Город заполнили самые невероятные слухи о ней, о ее любовнике, о ее муже, о друзьях, о доме, о вкусах, в общем, обо всем. Всем стало интересно знать о ней как можно больше, и неудивительно, что в ее дом начали сначала вежливо стучаться, потом настойчиво заходить, а затем и бесцеремонно врываться самые разные люди.

Причем иногда эти люди были настолько высокопоставленными, что оставшимся в доме слугам нечего было и думать о том, чтобы их выставить. Они ходили по комнатам, разглядывали обстановку, росписи, трогали одежду и утварь. Некоторые даже не брезговали воровством, припрятывая в карманах мелочи, которые лежали на виду.

Дошло до того, что один из министров прямо при слугах стащил со стены одну из роскошных занавесей и унес с собой, оставив какую-то бумажку о необходимости ее конфискации.

И тогда Франя понял, что дом нужно спасать. Иначе, если так пойдет и дальше, то от него даже бревен не останется. Этой же ночью он самолично выкрал проклятую тряпку из дома министра и поджег комнату, в которой тот ее повесил. Министерский особняк, конечно, успели потушить, но намек поняли все жители столицы и немного поумерили свой пыл, хотя посещать дом Рил не перестали.

Стиль, который она придумала, после этого еще больше вошел в моду, и цены на все, что ей нравилось, взлетели до небес. Бедный Каворг, и так не успевающий справляться с заказами, от усталости и расстройства, что, возможно, никогда больше не увидит обеих своих муз, заболел и слег. От этого цены на его росписи поднялись так, что дальше некуда. Впрочем, спрос, как говорится, рождает предложение, и у него тут же появилась тьма подражателей и последователей, и совсем остаться без расписных занавесок Вангену не грозило. Равно как и без "островных" драгоценностей, которые в самом Вангене получались все лучше и лучше.