Вад Капустин - Посланник Внеземелья

Безмолвие… Пустота… Бесконечность….Он знал — ему это снилось. Он должен был собраться, вернуться. Куда? Раздробленное на микрочастицы сознание игнорировало безответные вопросы… Что-то ушло совсем, его не вернуть.

Обломки воспоминаний утянуло в коридоры черноты. Он заблудился в нигде и никогда. И теперь нужно было вернуться к себе. К себе? В ту единственную, еще существующую в реальной вселенной точку, — он в это верил, должен был надеяться — которая и была им, была материальным вместилищем человеческой личности. Души. Его самого. Кем бы он ни был. Как его звали прежде, в неведомом где-то, когда-то?

Самое важное — имя. Без имени никому не выкарабкаться из глубины бездонного колодца, не обрести целостность, личность, не вырваться из страстных объятий безвременья, небытия.

Небытие — это что-то вроде крохотного шарика, где спрятаны целые миры — все, какие были и какие будут. Но только он совсем маленький, этот шарик, меньше любой пылинки, любого электрона, микроскопическая черная дыра, способная вместить бесконечность, ибо небытие не имеет протяженности.

А он сам имеет? Наверное, да. В черном колодце бесконечности можно было задохнуться от тесноты. Чернота давила блоком спрессованных безыменных сознаний. Он чувствовал в туннеле присутствие множества таких же, как он сам, а вокруг витали пустые, потерянные души, тела, имена.

Вспомнить имя. Главное — вспомнить имя. А потом он вернется, найдет…Последнее отчаянное усилие, рывок к поверхности, к себе и провал. Падение… Кое-как подогнанные друг к другу крохотные частички человеческого сознания с тяжелым, никому не слышным лязгом бьющейся во время землетрясения посуды вновь рухнули в никуда…

Отключение… Болезненное обретение ужаса… вторая попытка. Вторая ли? А может быть, сотая? Тысячная? Он не знал. Не мог вспомнить… Новые судорожные усилия… Конвульсии подсознания. В этот раз нужно попробовать по-другому, сосредоточиться на ощущениях, на памяти…

Нужно зацепиться за что-то реальное, что-то от того, кем он был раньше, когда-то! Ведь это уже было, все до боли знакомо… Боль. Страх и желание избавиться от страха. Вот что привело его сюда, в темноту, в колодец, в туннель, в космос. В космос? Нет. В космос ему нельзя. Ведь он боится полетов. Фобия! Он — Егор Поспелов — боится космоса. Его отправил куда-то Валерка Седов, чтобы вылечить от страха. Вспомнил!

И обретенное сознание Егора Поспелова рухнуло в воскрешенное тело.

Очнулся Егор уже в раю.

Валерия терзали угрызения совести. Жестоко, но недолго. У него не хватало времени на бесполезные занятия. Несколько попыток вступить в контакт с Егором ни к чему не привели. Валерий перепробовал все формы дальсвязи, пытаясь выйти на номер поспеловского комма, потом, отчаявшись, перешел на мыслеречь. Безответно. Полное молчание, как будто детектив навсегда исчез из этого мира. Седов поклялся себе при первой возможности повторить попытки связаться с Егором и выручить его из беды, если друг не сумеет выбраться сам. Чутье подсказывало, что Поспелов именно тот человек, который сможет помочь серкам. Но для того, чтобы дать им всем шанс вернуться, следовало раздобыть хоть какие-то сведения о Легате.

Самое важное, что приковало первоочередное внимание Валерия — поиски координат Легаты на звездных картах и атласах. Может быть, прямой путь окажется самым верным? И до таинственной планеты-целительницы удастся добраться на корабле без всяких порталов и туннелей? Хоть и все равно, конечно, необходимо будет поговорить с м'раугом.

Результаты поисков, вернее, полное их отсутствие, показали, что Седов был излишне оптимистичен. Ни одна из планет, название которых хоть чем-то напоминало искомое, не имела никакого отношения к лечебной воде. Единственная ссылка, где нашлась информация, связанная с планетой-целительницей, обнаружилась в рубрике Галактической энциклопедии — «Мифы и легенды вселенной».

Первые строчки легенды показались совсем не утешительными:

«Легата — планета-целительница. Иногда еще ее называют планетой, которой нет, или планетой сознаний».

Валерий еще раз перечитал строчку. Не слишком понятно. Название «Планета сознаний» звучало не так уж плохо, но совершенно не совпадало с тем, что он уже узнал о Легате. Ничего толком не объяснялось и в дальнейшем тексте.

По одной версии легенды, планета — целительница была создана высшей расой, давно покинувшей нашу вселенную. По другой версии, Легату создали альтаирские борны, которые, однако, не признавали своего авторства. Поскольку сами создатели не нуждались в услугах планеты-целительницы, они бросили ценную, но опасную игрушку на произвол судьбы, не забыв, тем не менее, поставить некоторые ограничения будущим пользователям.

Ни характер ограничений, ни способы действия планеты в ссылке не объяснялись. Подчеркивалось и очень настойчиво, что Легата охотно и без особых последствий помогает только разумным существам. То есть тем существам, которые являлись разумными с точки зрения ее создателей, и при этом не настолько высокоразумными, чтобы полностью избежать риска заболеваний. Остальным, чтобы выбраться с Легаты, необходим Проводник. Кто такой проводник, чем он отличается от обычных людей, где его искать — в энциклопедии не говорилось. Тем не менее, легенда подтверждала, что вода Легаты — безусловно, самое универсальное средство при лечении любых болезней.

«Смерть — лучшее средство избавления от страданий», — дочитав статью энциклопедии, Седов вспомнил мрачноватый афоризм, который, похоже, вполне соответствовал мировоззрению творцов Легаты. И что же из этого следовало?

Отчаявшись понять неразрешимые загадки, Валерий вновь попытался связаться с отправленным на Легату другом. Сначала дальсвязь. Опять ничего. Еще одна попытка докричаться с помощью мыслеречи. Контакт! К огромному удивлению Седова, на мыслеречь Егор отозвался практически мгновенно.

— Где ты? Как? Что там? — обрадованно спросил Седов. Он не мог сразу найти слов и образов для сотен вопросов, которые хотелось задать.

— В раю, — Поспелов спокойно ответил на вопросы в порядке очередности. — Все нормально, только вот скучновато здесь немного. Но есть всё.

— Шутник, — осуждающе сказал Седов, пытаясь скрыть невыразимое облегчение. С его сердца с грохотом свалился огромный камень. — Ты хоть можешь описать, что видишь вокруг себя?

— Вот я и говорю, рай, — снисходительно ответил детектив. — Солнышко желтое, травка зеленая, небо голубое. Летают в небе, правда, не птички, а что-то вроде драконов, но вроде вполне безобидные. Цветочки на лужайках, над ними порхают не то эльфы, не то стрекозы, в лесу фрукты всякие, очень вкусные и сытные. Правда, я не любитель, но жить можно. Ну и развлечение есть.