Владимир Щербаков - Семь стихий. Научно-фантастический роман
— Пойдем! — Я взял его за рукав плаща и повел. Он послушно шел за мной, даже не пытаясь освободить руку.
Мы подошли к элям. Они стояли, поблескивая крутыми выпуклыми боками. Над ними опрокинулся купол, похожий на огромную линзу, — защита от непогоды. Я ударил кулаком по голубоватому прозрачному пластику. Он спружинил и отозвался мягким певучим звуком.
— Давай ключ, — сказал я Энно. — Я все возьму на себя.
Он молчал и грустно улыбался. Тогда я понял, что у него действительно нет ключа. Ни при себе, ни в каюте. «Энно, Энно, — подумал я, — не так уж часто я встречался с тобой, но успел выдумать тебя с головы до ног, и вовсе ты, оказывается, не такой, каким показался мне в тот первый день три года назад, когда мы охотились на манту».
Я отпустил его. Он пошел ссутулившись, потом оглянулся, остановился, словно раздумывая, снова подошел ко мне.
…И мы вместе долбили голубой пластик ломом, и пинали его ногами, и поджигали с помощью старинной паяльной лампы, которую он хранил в своем сундучке, и резали самозатачивающимся старинным кинжалом и просто ножом. И, обессилев, царапали алмазом, поливали химикалиями и снова пинали ногами и били кулаком.
А потом старик, запыхавшись, принес под плащом лучевой пистолет, что меня немало удивило, и мы палили поочередно, словно по мишени, по входному блоку, а пластик, пружиня, отступал и с певучим мягким звуком возвращался на место, в мгновение ока затягивая раны и рубцы. Укрытие не поддавалось.
Через четверть часа я изнемог, и мы ушли, побежденные, покорившиеся, тихо, как отходят шлюпки от ночного причала.
Я мучительно искал выход. Если связаться с Никитиным? Через час, от силы через два он будет здесь, на борту «Гондваны». Полетим вместе. Или нет… Лучше я его оставлю здесь на некоторое время. Но как осуществить этот простой план, если даже обычный видеофон расположен в каюте Ольховского? Вторая установка у его помощника, но воспользоваться ею тоже нельзя без его ведома. А в том, что согласия на прибытие эля не будет, я не сомневался. У Ольховского неуязвимая позиция: он считал, что отвечает за меня. Переубедить я его не мог. Потому что он был прав. Как же он примет Никитина, если тому надо следовать прямехонько через кольцо тайфуна, а если обогнуть его, то воздушная экспедиция лишится смысла из-за невосполнимых потерь времени. Уж он-то сообразит, что будет после… Придется разрешать Никитину обратный полет. Или мне вместо него. Или нам обоим.
Ольховский был настороже, и обойти его я не мог. Он дал мне понять, что лимит несчастных случаев на «Гондване» полностью израсходован. И я не мог возразить.
Моя безопасность была сейчас превыше всего: я был гостем «Гондваны». Абсурд: разве я не мог распоряжаться собой? Обо мне проявляли трогательную заботу. За этим могло скрываться что угодно: соображения безопасности, боязнь ответственности, нежелание ломать себе голову над чужими проблемами, то есть попросту безразличие. Или все это сразу вместе? Голова сделалась тяжелой, я готов был возненавидеть его без достаточных, впрочем, на то оснований. Только через несколько минут я взял себя в руки. В конце концов, так можно что угодно выдумать — и самому поверить выдумке. А потом вооружиться, например, дезинтегратором или микропистолетом, наподобие тех, что так ловко пускают зайчик, когда нужно обновить коллекцию экспонатов биологического музея. И предъявить права человека, который волен всегда и всюду безоговорочно распоряжаться собой, а значит, и другими… Так выходило.
Меня охватило оцепенение. Я закрыл глаза, даже задремал, но все слышал, малейшие шорохи, чьи-то шаги за переборкой, улавливая мерные всплески волн за бортом. «Гондвана» шла полным ходом, расстояние между судном и Берегом Солнца быстро увеличивалось. А я все лежал и старался забыться: а вдруг во сне произойдет чудо?
Становилось тише, как будто уши заложило ватой. Но я вдруг понял, что за дверью кто-то стоит. Да, я слышал шаги, но у моей каюты звук растаял. Там кто-то притаился. Я лежал без сил и почему-то не мог пошевелить даже пальцем. Но все понимал. Голова стала ясной.
Чье-то дыхание… Может быть, это лишь показалось мне; но кто там, в трех шагах от меня? Дверь стала медленно открываться. Только после этого раздался тихий стук. Я разрешил войти. Из-за портьеры в комнату вошла женщина.
Я молча смотрел на нее и в первые мгновения не узнавал. Лицо ее было знакомым, как лицо актрисы, которую случайно видел в старом кино, но название ленты давно вылетело из памяти, и, кроме подсказки, не на что было и надеяться. Надо же…
Она не без любопытства разглядывала меня. Я встал и предложил ей стул. В моей голове вспыхнуло: Аира! И это имя я произнес вслух. Она не ответила, как будто догадка моя не имела для нее ровным счетом никакого значения.
— У меня к вам просьба, — сказала она спокойно.
— Вторая просьба, — уточнил я, — первую мне удалось выполнить. Когда-то вы попросили рассказать о женщине со звезд…
— Да, — просто сказала она, — это была я.
— Тогда вам без труда удавалось изменять… Изменять внешность.
— Это совсем нетрудно.
— Я слушаю вас.
— У меня мало времени, чтобы подробно рассказать вам…
— Жаль. У меня его сколько угодно.
— Значит, я могу надеяться?
— Разумеется.
— Я вам верю. Вы ведь знаете, что я работала с Ольминым? И знаете, почему я это делала. Так вот: никогда еще так не нужна ему была помощь, как сейчас.
— Я это знаю. Дальше.
— Вы сможете…
— Помочь ему?
— Да.
— Нет. Пока не будет эля — нет.
— Это пустяки.
— Вы дадите мне эль?
— Если вы хотите ему помочь.
— Что за вопрос! Но не оставите же вы мне свой эль? Тогда вам придется встретиться с экипажем этого славного дредноута, и если когда-то вам удалось скрыться от меня, то теперь ситуация может оказаться другой.
— Я достану эль.
— Мне нужен магнитный ключ.
— Хорошо. Ждите меня.
Она выскользнула из каюты, а я смотрел и смотрел, как медленно опускалась портьера, потревоженная волной воздуха, слетевшей с того места, где только что стоял человек.
Я опять лег спать и стал размышлять. Маски были сорваны. Ради чего? Ради успеха нашего дела? Конечно. Но не только… не только.
Когда она вернулась, в голове моей почти сложился ответ. Прошло едва ли пять минут. Аира протянула мне руку, на ладони ее лежал ключ с магнитным кодом от всех элей «Гондваны». Тонкая, теплая рука, на запястье зеленый браслет.
— Как это вам удалось?
— Это копия. Ключ остался у Ольховского.
— Еще лучше. Вас подкинуть к берегу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});