Кирилл Кудряшов - Холод

Старик свернул во дворик типичной советской пятиэтажки и остановился, вопросительно глянув на Гелю.

— Туда привел, красавица? Твой подъезд? — она утвердительно кивнула, и старик расплылся в улыбке, блеснув идеально ровными белыми зубами. Зубами хищника… — Ну что, прощаться будем? Может спросить еще что хотите, милые мои? Вы не стесняйтесь, спрашивайте, вы многие ответы заслужили.

В голове Сергея царил хаос. Столько всего хотелось спросить, но он не знал с чего начать. Все вопросы казались глупыми и банальными, недостойными того, чтобы задавать их столь величественному существу. И когда старик демонстративно повернулся, показывая свое желание покинуть их, вместо Холодова его окликнула Геля.

— Подождите! — старик обернулся, расплывшись все в той же добродушной улыбке, — Я хочу понять… Что такое Порождающее? Генерал сказал, что это просто слой токсинов.

— Много твой генерал знает! — Первородный презрительно усмехнулся, — То-кси-ны… Слово то какое, а? Там, на дне, много чего намешано. Может и ток-си-ны твои есть. Да только сущность там людская. Ваше зло, от добра идущее, и добро, которое вы со зла творите. Вода, она же все впитывает, смывает сущность… Вот вошла ты в речку с дурными мыслями — она их смоет и с собой унесет… Бывает, ведь такое? Вижу, что припоминаешь. Бывает… А ведь бывает и наоборот, выпьешь ты водицы, а в ней злая сущность. Так она в тебе и поселится… А там, в яме этой, которую вы тут по глупости своей Морем зовете, все это и оседает. И зло, и добро, и то, что творите вы, люди, а потом в реку сливаете.

А еще, не многие помнят, но кладбище там было! Когда дамбу возвели, да речку ею запрудили, когда Порождающее на дно оседать начало, водица-то разлилась, и старое кладбище собой покрыла. А знаете, что бывает, когда мертвые кости Порождающим обволакивает? Вижу, что не знаете… И никто не знает, даже я. Ваше счастье еще, что из костей тех первым я поднялся, да остальных остановил!

— Остальных? — переспросил Сергей, чувствуя, как по спине ползут мурашки, которые, как ему казалось, навсегда были забыты в стране по имени Детство.

— Ну да! А ты что думаешь, токмо мои кости Порождающее облегло? Нет, дорогой, костей много, и все разные. Не все только дорогу обратно находят… Я, вот, нашел.

— Вы создали Возрожденных? — спросила Геля.

— Я, конечно, а кто же еще? — удивился старик, и не понять было, наиграно ли это его удивление, или он всерьез не представляет, как это буранников мог создать кто-то кроме него.

— А зачем? — пожалуй, гораздо жестче, чем следовало бы, спросил Сергей, — Вы говорите, что помешали подняться тем… другим. О ком вы думали? О нас, людях? Защищали их? Но если так, то зачем вы создали буранников такими, какие они есть? Зачем сделали их зависимыми от человеческого мяса?

— А зачем жена твоего младшего брата родила ребенка-дауна? — ответил старик, и глаза его сверкнули холодным белым светом, — Зачем мать маленького Адольфа Шикльгрубера произвела его на свет? Ты знаешь это? С матерью Гитлера, впрочем, все понятно — откуда она могла знать, кто выйдет из ее чрева? А вот с золовкой твоей все не так просто. Ты, когда увидишься с ней, спроси, почему она не сказала мужу, что ее врач предупреждал о том, КТО может у них родиться? Потому и я создал Возрожденных такими. Потому, что не мог сделать их иными. Потому что им, как и их отцу, приходится жить за счет людей.

Геля вздрогнула и отшатнулась от Первородного, и Сергей обнял ее за плечи, успокаивая, будто маленького ребенка. Впрочем, он и сам был близок к тому, чтобы испугаться, и многое отдал бы за то, чтобы в его руках сейчас был привычный автомат.

Впрочем, кто знает, могут ли пули причинить вред этому существу, пришедшему из мира мертвых.

— Не могут, — ответил на его мысленный вопрос Первородный. И Сергей понял, что такое настоящий страх…

— Да ты не бойся меня, — беззлобно усмехнулся старик, — Я же сказал, что не враг вам обоим. Да, знаю, тот штабной вояка также говорил… Но я — не он. А вот зачем я создал своих детей… Ты вряд ли это поймешь — ты не был ТАМ, позади смерти. Ведь смерть — это всего лишь линия. Грань, или стена, если хочешь. И за ней — другой мир, в который вам никогда не попасть.

— Но ведь люди умирают? — дрожащим голосом спросила Геля, — Они уходят туда?

— Ты сама сказала, люди умирают. Туда уходит то, что не успела смыть с них вода. И зло, и добро… Все, что перемешано в вас, и закручено сильным вихрем. Вам туда никогда не попасть, но вот тем, кто живет там, порою не хватает того, что уходит в их мир с человеческой смертью. И они хотят добраться сюда. Для них граница смерти не непреодолима, просто очень уж трудна… А идут они на запах… На запах Порождающего. Все поняли голубки мои, или еще что сказать вам?

Если несколько секунд назад Сергею казалось, что он понял, что такое страх, то теперь он осознал, насколько ошибался. Его прошиб озноб, а ноги налились стальной тяжестью, не желая двигаться с места.

Порождающее! Человеческая сущность, покоящаяся на дне Обского моря. Порождающее, способное поднять из небытия таких существ, как Первородный, которому не страшно не время, ни человеческое оружие. Порождающее, запах которого манит тех, кто живет позади смерти. Что это за мир, о котором говорил старик, и из которого, возможно, пришел он сам? Быть может, ад? Его воображения не хватало, чтобы представить себе этот мир.

— Возрожденные — стражи? — спросил он, и старик молча кивнул. Что ж, если пара десятков человеческих жизней должны быть отданы ежегодно ради того, чтобы ОТТУДА не пришло что-то пострашнее буранников, то это не такая уж и большая жертва.

— Ну все, голубки, пора вам… — старик улыбнулся им в последний раз, — Спасибо, что не отказали моим ребятишкам, когда те вас о помощи попросили. Надеюсь, что больше им помощь не потребуется, хотя, кто знает…

— Последний вопрос, — уже вслед ему крикнул Сергей, и когда старик остановился, продолжил, — Возрожденным уже случалось… Ну, останавливать тех, кто придет ОТТУДА?

Старик не обернулся, и вновь зашагал вперед, но ответ прозвучал прямо в голове Сергея.

«Еще ни разу… Те, кто придет оттуда, не шпионы, чтобы приходить по одному, крадучись, через границу. Они придут скопом, и вы узнаете об их приходе…»

Первородный исчез, скрывшись под аркой, но Сергей почему-то был уверен, что из-под арки он не выходил. Просто растворился в воздухе, скрывшись от посторонних глаз… А может и не скрывался, а исчез прямо на глазах изумленных людей, но уже будучи невидимым «нашептал им на ушко», что ничего особенного здесь не произошло…

Все это уже было неважно…