Леонид Смирнов - Зона поражения

Это была совершеннейшая авантюра. Имперскую эскадру опознали. Нет в мире силы, которая могла бы перехватить тахионную депешу, посланную с крейсера в Департамент здравоохранения. Месть неотвратима. Лига Миров не прощает обид и не упустит случая, чтобы отшвырнуть молодую и агрессивную цивилизацию на несколько веков вспять.

Это была всего лишь авантюра, но четырем орбитальным крепостям, старому крейсеру и десятку глиссеров не стало легче. Сотни людей были обречены. Сдача в плен равна измене и карается смертью. Даже если безжалостные ксены решат брать в плен. Быть может, им нужны заложники… Для бойцов Карантина есть только один путь: стоять до конца и погибнуть в бою.

Крейсер Карантина был уничтожен первым попаданием, не успев открыть огонь. Он не смог уклониться от начиненной антипротонами умной торпеды, а его защитные экраны были сметены лазерным шквалом. Начальник карантинного отряда погиб на мостике, погиб вместе со своим штабом.

У космокатеров были отчаянные экипажи. Каких фильмов насмотрелись они за долгие вечера на Базе, когда не напивается только умалишенный, а от одного слова «виртуальный секс» к горлу подступает желчь? Жертвуя собой, катерники нанесли повреждения двум корветам. Один из глиссеров ринулся в самоубийственную контратаку и, уже подбитый, врезался в ракетный фрегат. Оба они исчезли в багровом облаке взрыва.

Сандерсон лежал на песке и смотрел на небо, где одно за другим вспыхивали новые солнца. Он прекрасно знал, что это значит: взрываются термоядерные реакторы орбитальных крепостей, осыпая радиоактивными обломками верхние слои тиугальбской атмосферы.

Крепости поддерживали свои глиссеры огнем. На какое-то время им даже удалось рассеять эскадру вторжения. Но затем корабли противника сменили тактику. Они последовательно концентрировались около крепостей и подавляли их орудийные башни массированным огнем.

Итак, Империя Термопсис фактически объявила войну Лиге Миров. И сейчас, когда на высоких орбитах над Тиугальбой идет бой, Совет Безопасности наверняка принимает судьбоносные решения, подписывая смертный приговор тысячам, а может, и миллионам разумных существ. Но для тех карантинщиков, кто сражается и гибнет в эту минуту, эти решения ничего не значат.

И вот карантинные войска полностью уничтожены, путь к Тиугальбе открыт. Что дальше? Фрегаты, корветы и катера термопсисов зависли над планетой, а десантные баржи одна за другой начали опускаться на побережье океана. Они полукольцом охватили залив Кабронес, на дне которого находился Новый Форт. Похоже, термопсисы точно знали, где и что искать.

Сандерсон видел, как в небесах вспыхнуло и погасло четвертое по счету — последнее солнце, а потом в изумрудной выси возникли черные точки и на глазах стали расти, назревая, как фурункулы. «Когда они вскроются, землю окропит гной разрушения, — подумал лейб-коммодор, последний уцелевший боец Карантина. — Я становлюсь библейским пророком. Если немного потренироваться, смогу читать проповеди с амвона. Что-нибудь в таком роде: и разверзнется небо, и сойдут на землю три всадника с сокровенным знанием во чреве. Заржут кони их трижды и втопчут нас копытами во прах…»

— Отдышался? — спросил он кибердиагноста и, не дождавшись ответа, потребовал: — Помоги мне! Заставь ноги идти!

— Я — не господь бог, — ответил тот и закашлялся снова.

Комендант погибшей орбитальной крепости «Запор-4» стиснул зубы, оперся о принесенный волною плавник и попытался встать.

— Грехи мои тяжкие…— прохрипел он, грохнувшись на мокрый песок и едва не пропоров древесным суком себе грудную клетку.

«Пришло время воздать по заслугам…» Лейб-коммодор ухватился за тяжеленное корневище и повторил попытку. Полный рот песка…

Сандерсон решил сделать передышку. Он снова слушал эфир — перескакивал с волны на волну. Ни один человеческий голос не доносился до него. Лихорадочная перекличка позывных, последние «прости» впавших в отчаяние или набравшихся яростной решимости экипажей, истошные вопли «Попал! Горит!» или «Мы падаем!» — все исчезло без следа.

Коменданту давным-давно надо было убраться с открытого места. В любой момент раскоряченную фигурку могут засечь с орбиты, и тогда не спасет ни ангел-хранитель, ни черт в ступе. Сандерсон пополз, опираясь на локти. Ноги бесполезно волоклись по песку.

На середине пляжа, на полпути к скалам у него кончились силы. Лейб-коммодор опустился животом на песок. Чтобы отвлечься от нестерпимой боли, комендант разговаривал сам с собой:

— Старик Киндергласс вершит судьбы миллиардов. Бросает кости и двигает фишки флотов и планет по расстеленной на огромном дубовом столе трехмерной звездной карте. — Заскорузлые губы трескались, но он упрямо продолжал разговор. — Кряхтит и постанывает от удовольствия.

Сердце рвалось из груди, словно накрытый банкой мотылек. Сандерсон пластом лежал на песке. Ему казалось, что он мертвее трупа.

— Мировая стратегия — лучший заменитель секса. Дорвался в очередной раз. Теперь он в своем праве…— бормотал он еле различимо. — Любимое занятие безнадежно испорченного мальчика, успевшего постареть и нажить себе грыжу на казенным харчах…

Прошло пять минут, и было хорошо. Хотелось лежать так до скончания века. Вот только термопсисы могут здесь сесть в любой момент.

— Надо двигать или отходную читать придется, — увещевал себя комендант, но руки не желали упираться в песок. Его руки, верно прослужившие ему столько лет, взбунтовались. Значит, тоже пострадали при взрыве, только до сих пор он этого не замечал.

Сандерсон стиснул зубы и, мыча от боли, снова отправился в путь.

— Крыса себе нору найдет…— повторял лейб-коммодор. Ему нужно было убежище и он его нашел. Комендант втащил свои ноги в узкую, как щель, пещеру, вымытую в скале океанскими волнами, и потерял сознание.

«Время идет, а Лига не реагирует на вероломное нападение. Что это? Сговор?» — ломал голову Сандерсон. Он лежал в пещере на охапке высохшего тростника. Ночами выползал наружу— собрать себе подстилку и, главное, моллюсков на прокорм.

С берега вход в пещеру было не увидеть— только с воды. А термопсисы от рождения терпеть не могут эту жидкую субстанцию. Они не строят морских судов и не суются в море.

Трижды мимо его убежища проносились черные смерчи вражеских патрулей. Термопсисы прочесывали берег, они искали маленький кораблик и четырех его обитателей, а вовсе не дохлого коменданта— это Сандерсон знал с самого начала.

«Сколько шума из-за жалких мародеров, — думал он, пытаясь раскрыть створки принесенной прибоем раковины. Тиугальбские моллюски весьма напоминали земных устриц. — Неужто здесь на самом деле спрятано что-то стоящее? Или до того заврались, что все теперь гоняются за миражом? А-аа, черт с ними!» — И саданул по раковине каменюкой. В лицо полетели брызги и осколки.