Джеффри Линдсей - Декстер мёртв

Грохот был оглушающий, гораздо громче, чем хлопок от няниного пистолета, зато результат прекрасный: в двери, теперь болтавшейся на петлях, чернела дыра размером с баскетбольный мяч. Я развернулся и поспешил вверх по лестнице.

Брайан был уже наверху. Он скрючился над сумкой с «игрушками» Ибама и, несмотря на боль, которую испытывал, судя по его скованным движениям, выглядел вполне довольным.

– Так и знал, что они нам пригодятся, – заметил он. Вынув кусок коричнево-серой массы размером с кирпич, он радостно показал его мне. – Ибам очень постарался. – Потом показал пальцем на устройство, похожее на калькулятор, которое торчало из взрывчатки. – Просто ставишь таймер и…

Снизу снова послышался шум – кто-то кричал и велел шевелиться быстрее.

– Брайан, – позвал я брата, но он меня не слушал.

Я сжался у него за спиной, держа ружье наготове.

– Раз, два, – начал считать Брайан, а потом резко швырнул взрывчатку вниз, в коридор, и повернулся ко мне, намереваясь сказать «три».

Возможно, он даже сказал, только я не услышал, потому что мы потонули в оглушающем взрыве; нас накрыло волной грохота, дыма и обломков, которые подняли Брайана и швырнули его на меня, а меня бросили в красный мрак, где не было ни света, ни звуков, кроме до боли громкого звона, который никак не затихал.

Так я и лежал. Сначала я не мог двигаться, потом просто не хотел. Я не мог думать, не мог сформировать в голове даже самую простую мысль, а без мысли невозможно и сдвинуться с места. Поэтому я просто тихо лежал. Не знаю, как долго. Наверняка не так долго, как казалось. В конце концов я почувствовал на себе нечто тяжелое, и первой моей мыслью стало желание снять с себя это нечто.

Так я и сделал. Я толкнул эту тяжесть, она соскользнула с меня, и я сел. У меня от этого ужасно разболелась голова. Несколько мгновений я так и сидел, сжимая голову руками. Я ничего не слышал, но когда открыл один глаз, то обрел зрение. Как только голова немного успокоилась, я открыл и второй и посмотрел на тяжесть, которую только что с себя сбросил. Тяжесть эта очень походила на Брайана, только больше им не была: он не дышал и не двигался. Просто лежал там, куда я его скинул и спокойно глядел в потолок своими широко открытыми глазами… А губы его застыли в полуулыбке – ужасно неестественной и фальшивой ухмылке, которая навечно запечатлелась на его лице, столь похожем на мое собственное.

Я смотрел на него до тех пор, пока в голове не всплыло слово: мертв. Брайан был мертв. Мой брат умер, и у меня никогда не будет другого. Мертв.

Я почувствовал, как в лицо мне дунул воздух, и обернулся туда, где несколько минут назад была лестница. Я по-прежнему не слышал ничего, кроме звона в ушах, и не видел лестницы. Сейчас оттуда клубами валил дым, а снизу вырывались слабые язычки пламени. Такие красивые…

Какое-то время я просто наблюдал за ними. В висках пульсировало, а сознание мое будто превратилось в густую черную грязь. Я не мог ни о чем думать – только не сейчас – и продолжал наблюдать за огоньками, мерцающими в дыму.

А потом из дыма возникло нечто. Сначала это был лишь силуэт в коридоре – чуть темнее окружающего мрака. Потом он двинулся ко мне и вскоре приобрел очертания человека.

Медленно, совершая один осторожный шаг за другим, фигура выступила из дыма и предстала передо мной. Это был мужчина. Среднего роста и телосложения. У него были черные волосы и гладкая смуглая кожа. Но, что самое странное, одет он был только в темно-зеленые семейники. Почему он так одет? Я нахмурился и покачал головой, пытаясь прояснить сознание, но это не помогло, и картинка никуда не исчезла. Человек по-прежнему приближался ко мне и одет был по-прежнему в одни только зеленые семейники. На шее у него висели тяжелые цепи с большими драгоценными камнями.

Мужчина посмотрел на меня и улыбнулся. Тоже странно. Я его не знал, так зачем же он мне улыбается?…

Но пока он шел ко мне своей тигриной походкой, мой мозг вдруг выдал слово: «Рауль». Я обдумал его. Это далось мне нелегко, но, подумав, я понял, что это имя. И я знал что-то об этом имени, только не знал этого человека. Может, это его имя?

А потом он поднял руку. Он сжимал в ней пистолет, и тут я вспомнил – вспомнил, почему он улыбается. И я был прав, потому что, пока он целился, улыбка его становилась все шире. Я глядел на него, пытаясь понять, что же мне делать. Я знал, что нужно сделать хоть что-нибудь, но пульсирующая боль в голове не давала ничего придумать. Может, сказать что-то? Попросить не убивать меня? Или как-нибудь пошевелиться?… Как же больно думать…

Но не успел мужчина спустить крючок, как я кое-что вспомнил. Пистолеты причиняют боль. От них нужно держаться подальше. И в последнюю секунду перед выстрелом я подумал: «Беги!» Но бежать не мог. По-прежнему сидя на полу, я перевернулся на бок и где-то вдалеке услышал приглушенное «БУМ!».

Что-то очень сильно ударило меня в плечо – больно, как стальной бейсбольной битой. Мой рот открылся сам собой, но если я и издал какой-то звук, то не услышал его. Зато боль что-то сделала. Она точно закоротила мой мозг, и он слабо заработал. Я понял, что должен двигаться, уйти от человека с пистолетом, и пополз прочь от лестницы. Было тяжело. Раненое плечо не работало, как и рука под ним.

Я помогал себе передвигаться здоровой рукой. Мозг мой вдруг заработал еще усерднее, потому что я вспомнил, что и у меня есть оружие. Только бы найти его прежде, чем в меня стрельнут снова…

Я поднял голову и огляделся. Из-за взрыва под лестницей все предметы отшвырнуло к противоположной стене. Вдалеке, возле двери, ведшей на палубу, я увидел тяжелую сумку, из-за которой и случились все эти неприятности, а рядом с ней лежало ружье. Достать бы его – и я застрелю этого человека…

Я пополз быстрее и яростнее, но уползти далеко не сумел, потому что кто-то схватил меня за лодыжку и перевернул на спину. Мужчина с пистолетом возвышался надо мной и целился мне в голову. Рауль. Он смотрел на меня, как на пятно на ковре, и выглядел весьма угрожающе, несмотря на то что одет был в одни только трусы да золотые цепи. А потом он снова улыбнулся и присел возле меня. Я видел, как шевелятся его губы, но ничего не слышал. Он склонил голову набок, дожидаясь ответа, но я не ответил, и он нахмурился и ткнул меня пистолетом в раненое плечо.

Боль была невыносимой. Я открыл рот и услышал вдалеке странный животный крик. Ужасный, нечеловеческий, но мужчине с пистолетом он понравился. Он снова ткнул меня в плечо – только в этот раз вдавил дуло пистолета в рану, и в ней что-то хрустнуло – я снова закричал.

А потом Рауль, вероятно, устал от моих криков. Он встал и посмотрел на меня взглядом, полным презрения, точно хотел меня им испепелить. И он поднял пистолет, а потом кивнул и прицелился мне в голову, точно меж глаз…