Вячеслав Шторм - Глори и Ко

- Эйлоны вам с собой брать небезопасно, - развел руками экс-король. Тут же пойдут ненужные разговоры, сплетни... да вы и сами все понимаете. Но отпускать вас без прощального подарка мы не хотим. Возьмите столько, сколько вам нужно.

И он, не дожидаясь наших запоздалых благодарностей, удалился.

- Вот это да! - едва выговорил Бон, любуясь на прекрасные камни. - Да на это же можно купить весь мир...

- Можно, можно! - пробормотал невнятно Римбольд, к которому со временем вернулось присущее ему нахальство, и коршуном ринулся на сундуки.

- Какое богатство! - прошептала Глори. - Вот только мне оно ни к чему.

- Да ты в своем уме?! - прошипел гном, торопливо набивая многочисленные вместительные карманы своего костюма. - Деньги лишними не бывают, даже у королев!

- Тебе этого не понять. Я всю жизнь провела, не нуждаясь ни в чем; стоило только сказать "хочу", как это тут же приносилось на подносике, да еще и с поклончиком, тьфу! Надоело! - неожиданно топнула ногой девушка. Раз Элейн сказала, что все проблемы с твоими соплеменниками она утрясла, значит, так оно и есть. Ни в какой Гройдейл я не поеду и никакой королевой не буду!

- Как это - "не буду"? - удивился Бон. - А народ?

- Перебьется! Я, между прочим, когда уехала, оставила официальную бумагу. Если ни я, ни папа в течение полугода не вернемся, пусть сами выбирают себе правителя. Хоть первого министра, хоть короля Тилианы, хоть самого Друлла Стахана. А мне надоело! Хочу жить, как нормальный человек, хочу свой дом, семью и вообще!

- Сумасшедшая, просто сумасшедшая! - возмутился Римбольд, который уже наполнил все свои карманы и пожирал жадным взглядом сокровища, лихорадочно соображая, куда еще их можно насыпать.

- А я с ней согласен, - неожиданно подал голос Бон, задумчиво пересыпая драгоценности из горсти в горсть. - Только у меня своя причина. Я ведь бродяга по натуре, а собрав эдакую кучищу денег, поневоле осядешь на одном месте. Богатство, большой дом, знакомые, слуги, просители, завистники, ворье, охрана... День, два, неделя - и ты безвозвратно погиб. Нет, уж лучше я возьму себе немного... Ага, вот и мешочек подходящий. Не знаю, откуда он у меня, но очень кстати.

С этими словами он насыпал небольшой кожаный мешочек и, потуже завязав, привесил к поясу.

- С этим я смогу посетить лучшие города мира, жить в лучших гостиницах, пить лучшие вина, любить лучших женщин, а что мне еще нужно?

- И этот рехнулся! - скорбно воскликнул гном и тут же издал вопль радости - на полу за последним сундуком лежала большая дорожная сумка. Ума не приложу, откуда она здесь взялась. Впрочем, это сейчас явно волновало Римбольда меньше всего. Схватив ее, он стал обеими руками забрасывать внутрь сокровища. Я хотел было остановить разошедшегося не в меру гнома, но тут взгляд мой скользнул по стене и остановился на портрете в вычурной позолоченной раме. С него на меня смотрел, как живой, Сударь. Внезапно нарисованный палец скользнул к губам в знак молчания, а нарисованный глаз хитро подмигнул.

Я потряс головой и протер глаза, прогоняя наваждение, а потом осторожно прикоснулся к холсту картины. Естественно, он был самым настоящим.

- Кстати, Глори, - говорил между тем Бон, - ты зря не хочешь взять немного камней. Конечно, ни к чему следовать примеру нашего бородатого корыстолюбца, но только жизнь - штука дорогая, а уж тем более самостоятельная.

- Ты прав, - кивнула девушка и насыпала драгоценностей в мешочек двойник висевшего на поясе у парня.

Я даже удивился, насколько они были похожи, но еще большее удивление поджидало меня впереди - сунув руку в свой карман, я достал третий мешочек, ни чем не отличавшийся от первых двух.

Привязывая его к поясу, я повернулся и встретился глазами со стоящей в дверях Элейн. Оглядев нашу четверку, она удовлетворенно кивнула.

- Отряд к походу готов! - шутливо отрапортовал Бон.

- Давно уже готовы! - ворчливо добавил Римбольд, инстинктивно пытаясь прикрыть собой трещащую по швам сумку.

- Да? А по-моему, еще не совсем, - покачала головой магесса и неожиданно скомандовала:

- Бон, Римбольд, а ну - брысь отсюда!

Подождав, пока недовольный парень и жутко довольный гном в обнимку с вожделенной сумкой закроют за собой дверь, Элейн испытующе взглянула на нас.

- Ну что, так вот и будем стоять?

- А что, попрыгать? - огрызнулась Глори, глядя в пол.

Тогда магесса взяла нас за руки и угрожающе произнесла:

- Значит так. Если вы двое сейчас же не скажете друг другу то, чего я от вас жду, то я буду не я, если не превращу обоих в тараканов. Рыжих!

- Если собираетесь вот так стоять над душой, то можете начинать!

Боги всеблагие, откуда я только смелости набрался! Ох, плакала, видно, моя головушка. Интересно, каково оно - тараканом?

Элейн довольно усмехнулась и вышла.

Мы с девушкой посмотрели сначала на закрывшуюся дверь, потом - на пол, потом - на стены. И, наконец, друг на друга.

- Глори. Я...

А-а, пропади оно все! В конце концов, я столько времени хотел это сделать!

...Когда я оторвался от ее губ, все так же не разжимая объятий, то понял - вот чего мне не хватало всю жизнь. Теперь все было на своих местах, и так ли уж важно, кто из нас двоих первый сказал те самые слова...

Итак, ближе к вечеру, мы простились с Френгисом, Элейн и Сударем и вновь встали на знакомую тропу. В ответ на недоуменный вопрос, почему бы нам не отправиться в путь с утра, все, включая Римбольда, ответили, что хотели бы еще раз переночевать в Дубравах.

Мы ехали по вечернему лесу, полной грудью вдыхая свежий, напоенный сладостью воздух, болтали, и тут:

- Кукушка! - улыбнулась Глори. - Здорово!

- Здорово! - машинально согласился я, засмотревшись на большого, бронзово-красного жука, с недовольным гудением летевшего куда-то по своим делам.

- Ам! - хлопнул в ладоши Бон, и длинноухий заяц задал стрекача, шелестя раздвигаемыми папоротниками.

И тут нас озарило. Не было никакой тишины. Спящие Дубравы пробудились от своего волшебного сна, и теперь провожали нас множеством таких обычных и таких замечательных звуков заповедного леса.

- Спасибо, - тихонько шепнула Глори, прикоснувшись ладонью к тоненьким веточкам молодой березки. И та, будто нарочно, задержала эта касание, ласкаясь в ответ молодыми, ярко-зелеными листочками. Римбольд некоторое время непонимающе разглядывал наши счастливые лица, потом выразительно покрутил пальцем у виска, покрепче прижал к себе свою драгоценную суму и громоподобно чихнул...

Естественно, ночь на этот раз прошла без каких-либо неожиданностей, если не считать любопытного разговора, произошедшего между мной и Глори.

- Одного я не могу понять, - признался я, вороша палкой костер и наблюдая за исчезающими в темноте искрами, - почему твой отец послал Римбольда с этой грешной коробочкой?