Роман Проксима - Обещания темноты

В это время появился еще один убийца. Тот самый, с которым Джон дрался первым. Он подбежал к вожаку, неслышно проговорил ему что-то на ухо и встал рядом.

– Хорошо, мы поможем тебе. Но мы вернемся сюда. Это наше бремя. Ты не вправе отнимать чужое страдание, – сказал тихо ассасин и добавил: – Веди.

Спустя долгое время, пока отряд ассасинов под предводительством Вероны блуждал у берега ручья, наконец, Джон увидел избушку, у которой свернул тогда в поисках выхода. Он кивнул в ту сторону, куда меньше всего сейчас хотел идти. Убийцы молча послушались медиума, все как один двинувшись в лес. Джон немного повременил.

– В чем дело? – заметил межевание медиума вожак. – Ты же знаешь, что без живой души нам никогда не найти выход?

«Вот почему они не выбираются», – подумал медиум. – «Они не не хотят, а просто не могут. А мне тут голову морочат. Ну да ладно, будем считать, я не догадался».

– Да, конечно. – сделал он понимающий вид.

– Нужно бояться не страха, а его отсутствия. Идем, странник.

Компания приближалась к тому проклятому месту, и Вероне становилось не по себе. Руки тряслись, чувствуя слабость духа хозяина. а страх, казалось, заменил в теле кровь, и теперь он разносил свою холеру каждой клеточке души Джона, забирая силу. Ветви кустов меж тем становились плотнее, гуще. Идти было невыносимо тяжко. Чего нельзя было сказать об ассасинах. Они шли, не подавая абсолютно никаких признаков малейшего дискомфорта. Джон держал спину ровнее, чтобы не казаться размазней. Но это было все равно, что притворяться добрым человеком после резкого пробуждения. Его слабость заметил один из членов отряда и шепнул предводителю убийц.

– Я думал, что ты уже пользовался этими дверями. Нельзя делать дело, если не уверен, что получится.

– Знаете, я иногда не совсем уверен, стоило ли мне вообще жить. Но извините, не я решил, что должен появиться на свет.

Подбадривание самого себя не помогло Вероне. Он по-прежнему не мог справится со своим глупым страхом. Земля под ногами превратилась в острые ледяные края камня, с утроенной силой притяжения. Ветер пронизывал до нутра. А проход между деревьями исчез совсем. Только желание не казаться слабым в глазах других заставило медиума пройти чуть больше, чем в прошлый раз.

Он упал, скрючившись от холода. Верона уже не стеснялся ассасинов. Для него первой задачей стало не замерзнуть от дикого холода. История повторялась. Страх вернулся к нему с еще большим напором. На что он рассчитывал?

– На землю! – скомандовал вожак, и убийцы повиновались. Дюжина черных воинов упала на животы, ожидая приказа. – Ползи, душа!

Джон растерялся. Он думал, что сейчас получит от грозных товарищей за свою слабость, но вместо этого, они сочли его поведение благоразумным. Медиум вдруг подумал, только на секунду, совсем случайно, что где-то в это самое мгновение страдают души. Пусть живые, пусть мертвые. Но страдания их вполне реальны. Заслуживают ли они их? Кому это решать? Точно не Джону. Однако, одну проблему все же он мог решить. Быть душам на своих уровнях, или исчезнуть навсегда.

Будущее синергии всех миров осталось в липких руках слабости Джона. Лишь она стояла на перепутье различных исходов войны. Гнилая, выдуманная слабость. Верона внезапно понял, что в этом мире иллюзорны не окружающие предметы, не встречающиеся по пути люди, не небоскребы золотого города, не ветер, не дождь, не сон, не Роберт и его армия, и даже не смерть, а иллюзорны здесь только чувства.

Медиум посмотрел на беспомощные руки, выкрученные нелепым образом вокруг тела, и заставил их подняться. Он уцепился пальцами в вязкую землю. Она перестала быть твердой. И медленно, но верно, медиум полз по направлению самой плотной стенки из сухих сплетений кустов. С каждым рывком становилось легче, бодрее. Когда Джон добрался до могучих стволов дубов, за которыми ничего не было видно, за которыми точно есть выход на второй уровень, он оглянулся назад. На него невидимым взором смотрели оскорбленные кем-то черные души убийц людей. И Джон не мог понять, кто прав – тот, кто отдавал приказ, или тот, кто убивал? Если правда и скрывалась, то точно не здесь. А найти ее представлялось непостижимым.

Верона не забывал о своей догадке, что чувства нереальны, но ему стало жаль этих ребят, отдавших свою энергию, свои порывы, свои жизни ради ненужной, чужой идеи. Он сравнил их с собой, и совпадений получилось больше, нежели отличий. И чем дольше Джон думал об этом, тем сильнее разрастались сомнение, жалость, восхищение и солидарность. Только эти абстракции строили новые ложные замкнутые цепочки, не дающие окончательного решения.

Верона снова продолжил движение. С необъяснимой интуицией медиум полз прямо сквозь корни деревьев, погружаясь в структуру стволов, в запах внутренностей древесины, в величие природы. Он видел, как ассасины следуют за ним ползком, прорываясь через стволы так же легко, как через воздух. Спустя пять секунд настала тьма, потом свет. Яркий свет. Теплый, даже горячий. Неприятный, но все же свет. Сухой, безжизненный, с нотками отчаяния, но свет. Он лился сверху, открывая взору полнейший хаос и разруху. Его красный цвет дал понять Джону, что вместе с отрядом убийц он только что оказался на третьем уровне.

Глава 19

Джон чувствовал напряжение, нарастающее с каждой долей секунды. Еще совсем чуть-чуть, и кто-то обязан нарушить родившуюся паузу. И этот момент настал:

– Ты же обещал, что мы попадем на второй уровень! – рассвирепел один из ассасинов. – Мы не будем здесь оставаться. Уходим!

Убийца развернулся, но перед ним ребяческим упорством насупилась глухая скала, без единого намека на лазы и пещеры. Он вдруг подался в отчаяние, долбил кулаками по камню, крича и ругаясь. Остальные стояли молча и отрешенно, будто ожидали такой исход событий.

– Что ж, можно было предположить, что сразу куда надо мы не доберемся, – сказал предводитель. – Оставим его, братья. Отчаявшейся душе ничем не помочь.

Верона удивился спокойствию и хладнокровию убийц по отношению к своему товарищу.

Они пошли за своим главарем, осматриваясь по сторонам, изредка уворачиваясь от случайно пробегающих обитателей третьего уровня. Черные, испуганные до бессмертия своей души, они бегали по кругу, сталкиваясь с грудой барахла, спотыкаясь на ровном месте, и кричали, кричали, кричали… Эта музыка ужаса мешала думать.

Идти по холодной сухой земле голыми ногами было неприятно. Вероне чудилось, словно земля норовит схватить, остановить его. Цепкие камни и пылинки своей силой заставляли сбавить ход, оставаться недвижимым. Джон немного отстал от группы ассасинов, которые шли прямо, как ни в чем не бывало. Медиум испугался оказаться потерянным и окликнул их.