Стартовая площадка – Земля (СИ) - Генрих

— Ты о том Колчине? Думаю, нет. Умный мальчик без комплексов, я тебе рассказывал.

— Чем он сейчас занимается? Есть что-то интересное?

— О да! Понемногу налаживаем кое-какие связи с его Ассоциацией. А сам он занимается Агентством и деньги, по всему видать, он привлёк заметные.

— Русский парламент ему вроде совсем крохи дал?

— Инвестиции, — пожимает плечами Веклер. — Русский вариант нашего Маска.

— Успехи есть?

Веклер не переспрашивает, чьи успехи, русского мальчика или НАСА. Гроувс по следующим словам понимает, почему.

— Я ж говорил, парень умный, — делает знак хозяину, что неплохо бы наполнить стопки. — Недавно высказал интересную идею, как надо конструировать лунные зонды. Понимаешь, Боб, вроде просто всё, но почему-то никто не додумался. Если сделать внутри зонда вращающуюся часть, то ориентация зонда будет устойчивой. Как гироскоп, который не падает, даже если приложить усилие.

— Хм-м… а у наших «Аполлонов» такого не было? — Гроувс вопросительную интонацию глушит настолько, что вопрос звучит почти как утверждение.

— Не было. Твоё здоровье, — Веклер осушает стопку. — Это хорошая идея, я уже кинул её нашим парням и в SpaceX.

Гроувс довольно улыбается.

— Ещё он в одном институте едко нас высмеял. Ты как раз об «Аполлонах» вспомнил. По ним прошёлся.

— Всё-таки не любит нас?

— Не могу так сказать. Он раскритиковал «Сатурн-5» наравне с советской Н-1. По его мнению, обе ракеты иллюстрируют тупиковый путь достижения Луны.

Гроувс, уже серьёзный, внимательно слушает рассказ гостя.

— Впрочем, ты сам можешь всё услышать и увидеть. Где-то в сети есть видео, — завершает Веклер и показывает, что пора бы налить ещё.

— Сборка корабля на орбите?

— Идея не так нова. Илон Маск и без него собирается строить марсианский корабль именно на орбите. Говорил он как-то на эту тему. Это действительно здравая идея.

— И почему она не пришла в голову тогда, больше шестидесяти лет назад? Тогда действительно и «Сатурн-5» не нужен, и лунный модуль был бы намного серьёзнее, — Гроувс задумчиво вертит рюмку с новой порцией виски.

— Неплохо бы Вернера* спросить, только он давно на кладбище.

— Получается, этот парень, Колчин, нам полезен?

— Какую-то пользу приносит, — пожимает плечами Веклер. — И случись с ним что, русские мгновенно всё закроют и засекретят. Они это любят делать.

— Через него нельзя на гиперзвук выйти? Очень интересная тема.

— Попробовать можно. Только напрямую не выйдет. Я же говорю: парень умный, а ФСБ не спит. Зачем ему свободой рисковать? Но осторожно можно попытаться.

— Действуй, Майки! — Гроувс салютует рюмкой и осушает её. — Я со своей стороны тоже кое-что предприму.

— Нечто нерадикальное, иначе зачем мне действовать, — Веклер, несмотря на выпитое, делает правильные выводы.

Гроувс не уточняет, что с будущим временем своего обещания он лукавит. Какая Майклу разница?

Примечание.

* — Вернер фон Браун, главный конструктор ракеты «Сатурн-5».

Глава 26

Эпилог

31 декабря уходящего 2028 года.

Синегорск, праздничное застолье в квартире Колчиных.

— Не, не возьму, — как говорится, спасибо не надо. Или нахер-нахер!

— Почему? — мирно удивляется мачеха.

Мирно из-за гостей. Так бы — нет, не голосом или истерикой — но лицом точно стервиться начала бы. Света с родителями у нас, Новый Год — праздник семейный, то ли мне к ним уходить, то ли ей — к нам. Так что решили мудро и по-взрослому. Родителям-то, всем трём с половиной, тоже надо друг друга узнавать, сваты же.

Кир безучастен к теме, хотя речь заходит о нём, наслаждается яствами. А чо ему? Зачем ему о чём-то голову ломать, когда матушка всё на себя берёт. Или кто-то другой. Мачеха пытается повесить на меня устройство Кира, выцарапать обещание позаботиться о нём, взяв к себе в Агентство. Считает, что очень удобно иметь дело с людьми, которые твёрдо держат своё обещание. Понятное дело, сама себе она так жизнь усложнять не собирается. Лучше останется хозяйкой своему слову: захотела — дала, захотела — взяла обратно.

Можно подумать, что злюсь, но нет. Таких людей вокруг великое множество, на всех злости не хватит. Многие любят пользоваться правилами, которые сами соблюдать не желают.

— Кем я его возьму? Рядовым работником? Рядовым он и без меня куда угодно устроится. А мне его брать нельзя, — тоже объясняю очень мирно. — Сразу урон моей репутации. Может, никто ничего не скажет, но все подумают, что генеральный директор Колчин не чурается кумовства. Мало того, этим самым нехороший пример подам подчинённым, очень нехороший. Зачем мне вредить собственной организации?

— Ты не сможешь всем запретить, чтобы никаких родственников в организации не было, — папахен говорит здраво, тесть тоже кивает, но есть нюансы.

— В разных подразделениях или на одинаковых уровнях, до которых сами доросли, — обнажаю эти самые нюансы. — Но когда главный руководитель берёт на работу родного брата, это извините. Так что нет.

Немного подумав добавляю:

— Пожалуй, я даже негласное распоряжение кадровой службе дам, чтобы никаких моих родственников на работу не брали ни на какую должность.

— И меня не возьмёшь? — Света толкает меня упругим тёплым бедром.

На её левом безымянном пальце сияет элегантный перстенёк с бриллиантом. Часть гарнитура, серьги сегодня не надела. Новогодний подарок от Юны, который считается свадебным. Заказала дистанционно через московский ювелирный салон. Сколько он стоит, боюсь спрашивать.

— Я тебя замуж взял, чего тебе ещё? Личным внештатным секретарём можешь стать. Работать вместе с женой в одной организации? Данунафиг! Не, после работы надо идти домой, слегка скучая по жене. А тут ты будешь вертеться перед глазами круглые сутки? Я уверен, что любоваться тобой можно непрерывно целыми днями и годами, но проверять этого не собираюсь.

Забавно за мачехой наблюдать. Желание выпустить стерву наружу борется с необходимостью держать лицо приветливой хозяйки дома. С трудом, но добрая хозяйка побеждает.

— Мы вообще не знаем, кем станет Кир, чем он хочет заниматься. К тому же он ленив и безынициативен.

— Это ещё почему, Вик? — главная тема беседы наконец-то подаёт голос.

— Скажи, а почему ты в школе выбрал французский язык? Потому что так легче, никаких проблем с иностранным, и ты мгновенно становишься в классе звездой. А надо было выбирать английский, тогда при выпуске ты знал бы два языка. Без хлопот поступил бы на лингвистический, запросто перескочил бы через курс или два. К двадцати годам получил бы диплом. После чего мог бы устроиться в любом городе или селе учителем иностранного языка или переводчиком.

Мачеха поджимает губы, но тут же прогоняет мрачность с красивого, надо признать, лица. Кир нисколько не огорчается, но задумчиво чешет затылок.

— Иди в пед, — советую брату. — На лингвистический. Там конкурс большой, но ты пробьёшься. Станешь учителем иностранных языков. Поедешь в Березняки, будешь работать в школе. Женишься, построишь дом, рядом куча друзей, уважение гарантировано. Все вокруг свои, красота!

Мачеха начинает волноваться, завидев, что Кир задумывается настолько глубоко, что отставляет в сторону кусок пирога. Необычное зрелище — серьёзно размышляющий братан.

— Сам, значит, в столице живёшь, а брата в село посылаешь?

— В столице я жить не буду, там космодрома нет. А чем плохи Березняки?

— Тем, что село! — отрезает мачеха.

Все остальные не вмешиваются, только тесть с тёщей иногда переглядываются.

— О, Вероника Пална! — восклицаю патетически. — Березняки скоро станут известными на всю страну, цена на недвижимость подскочит до небес. Ведь туда периодически будет приезжать глава всемирно известного космического Агентства. Очень большие люди заинтересуются возможностью жить в этом месте или хотя бы иметь дачу. Там, где-нибудь на рыбалке, с каким-нибудь замминистра будет встретиться легче, чем в Москве.