Александр Рубер - Звезда, которая никогда не заходит

– То есть «свободный рынок» означает полный отказ от прогресса?

– Совершенно верно, – подтвердил Призрак, – даже если не принимать во внимание все жертвы этой идеологии, одного лишь этого вывода достаточно, чтобы уничтожить саму идеологию и всех ее активных сторонников. Речь идет о судьбе цивилизации.

– Кстати, к слову о связи социальной и технической прогрессивности, – добавила Алиса, – анархо-капитализм прекрасно укладывается в эту схему – он крайне регрессивен по обоим показателям, потому что не имеет возможностей для развития ни общества, ни науки.

– Верно. А между тем, скоро парад, – заметил Призрак, – советую через минуту выйти наружу и посмотреть на небо.

– «Багровый сумрак» все-таки подняли из трюма? – догадалась Алиса.

– Да. Ему потребуется меньше часа, чтобы долететь до Москвы, и сейчас он появится над университетом.

Друзья выбежали на улицу. Быстро нарастая, над университетским комплексом послышался глубокий, низкий рев, от которого, казалось, дрожала сама земля. Огромный сверхтяжелый штурмовик-бомбардировщик, полетный вес которого достигал тысячи тонн, можно было рассмотреть во всех деталях, пока он, набирая высоту и скорость, прошел точно над центром университетского комплекса.

– Впечатляюще, – нарушила молчание Алиса, провожая глазами уходящую на юго-восток гигантскую машину с красными звездами на крыльях.

– Он давно не участвовал в боевых действиях? – спросил Призрака Александр, когда друзья вернулись в кафе.

– Уже пять лет, – ответил Призрак, – со времени операции в районе Африканского рога.

– Парад в Москве начнется через час, так что можно посидеть в кафе еще, – сказала Ирина, – кстати, про анархо-капиталистов с либертарианцами. Они, помнится, не любили государства и крупные корпорации, считая, что весь бизнес должен быть частным.

– Попытка вернуться в «золотой век» капитализма, доимпериалистическую эпоху, в середину XIX века, когда еще почти не было корпораций-монополий, – ответил Призрак, – заодно отменив минимальные зарплаты, пособия, правила охраны труда и пенсии.

– И бесплатное образование, – добавила Алиса.

– Они считали, что не должно быть ничего бесплатного, – заметил Призрак, – некоторые додумывались до частных охранных агентств взамен полиции, частных армий, частных судебных компаний и так далее.

– Возврат в домонополистическую эпоху – невыполнимая идея, – сказал Роберт, – ведь в некоторых отраслях производства небольшого масштаба просто невозможны.

– Да, попробуйте-ка сделать маленький завод по производству микропроцессоров, или пассажирских самолетов, или крупнотоннажных судов-контейнеровозов, – согласилась Ирина.

– Идея, конечно, безумная, но единственный логичный, исходя из материалистического понимания истории, вариант им совсем не нравился, – ответил Призрак.

– Кстати, о государстве, – заметил Роберт, – понятно, что в Core оно принципиально отличается от государств, существовавших перед Битвой Битв, и со временем оно должно отмереть. Интересно, когда?

– Когда Core охватит всю Землю, когда исчезнут классы и люди окончательно забудут о частной собственности и пропадут даже мысли о каких-бы то ни было попытках реставрации капитализма, – тогда государство заснет, – ответила Алиса, – но процесс угасания может занять десятилетия, может быть, даже века. Но меня вполне устраивает и существующее положение дел.

– Потому что это наше государство, выражающее наши интересы?

– Конечно. Помнится, королю Франции Людовику XIV приписывают выражение: «государство – это я.» А мы с полным правом можем сказать: «государство – это мы.»

– Я слышал, в мире до Битвы были очень распространены боязнь слежки со стороны государства и стремление к анонимности, в особенности в Сети, – заметил Роберт, – теперь, как я понимаю, боятся того, что компьютерным системам известно про нас все, от местонахождения до состояния здоровья, нет смысла, – ведь это наши системы.

– Разумеется. До Битвы Core было глубоко законспирированной организацией, использующей все возможности криптографии для того, чтобы оставаться безликой и неуловимой силой. Разрабатывались и методы ведения войны в киберпространстве, и аппаратура и алгоритмы для боевых роботов, и методы шифрования и сокрытия данных в Сети и многое, многое другое. После же Битвы Битв Core создало систему, способную осуществлять, как сказали бы раньше, тотальную слежку. Но в этом нет никакого противоречия. В обществе, где государство выражает интересы капитала, многие люди стремятся к сокрытию информации о себе – потому что, заполучив эту информацию, капитал будет использовать ее против них, как минимум в виде навязчивой рекламы, а как максимум – для устранения неугодных. В обществе же, где ликвидирована эксплуатация, слежки стоит бояться только врагам. Нам осведомленность системы идет только на пользу, – ответил Александр.

– Сам факт сбора информации не хорош и не плох, – добавила Алиса, – весь вопрос в том, в интересах какого класса он проводится.

– Core знает все, – продолжила она, – оно всегда готово помочь нам, если нужно, и оно всегда начеку. С одной стороны, оно без особых и очень веских причин никогда не вмешивается в частную жизнь своих граждан – и в этом оно подобно наиболее прогрессивным странам старого мира. С другой стороны, Core обладает тотальным, абсолютным контролем над тем, что ранее называлось экономикой, и вообще над всем, что влияет на общество в целом.

– Интересно, а от слежения можно избавиться? – спросил Роберт, – я, правда, не вижу в этом никакого смысла, но есть ли сама возможность?

– Можно, причем полностью, – ответил Александр, – можно оставить дома терминал, добраться до станции проката вездеходов, приехать на опушку глухого леса, бросить вездеход и идти в лес пешком. Тогда тебя точно никто не найдет, ни со спутника или летающих беспилотников – они мало что видят сверху, через кроны деревьев, ни через наземных роботов – их в лесу нет. Но если ты сломаешь ногу, зацепившись за корягу, тебя тоже никто не найдет. У медицинских нанороботов передатчики слабенькие. Они могут сами вызвать помощь человеку, показатели жизнедеятельности которого вышли за допустимые границы – например, потерявшему сознание, но только через ретранслятор – например, универсальный терминал. Так что терминал с собой лучше носить всегда, в глуши – обязательно со спутниковым модулем связи. Тем более, что функцию сообщения своего положения в Сеть можно и отключить.

– Насколько я помню, противники вмешательства государства в жизнь людей использовали термин «государство-нянька»34, – сказал Призрак, – но на деле они хотели избавить капиталистов от любого контроля.