Терри Биссон - Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

Чиир Осле Хонган заключил брак с Фуджис Гоу. Новый Ксесач дри Вордар, владыка трех орд, чьей женой стала Дневная Дева, преклонив колена, поцеловал кольцо папы и именем Бога и его Пресвятой Матери поклялся в вечной верности его святейшеству.

Прежде чем расстаться, кардинал Оньйо Голопез отозвал в сторону Святого Сумасшедшего и рассказал, что сделал Халтор Брам после того, как их развернула пограничная стража.

— Они отказались возвращаться с нами, и я слышал крики и стрельбу. Не уверен, но думаю, что там произошла схватка.

Владыка трех орд, сидевший на своем жеребце, нахмурился.

— Если он сделал то, чего я опасаюсь, то ответит своей головой.

— Папа ничего не знает, — сообщил Оньйо.

— Я немедленно пошлю разобраться, что там произошло, — Святой Сумасшедший резко и коротко отдал приказ адъютанту и вместе с сопровождающими двинулся обратно. Адъютант поскакал на восток.

Там было в чем разбираться. В тот день на границе эскорт Кузнечиков, стоявший в полумиле от ворот, где происходили все эти события, наконец пришел в движение. Как только пыль от папской кавалькады растаяла за холмами, военачальник Халтор Брам приказал своим девяноста девяти отборным воинам силой оружия открыть путь на Новый Рим. Зайдя с юга, они перерезали дорогу на Ханнеган-сити, по которой направлялся домой полковник, отказавший папе в проезде. Он стал первым среди многих, погибших в этот день.

Затем нападавшие повернули на север. Взять дорогу на Новый Рим удалось без труда — но только на время. Эти кентавры, рожденные-в-седле, вдребезги разнесли отряд легкой тексаркской кавалерии, оставив за собой валяющимися на земле трупы людей и лошадей, утыканные стрелами и пронзенные копьями. Неуклюжее огнестрельное оружие уступило точным и стремительным стрелам. Многие Кузнечики пускали в ход снятые с убитых револьверы, но только в качестве запасного оружия. Лошади Кочевников были быстрее и мощнее, и несшиеся на них бойцы перед неподготовленными солдатами предстали воистину всадниками Апокалипсиса — девяносто девять неукротимых воинов во главе с предводителем демонического облика. Они остались без денег, ибо никто из них не посмел покуситься на папскую казну. Они в куски порубили солдат, убили 146 фермеров, изнасиловали их жен, дочерей, сестер, матерей, сыновей — а затем пробились обратно к границе, разметав свежие, но необученные подкрепления — да, пробились все тридцать три оставшихся в живых, пьяные от избытка адреналина и измотанные усталостью, во главе со своим вождем, раненым в ногу, который возвращался погруженным в раздумья. Но седельные вьюки раздувались от добра, возвращаясь на равнины, они везли с собой неплохую добычу. Теперь с ними расплатились.

Набег обернулся чертовски богатой добычей для тех, кто остался в живых; они вернулись к ждущим их благодарным женам, чьи сердца и чрева трепетали от тревоги и надежды, но переработавшиеся члены мужчин были вялы и неподвижны! И ночами от воинов потребовались незаурядные усилия, дабы убедить жен, что они вернулись с поля битвы полные похотливых желаний насладиться их сексуальными прелестями, но многие сослались на усталость после сражений и заснули в одиночестве.

Но что касается войны, можно было, не сомневаясь, поставить два против одного, что ты погибнешь прежде, чем дорвешься до возможности грабить, насиловать и сжигать амбары, полные свежей соломы.

И этой поздней сентябрьской ночью в поселении, где обитал клан матери вождя, раздавались крики радости и лились слезы горя. Боевые кличи почти не были слышны за женскими рыданиями.

На стяге Халтора Брама красовался королевский девиз. Никто не сомневался, что он был пощечиной новому властителю всех орд, чьи посланники побывали тут всего два дня назад. На следующее утро после праздника возвращения несколько новых вдов принесли свои жалобы женщинам Виджуса и духа Медведя. Брам был приглашен на совет. Он молча выслушал обвинения в свой адрес и не сделал попытки оправдаться.

Слухи о вторжении докатились до высоких стен Нового Рима, и оно было признано дьявольским попущением, ибо набег нарушил договор Священной Кобылы и возобновил состояние войны между Кузнечиками и Тексарком. Но все пришли в радостное возбуждение — кроме погибших, изнасилованных и искалеченных. «Таков бог войны!» — мог бы сказать старый Темпус.

Телеграф принес в Валану новость о набеге Халтора Брама задолго до появления в городе папы, который понятия не имел о событиях, происходивших в нескольких милях за его спиной, если не считать исчезнувшего эскорта Кочевников и слабых криков со стрельбой. По прибытии его встретили обвинения со стороны Тексарка, что или он лично, или государственный Секретариат организовали это нападение Кочевников.

Таким образом, так несчастливо начавшийся понтификат папы Амена Спеклберда за это время произвел на свет важных законодательных актов больше, чем любой понтифик после раскола, состоявшегося в прошлом столетии. Это не вызвало удивления. В составе курии практически отсутствовали союзники Тексарка, и это означало, что курия без труда добьется единодушного решения по поводу представления папе новых советников, которых, поскольку Элия Коричневый Пони где-то в пути, возглавит Сорели Науйотт. По многим вопросам он мыслил точно так же, как и Коричневый Пони. Тем не менее Амен Спеклберд далеко не во всем был согласен с курией. Он заговорил даже об отречении, но первым делом надо было заняться законодательством.

В булле, поименованной «Unica ex Adam Orta Progenies»[25] после вступительных слов папа снова подтвердил, что каждое человеческое создание, от кого бы оно ни происходило, должно восприниматься как человек и что по законам Церкви и людским установлениям Рожденные по ошибке не должны быть лишены равных прав. Это же относится и к «Детям Папы», которым законом отведено специальное место для проживания, такое, как долина. Он специально подчеркнул, что законом запрещается использование их рабского труда в лесных лагерях Ол’зарка.

В булле не было ничего нового, если не считать, что папа отверг практику предоставления Церкви семейных родословных или свидетельств о крещении, пусть даже во многих государствах отсутствие таких документов считалось предосудительным; любой чужак может утверждать, что не имеет отношения к «привидениям» и сойти за нормального. «Те правители, которые с политическими целями эксплуатируют страх людей перед теми, кто обладает наследственными деформациями, которые грешат против них, издавая неправедные законы и побуждая толпу к насилию, должны нести ответственность за эти преступления. Ipso facto[26] наши предшественники отлучали от церкви всех, кто, да простит их Господь, совершали насилие против так называемых Детей Папы, и настоящей буллой мы это подтверждаем». Булла завершалась перечнем карательных мер, которые будут применены за нарушение ее духа и буквы, пусть даже нарушения эти будут совершаться под прикрытием закона. Булла была изложена юридическим языком, но смысл ее, несомненно, исходил от Амена Спеклберда.