Терри Биссон - Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

Валанское папство подписало контракт с несколькими семьями Диких Собак и Кузнечиков, что будет обеспечивать свежими лошадьми курьеров Церкви на пересадочных станциях, так что путешествие через равнины от Денверской Республики до самых отдаленных ферм на востоке будет занимать меньше десяти дней. Некие предприимчивые семьи из Диких Собак и Кузнечиков, взявшись доставлять почту через равнины, организовали для Церкви службу доставки — но не для депеш ханнеганского телеграфа. Члены этих семей обладали определенным иммунитетом против писаных и неписаных законов, действовавших в ордах. Утверждать, что пошел в рост новый класс Кочевников-предпринимателей, было бы слишком рано, но кое-кто из бабушек уже стал испытывать раздражение против богачей, которые предоставляли услуги врагу — цивилизации. Кочевники всегда занимались диким беспривязным скотоводством, следуя за своими стадами, но чем больше добра было в каком-то поселении, тем труднее ему было сниматься с места. Но по условиям контракта, составленного Брамом, предполагалось, что оплата последует немедленно.

«Пообещай им, что расплатимся попозже», — это было все, что мог сказать папа Амен.

После этого обещания Браму папа и курия двинулись на восток в сопровождении дьявольски разозленных всадников. Из-за того, что пожилой человек чувствовал крайнюю усталость, путешествие вместо двух дней заняло четыре. Папа был рад, что ему представилась возможность поболтать с простыми людьми, и при каждом удобном случае беседовал с членами эскорта из Кузнечиков.

— Наши племена полны гнева, — сказал ему один из них. — Мы злы потому, что Дикие Собаки позволили церковнику гостить на священном собрании орд. И не только кардиналу Коричневому Пони, но и посланнику от архиепископа Бенефеза. И Коричневый Пони поддержал Осле Чиир Хонгана против Халтора Брама.

Папа записал вежливый вариант имени Святого Сумасшедшего. Злятся они или нет, но он понимал политические пожелания бабушек и учитывал их благосклонность к вождю Диких Собак, который должен законным образом управлять ситуацией с выборами на равнинах. Но неприязнь к Коричневому Пони распространилась и на его владыку, на папу, и эту неприятность надо было предвидеть. Амен попытался заверить Халтора Брама, что его людям все будет выплачено, но список претензий на этом не завершился.

— Кроме того, Дикие Собаки предоставили монсеньору Сануалу кров и пищу.

— Я предполагал, что представитель Бенефеза остановится у делегации Зайцев, — заметил Спеклберд.

— Ну да, он этого хотел. Среди делегатов духа Медведя были и христианские священники. Делегаты от Зайцев опасаются, что их примут за марионеток тексаркской церкви.

— Церковь едина, сын мой.

Так вот и длилось путешествие.

В соответствии с договором Священной Кобылы любой фермер или солдат империи, который при оружии появится на территории Кузнечиков, может подвергнуться нападению, а любой вооруженный Кочевник, который окажется на расстоянии мушкетного выстрела от границ империи, может быть застрелен. Поэтому, когда папа со спутниками перевалили через холм, с которого открывался вид на пограничную заставу, Халтор Брам и его люди остановились. Воины по-прежнему ворчали на вождя из-за отсутствия денег, но тот думал о стычке, которая может произойти при пересечении границы.

— Так или иначе, но всем вам заплатят, — наконец сказ он. — И может, скорее, чем вы думаете.

Когда процессия прелатов оказалась около ворот, Амен Спеклберд вышел из кареты и стряхнул со своей белой сутаны пыль равнин. Он подошел к офицеру, который, скрестив на груди руки, застыл посреди дороги. Рядом с ним стояли два солдата с двуствольными ружьями, скорее всего, заряженными картечью.

— По приказу Ханнегана, — объявил офицер, — у вас нет права пройти. Если попытаетесь, вас арестуют.

— Не преграждай путь, сын мой. Смирись с Божьим повелением.

— Покажите мне его повеление.

— Подними правую ногу и посмотри.

Подчинившись, офицер покраснел.

— Я вижу тень от ноги, — сказал он, не обращая внимания на отпечаток ступни в кучке конского навоза.

— Его повеление уже дано, — сказал Спеклберд. — Как плохо.

— Черт бы вас побрал! Вот это и называется вашей мудростью, да? Прошу прощения, но меня от нее с души воротит, ваше… э-э-э… святейшество. Не думаю, что она понравилась бы и лорду-мэру. Почему бы вам на чистом ол’заркском не сказать что-то новенькое?

Амен улыбнулся ему и, прищурившись, показал на солнце. Полковник моргнул, но смотреть не стал и сказал:

— Хороший ход, старик. Есть классные обманы и есть дешевка. Ты в этом деле знаешь толк, не так ли?

— Никогда таким образом не думал об этом, сын мой, но мой сан налагает определенные обязанности. Понимаешь?

— Вот уж не знаю — то ли плюнуть на тебя, то ли встать на колени, старый дурак. Так что расслабься и езжай домой.

— Полковник, почему вы загоняете себя в ловушку дуализма?

— Что такое дуализм?

— То ли плюнуть на Бога, то ли преклонить перед ним колена.

— У меня приказ, полученный лично от Ханнегана. Залезай в свою карету, разворачивайся и возвращайся в Валану — или окажешься в Ханнеган-сити перед судом по обвинению в ереси. Произнеси еще хоть слово, и я засвидетельствую все, что тут было сказано.

— Благославляю тебя, сын мой, и спасибо.

Полковник фыркнул, бросил несколько слов капитану, стоящему поодаль, сел в седло и, отдуваясь, отъехал. Капитан поднес к худому черному лицу папы кавалерийский револьвер. Двое кардиналов подхватили папу под руки, третий уперся ему в спину, и они повлекли его обратно.

Таким образом для епископа Нового Рима дорога в Новый Рим была перекрыта.

Вооруженные Кузнечики разъехались, освобождая дорогу, но не сделали никакой попытки сопровождать караван папы в обратный путь, даже когда кардинал Оньйо Голопез кивнул Браму. Нахмурившись, тот отрицательно покачал головой. Его отряд стоял, наблюдая за уезжающими, пока те не превратились в пыльное пятнышко на горизонте. Уставшие спутники Амена (в них входила добрая часть Священной Коллегии) двинулись в долгий обратный путь. Издалека до них донеслись слабые отзвуки криков и стрельба, но прелаты ничего не могли сделать, а папа Амен был слегка туговат на ухо. Путь их лежал от лесов на востоке, через заросли кустарников и высокой травы, по прериям. Они шли жаркими днями и зябкими ночами (когда тянуло холодком ил близлежащей пустыни, часть которой была наконец обводнена) и наконец перевалили через горный хребет. По пути они пользовались подаяниями Кочевников и наконец встретились с делегацией, которая выехала им навстречу со стороны провала.