Александр Смирнов - Свечи

– Что значит, каких-то? – обиделась Маша.

– Это, наверное, старых жильцов спрашивают, – догадалась женщина.

– Что значит,старых? – не поняла Маша. – Разве они переехали?

– Девушка, если вы хотите что-нибудь узнать, обратитесь в жилищную контору. Мы знаем только одно: площадь освободилась, и нам дали ордер.

Путешественникам ничего не оставалось делать, как идти в жилищную контору.

Если гражданин в эпоху развитого социализма заходил в жилищную контору, то выходя из неё он понимал, что до коммунизма страна с такими организациями не дойдёт никогда. В 1995 году граждане, по какой-либо нужде посетившие эти учреждения, убеждались в том, что капитализм им тоже не светит.

Отстояв длинную очередь, напоминавшую цепь обречённых, смиренно ожидающих своей страшной участи в лагере смерти, путешественники оказались у окошечка инспектора.

– Что вы молчите? – набросилась на Машу инспектор. – Вы видите, сколько за вами народу?

– Я бы хотела узнать о там, куда выписали жильцов…

– Такие справки выдаются только по запросу суда, – перебила её инспектор.

– Вы даже не выслушали меня! – попыталась возмутиться Маша.

Инспектор смерила Машу брезгливым взглядом и закричала:

– Следующий!

– Я просто хочу узнать…

Маше опять не суждено было договорить, толпа надавила на неё и вытеснила из очереди.

– Как же так?! – чуть не заплакала от обиды девушка.

– Вы, наверное, недавно приехали в Россию? – услышала она рядом чей-то голос.

Маша обернулась и увидела небольшого роста старичка с добрыми глазами.

– Вы так ничего не узнаете, – продолжал старичок.

– А как же нам узнать? – не поняла его Маша.

– У нас сейчас рыночная экономика, – продолжал дедушка.

– На лапу ей надо дать, – подсказал профессор.

– Взятку, что ли? – опять не поняла Маша.

– Раньше это называлось так, – ухмыльнулся старичок, – а теперь, рыночная экономика.

Дождавшись окончания приёма граждан, Маша постучалась в двери инспектора.

– Приём закончен! – донёсся из кабинета скрипучий голос.

Маша вытащила купюру и постучала ещё раз. Дверь открылась. Инспектор хотела наброситься на назойливого посетителя, но, увидев купюру, пригласила Машу войти.

Аудиенция продолжалась недолго: Маша вышла из кабинета, держа в руке вместо купюры листок бумаги с какими-то записями.

– Ну, что? – спросили её Александр и профессор одновременно.

– Там какая-то ошибка, – растерянно сказала Маша. – Мне сказали, что жильцы выписаны в связи с их смертью.

– Смертью кого? – не понял Александр.

– Всех троих, – ответила Маша. – Меня, мамы и папы.

– Здесь действительно какая-то ошибка, – согласился Александр. – Ты же вот, – он подёргал девушку за руку, – стоишь, живая и здоровая, через десять лет.

– Мне странно от тебя это слышать, – вмешался профессор. – Всегда был сторонником гипотезы информационной основы бытия, и вдруг снова потянуло на материализм.

– Как бы там ни было, но я не поверю этому до тех пор, пока не увижу наших могил.

Похоронное агентство по номеру свидетельства о смерти, за взятку, разумеется, подсказало кладбище и день захоронения. Сотрудники кладбища, также в соответствии с принципами рыночной экономики, выяснили адрес могилы. Более того, за отдельную плату они согласились проводить всех к месту захоронения, объяснив путешественникам, что без них могилы найти те не смогут.

Как ни надеялась Маша на недоразумение, чуда не произошло. Сотрудник кладбища показал на поросшую мхом могилу, поклонился и деликатно оставил путешественников скорбеть в одиночестве.

Маша опустилась на колени и нежно погладила бетонный крест рукой.

– Мама, папа, я, – прошептала она сквозь слёзы. – Как же это случилось?

Увы, могилы не умеют разговаривать. Постояв некоторое время молча, Маша, Александр и профессор направились к выходу. Не пройдя и десяти метров, Александр нарушил молчание.

– Смотрите! – он снова указал на могилу.

Немолодая женщина возложила небольшой букетик цветов и присела на скамеечку.

Путешественники снова вернулись.

– Вы их знали? – тихо спросила Маша женщину.

– А как же? Двадцать лет вместе работали, и десять лет ухаживаю за могилой. Умерли все, даже за могилой ухаживать некому.

– А дочку их знали?

– Машеньку? Конечно, знала, по фотографиям. Мы любили приносить на работу семейные фотографии и рассматривать их.

Маша подошла поближе к женщине, чтобы та смогла рассмотреть её лицо, однако женщина никак не реагировала на Машу.

– Она похоже на меня? – напрямую спросила Маша.

– На тебя? Не знаю, милая. Я свои очки уж лет пять, как разбила, так и хожу почти слепой.

– Вы за пять лет не смогли купить себе очки? – спросил профессор. – Они же копейки стоят.

Женщина повернула голову в сторону профессора.

– Ты, милок, видно с Луны свалился! Копеек у нас уже и в помине нет, всё миллионы.

– Значит, и зарплата в миллионах? – спросил Александр.

– Вы и вправду как с Луны свалились. Зарплаты у нас вообще нет. Что-то начисляют, куда-то записывают, но ничего никому не дают.

– Как же вы тогда живёте? – удивился профессор.

– А мы и не живём. Те, кому повезло – умерли, ну, а кому не повезло, скоро умрут. Долго в таких условиях прожить невозможно, это вы точно заметили.

Профессор достал несколько купюр и подал женщине.

– Возьмите, закажите себе очки.

Женщина схватила деньги и усердно начала креститься.

– Спаси тебя Бог! – молилась она, кланяясь профессору. – А если я на эти деньги не очки, а еду куплю? Я ведь силуэты вижу довольно сносно.

– Это уж как вам угодно будет, – ответил профессор.

– А от чего они умерли? – снова направила разговор в нужное русло Маша. – От нищеты?

– Нет, милая девушка, до перестройки они, слава Богу, не дожили.

– Отчего же тогда? – спросил Александр.

– От горя, – ответила женщина. – Жена не смогла пережить смерти мужа, а дочь не смогла пережить смерти своих родителей. Вот так, один за другим и умерли. Хорошие они люди были, вот их Бог и пожалел.

– Как же он пожалел, если они умерли? – не понял Александр.

– Конечно, пожалел, – твёрдо сказала женщина. – Праведники все туда ушли, а мы, грешные, в этом аду остались.

Путешественники в подавленном настроении покинули кладбище.

– Надо возвращаться, – сказал профессор. – Уже смеркается, а завтра за Ричардом.

– Интересно получается, – грустно усмехнулся Александр. – В своё будущее вы заглянули, а в моё не надо?

– А стоит ли? – спросила Маша. – Я заглянула в своё, и вот, что получилось.

– Да, заглядывать в будущее опаснее, чем в прошлое, – согласился профессор. – В прошлом известно, что происходило, а что будет в будущем, никто не знает.