Яна Дубинянская - Сны принцессы Лилиан

- Не сомневайтесь, мой принц, - сказала Аннелис тихо и серьезно.

Она встала и, сделав несколько шагов вперед, положила руки на его плечи. Медленно, очень медленно ее пальцы соскользнули ему на грудь, туда, где за распахнутым воротом рубахи мерцал магический амулет. Тряхнула головой, и волосы знакомой душной лавиной упали в лицо. Он смешанного запаха женщины и ее духов Эжан задыхался, пьянел, переставал осознавать, где он и ради чего...

- Мой принц, - прошептала она жарко, у самого его лица.

Губы у нее были влажные, мягкие...

Что-то другое. Нужно делать, помнить, чувствовать что-то совсем другое!

... и почему-то соленые на вкус.

ГЛАВА VI

Замок спящей красавицы. Лагерь

Он по-прежнему сидел на траве у самой границы купола оптической невидимости, положив руки на колени, а подбородок - на сплетенные пальцы, и было почти хорошо. Во всяком случае, тихо и безмятежно. Ни одной лишней мысли - только небо и низкий охристый горизонт. Жара и стрекот кузнечиков.

Услышав за спиной шаги, Александр Нортон не обернулся. За спиной все время ходили - лагерь не такой уж большой. Но приставать к нему, бывшему командиру, с разговорами и расспросами, к счастью, уже разучились: все, даже Стен. Впрочем, кажется, теперь им есть, чем заняться, о чем спорить и чего ждать.

Сон. Один общий СОН на всех. Смелая, не доказанная пока гипотеза контактолога Ляо Шюна, доводами за и против которой гудит сейчас весь лагерь. СОН, успешно заменяющий жизнь - столетнее растительное существование корнями в землю. Наверное, красивый, цветной, счастливый сон... Красивая, цветная, счастливая жизнь.

А потом кто-то, уверенный, что ему лучше знать, врывается в эту жизнь, грубо трясет за плечо, пропускает сквозь виски электрический разряд: просыпайся! Взгляни, что ты такое на самом деле. Пойми, осознай: все, что было в твоей жизни до сих пор, - детство, мама, юность, друзья, любовь, мечты, будущее, - всего лишь сон, патологический СОН! А теперь ты проСНУлся - подопытное растение с оборванными корнями. И циничный экспериментатор по фамилии Нортон еще и поинтересуется: "Что тебе снилось?.. Немного не по себе, правда?!.."

Конечно, тот мальчик не мог понять слов. Конечно, он умер не только от нервного потрясения - не в его возрасте... "условном возрасте", как они отмечали в описи в первые экспедиционные дни. Конечно, можно не мучиться догадками, а просто взять у Стена результаты экспертизы тела... но зачем?

Сухая трава уже минут пять робко потрескивала за спиной: кто-то переминался там с ноги на ногу, не решаясь заговорить. И не решится, если ты сам не обернешься, - подумал Нортон не без удовлетворения, стертого и линялого, как и все остальные чувства.

Он обернулся.

Разумеется, Феликс Ли. Кому, кроме него?

- Командир Нортон, - смущенно заговорил молодой инженер, - я к вам... есть одно... Можно, я присяду с вами, командир Нортон?

Он пропустил "командира" мимо ушей. Парень говорит так по привычке, не вкладывая в это звание особого смысла, - так зачем же кокетничать, изображая короля в изгнании?

- Садись.

Инженер Ли по-детски опустился на корточки. Он, как и все в лагере, загорел до оттенка обожженного кирпича, кожа на голых руках шелушилась и облезала. К тому же он, похоже, не брился несколько дней: темная поросль беспорядочно подернула красно-коричневые щеки.

Феликс исподлобья смотрел на Александра - и молчал. Он мог молчать так же бесконечно долго, как и топтаться у него за спиной; в собственных же интересах стоило завести разговор самому.

- Значит, тебе удалось поприсутствовать при великом открытии. И что ты об этом думаешь?

Получилось топорно и глупо; но цель была достигнута. Феликс вскинул голову и вступил в беседу:

- Рано что-то думать. Сейчас программист Олсен разрабатывает обеспечение для дешифратора, чтоб он мог взять информацию в любом виде, не только вербальную... Я его видел только что, - в смысле, Марка. Говорит, это не так уж сложно, в компьютерной системе "Атланта" таких программ сколько хочешь, нужно только скачать и адаптировать...

Нортон усмехнулся:

- Кто бы сомневался.

Имя Марка Олсена смутно шевельнулось в голове напоминанием о чем-то неисполненном, отложенном на потом. Да, точно: давным-давно, еще до последнего полета в Замок, до жуткого эксперимента с Караджани... Программист что-то хотел сказать ему, Нортону, но, похоже, передумал... и слава Богу. Человек имеет право побыть один, не нагружаемый чужими проблемами. Хватит одного Феликса Ли с его вечными...

Неожиданно для себя он вдруг обозлился и резко бросил:

- Что тебе? Ну?! Только быстро.

И тут же понял, что совершил ошибку: парень снова смешался и смотрел на него изумленными собачьими глазами. Теперь еще черт-те сколько будет собираться с духом...

- Мне надо, чтобы вы увидели кое-что... то есть... словом, чтобы увидели. Это важно, командир Нортон. Очень важно. Я прошу вас, пойдемте со мной.

Феликс выпалил все это на одном дыхании и, поставив точку, вскочил на ноги, словно отпущенная клавиша. Сам нарвался, мрачно подумал Нортон. Если бы дать парню возможность объяснить все по-человечески, можно было б отделаться отцовским советом, не сходя с места. Сам виноват. Придется.

Он тяжело поднялся.

- Куда?

- В Замок спящей красавицы.

* * *

- Ты хоть понимаешь, что это дисциплинарное преступление? Командир Брюни, кажется, еще не отменял запрета самовольно покидать лагерь, а согласно Уставу...

Получилось вяло и равнодушно; ничего похожего на грозную апелляцию к документам и авторитетам. Феликс Ли на ходу досадливо помотал головой:

- Ерунда. Туда все время летает кто-то из наших. Уже половину продуктов съели из того, что вы тогда привезли.

Даже так? Нортон присвистнул. Хотя, впрочем, ему-то какое дело?

- Не понимаю, почему бы нам не поставить в известность Стена и не взять катер.

Парень аж затормозил:

- Не надо, командир Нортон! Я очень вас прошу, не надо.

Они уже пересекли лагерь, ухитрившись ни на кого не наткнуться, и, конспиративно скрываясь за корпусом "Атланта", приблизились к границе купола. Александр любил это сюрреалистическое мгновение: шаг, взгляд через плечо - а за тобой уже ничего нет. Ни колоссальной, подавляющей громадины космического корабля, ни его не менее грандиозной тени, ни людского муравейника, копошащегося в этой тени. Воздух, трава и небо - равномерно со всех сторон.

Другое дело, что их, беглецов по ту сторону купола, из лагеря прекрасно видно. И будет видно еще ой как долго - на плоской, как блин, выжженой равнине. Селестену Брюни стоит лишь случайно повернуть голову в их сторону. Феликс - дурак, мальчишка. А кто получаешься ты сам, раз согласился пойти с ним?