Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

- Это не ответ, - сказал младший из четырех. Таул решил не обращать внимания на резкость его тона.

- Я прибыл, потому что ищу некоего мальчика. Четверо переглянулись.

- Что это за мальчик? - Младший говорил как человек, привыкший, чтобы ему отвечали немедленно. Таул намеренно выждал несколько минут.

- Сам не знаю. Буду знать, только когда найду его.

- И ты надеешься, что наши оракулы укажут тебе путь? - Старейший говорил мягко в отличие от своего молодого собрата - словно в нестрогий укор тому.

- Да, надеюсь. Старейший кивнул.

- И ты согласен уплатить нам за это?

- Что уплатить? Назовите вашу цену.

- Не так это просто. Цену можно определить лишь после пророчества.

- А если пророчество окажется ложным? - Таул чувствовал, что его заманивают в ловушку.

- Это нас не касается. Платить все равно придется, - заявил молодой. Это риск, на который ты идешь. Если не согласен, уезжай немедля.

Таул не опустил глаз под пристальными взорами четверых.

- Я согласен. Старейший кивнул:

- Да будет так. Молодой встал.

- Следуй за мной, - сказал он и повел Таула по длинным коридорам.

Они спускались вниз, в подземелье - Таул убедился в этом, увидев проступившую на стенах влагу. До него стал доноситься шум. Сначала ему показалось, что это летучие мыши или какие-то звери, но, подойдя поближе, он с ужасом понял, что это кричат люди. Кровь стыла в жилах от этого слитного отчаянного вопля. Он завернул за угол - и оказался в огромной естественной пещере.

Таул едва заметил величественные скальные стены и высокий купол потолка, блистающего кристаллами. Все его внимание было приковано к рядам массивных гранитных глыб.

К каждому из них был привязан человек.

Таул ужаснулся, увидев эти иссохшие тела и волосы, отросшие до немыслимой длины. Больше всего поражали руки и ноги: мускулы на них полностью отмерли, оставив лишь обтянутые кожей кости. Грубые толстые веревки держали оракулов в полной неподвижности. Почему их не развяжут? Ведь они больше не способны тронуться с места.

Но еще ужаснее их вида был шум, который они издавали. Жуткий, полный муки вой, бешеный визг - все, что могут исторгнуть из себя терзаемые души. Ларнские оракулы попали в ад при жизни. Таул содрогнулся, поняв, что они давно утратили разум.

Не в силах смотреть на них, он отвернулся - и встретился взглядом со своим спутником.

- Оракулы исполняют волю Бога, - бесстрастно произнес тот. - Даром это не дается никому. Никто не может заглянуть в лик Бога и остаться прежним.

- Я думал, Бог добр. - Мысли Таула мешались - крик безумцев стоял в ушах, не давая сосредоточиться.

- Это заблуждение. Бог не добр и не зол. Он существует - вот и все.

- Твой Бог - не мой Бог.

- Здесь Бог один.

- Не нужно мне никакое пророчество. Я не стану потворствовать столь бесчеловечному делу.

- Ты знал, что такое Ларн, еще прежде, чем явился сюда. - В голосе проводника прозвучала едва заметная угроза.

- Да, мне говорили, но я и представить не мог, как это выглядит на самом деле. - Таул указал на оракулов, навеки привязанных к камню.

- Теперь уж поздно идти на попятный. Ты согласился уплатить нам, и оракул скажет то, что должно. - Вожатый сделал легкий знак рукой, и трое в клобуках выступили вперед. - Ты не покинешь Ларна, не заплатив свое. Вожатый двинулся вперед, и трое, сомкнувшись вокруг Таула, повели его следом.

Оракулы, мимо которых он шел, что-то жалобно кричали ему, извиваясь в своих путах. Вожатый дошел до самого конца ряда - дальше была только стена.

- Вот твой оракул. Спрашивай - и он ответит тебе. - И вожатый отошел вместе со стражей.

Таул с ужасом увидел, что затянутая туго-натуго веревка вросла оракулу в тело, - грубая и шершавая, она ясно виднелась под бледной кожей. Чтобы отвязать оракула, ее пришлось бы отдирать с мясом.

Оракул бормотал что-то на неизвестном Таулу языке. Погруженный в свои страдания, он не смотрел на Таула. Он обмочился - прикрывающее его полотно промокло, и вокруг бедер собралась лужа. Таул, желая уйти отсюда как можно скорее, задал свой вопрос:

- Где найти мне мальчика, которого я ищу?

Он не мог судить, слышал ли его оракул, - тот по-прежнему нес свою околесицу, и не было заметно, чтобы вопрос до него дошел. Таул ждал, горько раскаиваясь в том, что приехал на Ларн. Он не мог поверить, что воля Бога осуществляется таким образом.

Оракул между тем приходил все в больший раж - изо рта его показалась пена, и глаза дико вращались в орбитах. Он все громче бормотал странные, непонятные Таулу слова. Казалось, он повторяет что-то снова и снова. Таул, вслушиваясь, наклонился пониже, и запах мочи ударил ему в нос.

Оракул бился в судорогах, и слюна текла по подбородку на его тощую грудь. Таул напрягся, стараясь вникнуть в смысл. Кора? Кора леса? Оракул повторял это снова и снова, придя в полное неистовство. Таул стал смотреть на его мокрые губы, и слова вдруг обрели смысл. Нет, не "кора леса". Королевства. Четыре Королевства.

Кровь застыла у Таула в жилах, и в душе что-то дрогнуло. Оракул изрек свое слово.

Таул думал, что теперь он уймется, но тот продолжал твердить все то же. Человек в клобуке оттащил Таула прочь и повел его к выходу из пещеры. Таул оглянулся. Оракул, безразличный к его уходу, повторял свое, устремив невидящие глаза в лик Бога.

- Ну как, - спросил Баралис, не взглянув на вошедшего Кропа, - с нашим востроглазым дворянином еще ничего не случилось?

- Случилось, хозяин, да еще как - на косу он напоролся. - Экое несчастье! Но не беспокой меня больше, Кроп. У меня дела. Найди в библиотеке книгу в синем кожаном переплете, в ней много рисунков морских животных - возьми ее себе, а меня оставь в покое. - Так Баралис благодарил своего слугу за уход, которым тот окружал его после происшествия в канун зимы. Кроп поспешил уйти - ему не терпелось посмотреть картинки в новой книге.

Баралис встал и принялся шагать по комнате. Следовало о многом подумать. Его обеспокоил внезапный выезд ранним утром из замка королевской гвардии - надо узнать, какое поручение дали гвардейцам. Они отчитываются только перед королевой. Баралис и так потерял несколько дней - больше так не годится.

Кто-то постучался в его покои. Баралис открыл тяжелую дверь и раздраженно рявкнул одетому в ливрею дворецкому:

- Ну, что еще?

- Ее величество королева незамедлительно требует вас в аудиенц-зал.

Баралис ожидал чего-то в этом роде.

- Передай ее величеству, что я тотчас же приду.

Слуга ушел, а Баралис торопливо переоделся для аудиенции. Посмотревшись в ручное зеркальце, он увидел, что ожоги на лице еще заметны. Придется придумать им какое-то объяснение. Не нужно, чтобы королева заподозрила, что есть какая-то связь между ними и пожаром в канун зимы.