Наталья Литвинова - Поле вероятности

— Но, у них нет души, — проговорил Марк, внимательно слушавший Аристокла до этого

— Ошибаешься. Их чувства эволюционировали на высшую ступень чувств. Они так же, как и мы в парах, но их отношения основаны на более высоких чувствах, как ни странно сопоставимых с механикой Вселенной, одним словом, законах, нам не ведомых. Я только понял, что это пронзительно глубокое. Они сливаются воедино, рождая новое. Я силился понять их своим разумом, но тщетно. Наши девяносто процентов мозга находятся в кукольном состоянии, он копит знания, чтобы потом, в один прекрасный момент открыть путь к новым знаниям и понятиям, чтобы потом включить механизм приспособления к новой среде. И спешить объять необъятное не следует. И всё-таки кое-что сопоставимое с нашим временем я смог узнать. Теперь я знаю точно, что со временем, человек разучится убивать вообще, и не только себе подобных. Потому, как это противоречит основам жизни вселенной, противоречит сущности одинов, предназначенных только для созидания и рождения новой жизни, а старой не бывает, она просто видоизменяется. Созидание, сохранение жизни, вот те качества, к которым мы стремимся уже сегодня.

Аристокл стоял весь преображённый и просветлённый и это не вызывало у слушателей иронии. Его взгляд приобрёл мудрость и чистоту, он потерял жестокость.

— Как вы поняли, мы своим экспериментом опередили Ивана Правикова. Мы открыли новые знания, более истинные и окончательные. Для нашего человеческого разума это последний кирпичик на вершине пирамиды знаний. Дальнейшее наш мозг пока не способен воспринять, но это пока. Дело за эволюцией.

Несколько минут все присутствующие впитывали тишину неожиданного познания. Первым задал вопрос Марк:

— Аристокл, ты переполнен знаниями, почему же Айна, побывав там, лишь опустошила свой разум?

Марк с надеждой смотрел на Аристокла, нежно теребя руку Айны.

Аристокл обратив свой взор на Айну, долго собирался с мыслями, пока не выговорил:

— Её мозг спит, но он полон. Это процесс времени.

Он подошёл к ней и присел у её ног. Пристально вглядываясь в её глаза, он спросил:

— Айна, ты ничего не помнишь, из того, что видела до того, как проснулась?

— Нет, — испуганно проговорила Айна, и, ухватившись за Марка, и прижалась к нему, хотя Аристокл продолжал цепко держать её взгляд.

— Я не удивлюсь, — задумчиво произнёс он, если Айна окажется Итеей Флокки.

Всеобщий возглас удивления последовал незамедлительно. Под пытливым взглядом окружающих, Айна по-детски застеснялась, и ещё теснее прижалась к Марку, который тут же, поспешил спрятать её у своей груди.

— Аристокл, твоё воображение зашкаливает, — бросил он укоризненно.

— Не думаю. У меня есть одно веское доказательство, что Айна была ей с самого начала. Дата рождения Айны и смерти Итеи совпадают.

Вновь усилившееся удивление, разнесшееся по поляне, подействовало и на Айну. Она вдруг сделалась совсем беспомощной и напуганной.

— Если я что-нибудь вспомню, то обязательно расскажу вам, пробурчала она, — только, Марк не бросай меня, пожалуйста, если я вдруг окажусь Итеей.

По её щекам медленно потекли слёзы.

— Какая же ты Итея — ты Айна. Не слушай его, милая.

Марк прижал её к себе, и её личико зарылось в складках его рубашки.

— Я отвезу её, — сказал Марк, приглушённо и, поднявшись, подтолкнул кресло к розовому зданию.

Кресло плыло само по себе, Марк лишь двигался рядом, не спуская своего взгляда со своей любимой.

Засобирался и Вен, он лишь бросил Аристоклу:

— Не оставляй её одну, она ещё так слаба и нуждается в тебе.

— Можно было не напоминать мне об этом.

Многозначительно переглянувшись, они расстались. И Аристокл с Клейто остались под скульптурой вдвоём. Воспользовавшись этим, Клейто решилась на вопрос, который её мучил с самого начала:

— Аристокл, наши с тобой отношения, они тоже являются частью эксперимента?

— Отчасти.

— Что это значит? А наши дети?

— У нас нет детей, Оля.

Мир померк в глазах Клейто. Она просто оцепенела. С бешеной скоростью в голове прокручивалась вся её жизнь.

— Нет, этого не может быть, ты пошутил. Скажи, ты пошутил?

— Какие уж тут шутки.

— Так, может Итея Флокки, тоже не существовала?

Он опустил глаза и тихо молвил:

— Итея была.

Острая боль пронзила сердце Клейто. Вся её жизнь оказалась мифом, сказкой, игрой! А этот человек, стоящий перед ней, которого она полюбила, вовсе не шутя, лишь подшутил над ней.

— Господи, выходит, ничего не было? Не верю! Вы, Марсиане всегда умело лгали. Вы просто подогнали удобную вам вероятность!

— Оля, это был эксперимент, и ты сама дала на него согласие.

— Никакого согласия я не давала! Всё это враньё!

— Ну, хорошо, успокойся, лучше я потом тебе всё объясню.

— Нет, сейчас!

— Тогда, поверь

Он был удивительно спокоен, и это спокойствие передалось и ей.

— Как всё у тебя просто. Так с чего всё началось?

— С деревеньки Клейто.

Она задохнулась.

— Так давно?

— Оля, ну неужели ты до сих пор думаешь, что мы случайно там оказались.

— Значит, не случайно? Так, и в какой момент вы меня завербовали?

— В тот самый момент, когда ты вошла в нашу Акулу.

— А если бы это была другая женщина?

— Исключено. Мы искали тебя

— ??

— Марк надоумил.

— А вы и Марка знали?

— У нас был один учитель.

— Правиков?

— У тебя хорошая память.

— Мне не до шуток. Вся жизнь пошла насмарку.

— Почему же сразу вся. У тебя теперь есть уникальная возможность начать всё заново, учитывая ошибки, выявленные экспериментом.

— Я не хочу заново.

— К сожалению, это уже действительность

— Я не верю, Аристокл, верни всё, как было.

— Жить иллюзиями? Это невозможно, мы не Боги. Оля, очнись, твоя жизнь в самом начале, достань зеркало, ведь прошёл всего год с того самого дня.

"И в самом деле, — подумала Клейто, как я не заметила, что все вокруг помолодели, и Марк и Айна… Стоп!"

— Что ты мне всякую чушь городишь, Аристокл! Ты пошутил, скажи?

— Ты опять?

— По-твоему, выходит, что Айне сейчас всего года два, не больше.

Аристокл тяжело вздохнул, и устало произнёс:

— Айна из другого времени, поэтому и чувствует себя ребёнком. Туго ей придётся и Марку в том числе.

— Из другого времени? И если она Итея?

— Вспомни, Итея так же была не из нашего времени. Она жила во времена молодого Фарбуса.

Сдавшись, Клейто опустила голову.

— Разве это возможно?

— Ты забыла, у нас есть машина времени, но ты не станешь же ей пользоваться?