Нил Гейман - Не паникуй! История создания книги «Автостопом по Галактике»

Вогоны

«Это просто условное имя. Звучит как название какой-нибудь злодейской расы из “Доктора Кто”, “Звездного пути” и иже с ними. Похоже, правда?»

Глубокий Мыслитель

«Это имя – простая и незамысловатая шутка».

Зафод Библброкс

«Первым прототипом Зафода был один мой знакомый по Кембриджу, некто Джонни Симпсон. Сейчас он, по-моему, торгует породистыми лошадьми. Он тоже был такой нервный и гиперактивный – и тоже все время старался казаться расслабленным. Так что отчасти Зафод – это он и есть: такой парень, который все время хочет выглядеть крутым и спокойным, как слон, хотя ни минуты не может усидеть на месте. Но в остальном у Зафода никаких реальных прототипов нет, как и у других моих персонажей. Все они начинаются с какой-то абстрактной идеи, а потом приживаются и живут собственной жизнью – или засыхают на корню.

Две головы и три руки – это была одноразовая шутка для радио. Если бы я знал, сколько проблем из-за этого потом возникнет… У меня есть куча объяснений, откуда взялись вторая голова и третья рука, но все они противоречат друг другу. По одной версии, двухголовым он был от рождения, по другой – вторую голову ему пришили. Насчет третьей руки – где-то в книгах я говорю, что он специально ее себе приделал, чтобы заниматься боксом на лыжах. Потом встал вопрос, как он ухитрялся не привлекать к себе лишнего внимания на Земле. В ранних вариантах Артур – совершенно непонятно, почему, – утверждает, что на Земле у Зафода была всего одна голова и две руки и он представлялся как Фил, но мне так и не удалось объяснить это внятно. Только в компьютерной я кое-как с этим разобрался: тут Зафод появляется на костюмированной вечеринке и маскирует вторую голову под попугая, сидящего у него на плече. Он надевает на нее птичью клетку и накрывает тряпкой. Время от времени вторая голова говорит из-под тряпки: «Привет, Полли!»

Есть одна сцена, в которой Триллиан не может взять в толк, почему Зафод временами кажется умным, а временами ведет себя как идиот. Это в некотором роде автопортретная черта. Иногда я бываю такой умный, что даже сам диву даюсь, а иногда просто не понимаю, как можно быть таким тугоумным болваном, настолько безмозглым и тупым. И я не понимаю, почему мне удается писать такие вещи, которые всем вокруг кажутся чертовски остроумными, и в то же время оставаться таким дураком. Наверное, я шизофреник».

Йооден Вранкс

«Йооден Вранкс – это вспомогательный персонаж. Я ввел его, чтобы подготовить переход к одному повороту сюжета, который потом не понадобился, потому что случилось кое-что забавное, и я подумал: “А пусть лучше будет так!”

Многих персонажей интереснее упоминать вскользь, не выводя на первый план. Это как с Оолоном Коллуфидом: он упоминается всего лишь как автор нескольких книг – а потом можно просто добавлять книги, сколько потребуется. Думаю, некоторые из этих персонажей так полюбились публике именно потому, что о них ничего не говорится толком, и остается пища для воображения. А если бы я сел и прописал их основательно, получилось бы совсем не так интересно. Каких-то героев, которые тебе интересны, ты отбираешь и работаешь с ними вплотную, но есть и вот такие мелкие персонажи, которые остаются на обочине. Читатель может делать с ними что захочет – и читателя это увлекает».

Марвин

«Марвина я списал с Эндрю Маршалла. Это писатель-юморист, и они с Марвином похожи как две капли воды. Я с самого начала собирался ввести в свою историю робота, похожего на Эндрю Маршалла, и в первом варианте даже назвал его Маршаллом. Но когда дело дошло до студии, имя пришлось поменять: Джеффри Перкинс сказал, что “Маршалл” будет вызывать другие ассоциации. Раньше Эндрю был из тех, кого страшновато знакомить со своими друзьями в пабе: точно знаешь, что он начнет им грубить. Но потом он женился и с тех пор заметно повеселел.

Но однажды я выступал на радио и все-таки сказал это – что Марвин на самом деле Маршалл. Это услышала моя мать, и когда я потом позвонил ей, она заявила: “Марвин – никакой не Эндрю Маршалл! Он – Иа-Иа!” Я говорю: “Что-о?” А она: “Марвин – вылитый Иа-Иа, не веришь – пойди и перечитай”. Я перечитал… и, черт меня подери, да! Так и есть! Но, с другой стороны, в литературе полным-полно депрессивных типов. Просто Марвин – самый молодой из них и самый металлический.

Кроме того, в Марвине есть немало от меня самого. Временами я впадаю в ужасную тоску, и кое-что из этого передалось Марвину. Но, надо сказать, со мной такого уже целый год не случалось – я имею в виду таких вот тяжелых депрессий.

Любопытно, что я никогда себе толком не представлял, как Марвин должен выглядеть. Да и сейчас не представляю. По-моему, в телесериале он не такой, как надо. Для полнометражного фильма я описал его по-другому: он теперь будет не серебристый, а точь-в-точь как черный «Сааб Турбо». И зря его сделали таким квадратным в плечах: он ведь должен сутулиться. Его спроектировали совсем другим – красивым, динамичным, обтекаемым. Но он не держит осанку, и весь дизайн из-за этого пошел коту под хвост: Марвин выглядит жалко. Душераздирающее зрелище, да. Но не потому, что у него такой дизайн, а потому, что он сам себя ненавидит. Сам по себе дизайн – другое дело: он должен быть элегантным. Как и у всякого высокотехнологичного робота.

Меня часто спрашивают, кто мой любимый персонаж. Обычно я на это отвечаю сначала: «Ну, м-м-м…» – потом некоторое время молчу, а потом признаюсь: «Наверно, Марвин». Но не стану утверждать, что это какое-то особо сильное чувство».

В цветном приложении к «Санди Таймс» в июле 1981 года опубликовали интервью с Марвином:

В.: Ты хотел бы стать человеком?

О.: Если бы я был человеком, я бы ужасно грустил. Впрочем, я и так все время грущу, так что невелика разница. Иногда я думаю, что было бы неплохо стать стулом.

В.: Каково это – ощущать, что у тебя мозг размером с планету?

О.: Отвратительно. Но чтобы понять, насколько это на самом деле мерзко, нужен мозг размером с планету.

В.: Почему ты такой несчастный?

О.: Я пребываю в одном и том же настроении непрерывно с той самой секунды, как меня включили. Так уж соединены мои электрические цепи. Из рук вон плохо.

В.: А ты не можешь починиться?

О.: А зачем? Лучше я буду спокойно ржаветь себе дальше.

В.: Ты любишь читать?

О.: Еще в тот самый день, как меня включили, я прочитал все, что только можно прочесть. И все это оказалось так скучно, что перечитывать по второму разу нет смысла.

В.: А как насчет музыки?

О.: Ненавижу.