Алексей Калугин - Полет мотылька

– Я и есть опытный сновидец, – угрюмо ответил Геннадий Павлович.

– Ты в этом уверен?

Геннадий Павлович усмехнулся.

– Мы находимся в структуре сна третьего порядка, создать которую способен только опытный сновидец. Если это был не я, то кто же?

Марина оценивающе посмотрела по сторонам.

– Я не вижу новой структуры, – сказала она.

– Потому что я не стал ее воспроизводить, – ответил Геннадий Павлович. – Вне структуры третьего порядка наше общение в том виде, как оно происходит сейчас, было бы невозможно.

– Пожалуй, – согласилась Марина.

– Мне нравится твой наряд, – неожиданно для себя самого отпустил комплимент Геннадий Павлович.

Девушка была одета так же, как и в последнюю их встречу, – в узкий брючный костюм песочного цвета.

– Ты сам его придумал, – Марина все же улыбнулась польщенно. – Я всего лишь образ, созданный твоим воображением и существующий только в твоих воспоминаниях.

– И еще в снах, – добавил Геннадий Павлович.

– В снах – это впервые, – поправила Марина.

– Просто раньше я не знал своих возможностей.

– А теперь?

Геннадий Павлович пожал плечами.

– На какие еще чудеса способен опытный сновидец? – задала новый вопрос Марина.

– Создав структуру третьего порядка, я могу полностью контролировать свой сон, могу приглашать в него гостей из воспоминаний. Где бы ты сейчас хотела оказаться?

– Давай останемся там, где мы есть. Только хотелось бы присесть.

– Пожалуйста.

Геннадий Павлович даже пальцем не двинул, а рядом с Мариной уже появилось небольшое кресло. На гнутых ножках, с округлой резной спинкой, обитое розовым атласом – оно походило на музейный экспонат.

– Такое устроит? – спросил Геннадий Павлович.

– Вполне, – улыбнулась Марина, усаживаясь в кресло.

Для себя Геннадий Павлович создал более современное кресло на прямых металлических ножках и обивкой из кожзаменителя.

– Как тебе это удается? – поинтересовалась Марина.

– Это трудно объяснить словами, – на какой-то миг Геннадий Павлович испугался – ему показалось, что он не может этого объяснить, потому что сам не понимает. Но память тут же подсказала ему, что объяснения и в самом деле не существовало. – Это особая форма сознания. В какой-то момент ты вдруг понимаешь, что мир твоего сна принадлежит только тебе. Ты в нем творец, господь бог, если угодно. Но, если у бога акт творения занял неделю, то я могу повторить то же самое за несколько часов. При этом речь идет о субъективном времени – в реальном мире может пройти всего несколько минут.

– Выходит, бог был не очень опытным сновидцем, – пошутила Марина.

– Я бы не стал недооценивать его способности, – вполне серьезно ответил Геннадий Павлович. – Он ведь создавал нечто абсолютно новое, то, чего прежде никогда не существовало.

– Ты хочешь сказать, что наш мир – это просто чей-то сон?

– Помнишь историю о том, как Чжуан-цзы приснилось, что он стал мотыльком, а проснувшись, он не мог понять, кто он: Чжуан-цзы, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или же мотылек, которому снится, что он Чжуан-цзы?

Марина наклонила голову и посмотрела на Геннадия Павловича так, как никогда прежде, – казалось, она любуется им.

– Сейчас с тобой разговаривать намного интереснее, чем когда ты был моим соседом по коммуналке.

– Во сне многое видится иначе.

– Я слышала, что существует еще и структура сна четвертого порядка.

– Сколько их всего – неизвестно. Но дальше структуры третьего порядка не заходил никто. По крайней мере, я не знаком с людьми, которые создавали бы в своем сне структуру четвертого порядка.

– Это так сложно?

– Это опасно. Некоторые работы наводят на мысль, что структура четвертого порядка настолько близка к реальности, что, оказавшись в ней, человек может остаться там навсегда. Например, рассказы людей, переживших клиническую смерть, очень напоминают стадию перехода к структуре сна четвертого порядка.

– Значит, умирая, люди просто навсегда уходят в свой сон?

– Не знаю, – покачал головой Геннадий Павлович. – Насколько мне известно, экспериментальные работы со структурой сна четвертого порядка не проводились.

– Судя по всему, ты серьезно занимался изучением снов, – предположила Марина.

– Похоже на то, – согласился Геннадий Павлович. – К сожалению, я ничего об этом не помню. А вот ты, как мне кажется, ничего не знаешь о снах.

– Моя задача в проекте была иной, – я должна была способствовать созданию у тебя ложных воспоминаний. Я не понимала, да, признаться, и до сих пор не понимаю, как это происходит. Мне просто говорили, что именно я должна делать, а я только следовала полученным инструкциям.

– Но не с улицы же тебя взяли, – вполне правдоподобно изобразил удивление Геннадий Павлович.

– Я работала в учреждении, имеющем отношение к проекту, – ушла от прямого ответа Марина.

Геннадий Павлович понял это, а потому и не стал задавать других вопросов на ту же тему.

– Мы с тобой никогда прежде не встречались? – спросил он. – Я имею в виду – до проекта.

– Нет, – качнула головой Марина.

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно.

– Странно. – Геннадий Павлович озадаченно хмыкнул. – У меня такое чувство, словно я давно тебя знаю.

– На том и строился расчет, когда в твои ложные воспоминания был введен мой образ.

– Но теперь-то мы можем встретиться? Например – завтра. Как ты на это смотришь?

– Боюсь, нам это не удастся. – Марина опустила взгляд. Теперь она смотрела не на собеседника, а на свои колени.

– Не хочешь смешивать работу и личные отношения? – не очень удачно попытался пошутить Геннадий Павлович.

– Не в этом дело, – тряхнула волосами Марина. – Я ушла из проекта.

– Ну и что? – не понял Геннадий Павлович. – Я ведь не собираюсь агитировать тебя за то, чтобы вернуться.

Марина резко вскинула голову. Увидев, как блестят ее глаза, Геннадий Павлович решил, что она злится на его непонятливость.

– Я ушла из проекта, не согласовав это с руководством. Теперь мне приходится скрываться. А за тобой почти все время ведется наблюдение. Поэтому твои сны – единственное место, где мы можем встречаться. Здесь нас, по крайней мере, никто не увидит вместе. Или я ошибаюсь?

Геннадий Павлович удивленно присвистнул.

– Все настолько серьезно?

– Я полагала, тебе это известно.

– Может быть, когда-то и было известно. – Геннадий Павлович озадаченно потер подбородок. – Чертовски неудобно иметь отрывочные воспоминания.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила Марина.

– О чем?

– Здесь мы можем чувствовать себя в безопасности? Или же существует возможность отслеживать чужие сны?