Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Слева, со стороны полевой кухни, донёсся пронзительный вопль, за ним — второй и третий. Гедимин вскинулся, готовясь бежать на помощь, но увидел только аборигенов, вскочивших на бочки и потрясающих пучками дротиков. Кто-то рылся в вещах, бросая товарищам копьеметалки, кто-то махал руками Скогнам, молча наблюдающим из-за шатра, и указывал на живые вихри. Через пару мгновений двое воинов воткнули в землю копья, оглянулись на соплеменников (те подняли когти кверху) и быстро, почти бегом, направились к пологому склону. Гедимин растерянно огляделся по сторонам. «Куда их несёт? И стража, как назло, не видно…»
— Гедимин! — из-за шатров, не отрывая взгляда от экрана сканера, вышел Вепуат. — Ты не заметил тут… Ядро Сатурна!
Опустив прибор, он уставился на серые столбы. Рядом с ближайшим уже мелькали дротики — Гедимин только и видел, как блестят взлетающие наконечники, и как подбитые животные падают в заросли. Кто-то рылся там, вытаскивая добычу на видное место, ещё один абориген отмахивался палицей от пикирующих на свежее мясо хищников. Летуны не замечали ни охотников, ни гибели сородичей, — кажется, им на это просто не хватало размеров мозга.
— Ядро Сатурна… — повторил Вепуат, снова берясь за пульт. Один из дронов проплыл над обрывом, то и дело останавливаясь и меняя направление, но упорно продвигаясь зигзагами к охотникам.
— Был бы я кочевником — мимо этих олухов не прошёл бы. Они сейчас даже ядерный взрыв не заметят!
Гедимин едва заметно качнул головой. «Они не такие невнимательные…»
Очередной не то хищник, не то падальщик, нацелившийся на уже убитых животных, дёрнулся в воздухе и упал поверх груды тушек, остальные метнулись в разные стороны. Скогны отступили от цветущего холма, встали с двух сторон от Броннов, связывающих добытую дичь в охапки; ещё один абориген с копьеметалкой занял третью, свободную часть периметра. Дрон повис в воздухе, сканируя окрестности; кто-то из Скогнов, заметив его, изобразил приветственный жест. Над «валунами» всё ещё кружился живой вихрь — видимо, в пёстрых воронках было по литру питательного вещества.
— Прекрасное цветение, — защёлкало и затрещало за плечом, и Гедимин перевёл взгляд на незаметно подошедшего «богомола». Гор следил за охотниками, возвращающимися с добычей. На стоянке аборигенов уже заволновались, вынесли на улицу пласты коры, циновки, охапки широких розовых листьев.
— Прекрасное, — повторил Гор. — И так задолго до дождей. Что-то раньше времени напитало все корни влагой.
Гедимин мигнул, вспомнив недавние опыты с водой. «Мы всё-таки подняли грунтовый пласт?.. Да нет, ерунда, — какая-нибудь общеравнинная аномалия. У растений всё-таки нет мозгов — могли зацвести, не запасаясь водой…»
— Гор, — Вепуат беспокойно шевельнулся. — Скоро закопают эти… украшения?
Он кивнул на «знамёна» вдоль обрыва. За ночь какой-то незаметный падальщик добрался до отрубленных рук, — кое-где не хватало кусков кожи и даже пальцев. Гедимин запоздало вспомнил, как ведут себя останки «естественнорождённых», и почему их не хранят посреди города, и недовольно сощурился на стоянку аборигенов. Тех совершенно не смущали куски мертвечины у полевой кухни — все равнодушно пробегали мимо «знамён», занятые своими делами.
— Закопают? — удивлённо переспросил Гор. — Они мешают работе?
— Вид портят, — не стал вдаваться в разъяснения Вепуат. — Если из них сделали приманку для падальщиков — пусть уберут их под обрыв и там уже охотятся. Тут лишняя живность не нужна.
Гор повёл наручными лезвиями.
— Их переставят туда, где они не помешают, — пообещал он. — Их будут держать, пока плоть не отделится от костей. Тем, в степи, лучше напоминать, чем закончатся их набеги.
Вепуат недовольно сощурился, но кивнул.
— Напоминать лучше турелями, — прошептал он, дождавшись, когда Гор пройдёт мимо, к сторожевому посту. — А мы, выходит, подцепили водоносный пласт… Ну, хотя бы флора и фауна довольны.
— И Бронны, — добавил Гедимин, глядя на полевую кухню.
Из-под навесов выбрались все, до последнего Бронна. Только что принесённую дичь уже обдирали и потрошили, бросая ненужные части вьючным животным. Над забросанным кишками склоном тут же замелькали какие-то летучие гусеницы и пузыри с когтями. Гедимин брезгливо поморщился, но через десяток секунд оценил скорость очистки испачканной поверхности и решил, что гнить там будет нечему, и до эпидемий не дойдёт. Кто-то из охотников раздавал ещё не разделанные тушки поварам, не забывая помахать каждой в воздухе и выкрикнуть что-то горделивое. Возможно, он вовсе не хвастался — в конце концов, Гедимин не понимал интонаций Броннов и не знал их обычаев — но выглядело это именно так.
Он подошёл ближе — рассмотреть животных, считающихся съедобными, пособирать на сканер новые ДНК для списков Вепуата… Бронны забеспокоились, но, когда сармат остановился чуть в стороне, быстро перестали на него оглядываться. Из кухни уже принесли непромокаемые мешки с какими-то шуршащими порошками, двое сооружали из жаровен, палок и листьев уличную коптильню. Гедимин смотрел на широкие зеленоватые лезвия в руках поваров, переводил взгляд на рукояти вполне сносных кованых ножей в поясных ножнах — и так и не мог понять, зачем при наличии металла разделывать дичь острым камнем.
Бронн-охотник поднял над головой крупное, чуть ли не с него длиной, животное — что-то вроде толстого червя с прозрачной бахромой вдоль тела и безвольно повисшими втяжными хоботками. После первого довольного возгласа аборигены быстро переглянулись, загомонили; охотник примолк и оглянулся на Гедимина, неуверенно показывая на него острым когтем. Сармат мигнул.
Ещё пару секунд все вертели головами, будто искали кого-то и не могли найти. Потом охотник шагнул к Гедимину и шмякнул червяка перед ним на гравий.
— Yerr gzesh ti!
…Нужную «лимфу» сцеживал один из Броннов-поваров. Соплеменники порывались помочь ему, но он сердито отмахивался остатками «обескровленного» червя и быстро
