Евгений Прошкин - Слой

Петр повернулся к Людмиле – та сохраняла неприличное для женщины спокойствие. Он попытался разглядеть за маской равнодушия хоть какой-то намек на тревогу, но ему этого не удалось. Возможно, она не понимала, что им грозит. Немаляев обещал перезвонить, если не Петру, то, по крайней мере, Саперу. Вот тогда он и примет решение – оставить их в живых или убрать, как мусор. Решение это зависит от результатов обыска, но в любом случае будет окончательным. Знать бы еще, что они ищут.

Ну кухне застучали дверцы шкафчиков, заклацали тарелки, звонко рассыпались вилки с ложками. Когда помощник добрался до кастрюль, Сапер как раз покончил с видеотекой. У телевизора образовалась внушительная горка кассет, преимущественно – европейские боевики.

– Ну?! – Теряя терпение, бросил он.

– Голяк.

Сапер вновь связался с Немаляевым и, коротко доложив, дал трубку Петру.

– Вот что, сотник, – сказал Немаляев. – Люди мои сейчас уйдут. Уйдут по-хорошему. Это тебе аванс. За что, догадываешься?

– Догадываюсь, – ответил он, переводя дыхание.

– Сечешь. Уговорчик наш пока в силе. Но если я узнаю, что ты его от меня прячешь…

– Без базара, Сан Саныч.

– «Без базара»… Это ты усвоил, хамло. Я, сотник, хочу, чтоб ты проникся, чтоб до каждой извилины дошло: Роговцев! Роговцев! Роговцев! Я тебя за него золотом осыплю, или наоборот, в яму зарою – сам выбирай.

Петр тревожно посмотрел на Костю – тот потерял сознание и безвольно повис на трубе. Верный признак того, что провал кончается. Только бы он не ляпнул чего с перепугу…

Поговорив с Немаляевым, Сапер снял пистолет с предохранителя и освободил Людмилу. Ключ от наручников он кинул за телевизор.

– Возьмешь через минуту после нашего ухода, ясно? – Сказал он, целясь ей в левую грудь.

– Через две, – покладисто ответила она.

Сапер махнул рукой, и его напарник выскользнул на лестницу. Сам он пятясь отошел к двери и, подмигнув на прощание, опустил ствол. Они даже не поленились закрыть замок.

После второго щелчка Людмила бросилась к ключу и расстегнула Петру наручники.

– Мы их догоним!

– Остынь, – сказал он. – Правила игры надо соблюдать. Да и оружие…

Петр устремился в соседнюю комнату – добытый Ренатом АКС покачивался на люстре. Затвор, пружина и пустой магазин находились в разных углах, патроны отдельной кучей покоились на подушке. ПМ, также раскуроченный, валялся в пыли под креслом. «Вальтер» Зайнуллин унес с собой – с ним он не расставался даже во время похода за хлебом, а «Штайр»…

Петр разобрал диван и вытащил цветастый сверток. Здесь они не смотрели. То, что им нужно, Борис не прятал. А что нормальный человек не прячет? Все…

– Какого дьявола? – Заорал у батареи Константин. – Кто вторую руку?.. Зачем? Я что, брыкался?

– Не кипятись, мы сами только из браслетов.

– Почему бардак? – Спросил он, поглаживая разбитое в кровь запястье. – Кто приходил?

– От Немаляева приходили.

– И мы еще живы?.. Что происходит?

Услышав про обыск, он забежал в кабинет и присел над выдвинутыми из стола ящиками.

– Тетрадка, – сглотнув, произнес он.

– Они ничего не взяли.

– Значит, она здесь. Красная тетрадь. Борис проболтался. В столе, средний ящик. Где тут средний? А-а…

Он разгреб канцелярский хлам и, выпрямившись, пнул его ногой.

– Они уже искали, Костя.

– И до них кто-то, – многозначительно произнес он, поворачиваясь к Людмиле.

– Я отсюда вообще не выходила. Могла в лифчик запихнуть, но я, понимаешь ли, без него. Желаешь убедиться?

Костя пощупал языком какой-то дальний зуб и, тяжело вздохнув, отправился на кухню.

– А на кой Немаляеву тетрадь? – Спросил он через коридор.

– Он вернуться мечтает.

– Во, дурак! Он же там погиб.

– По-моему, его и другой слой устроит. Слинять ему отсюда охота.

– Это не так просто. – Константин наполнил чайник и достал из холодильника остатки колбасы. – Кушать будете? Идите сюда.

– Конечно, не просто, – подтвердила Людмила. – Но если ваш Борис сумел…

– Он не расскажет. Говорит, словами не объяснишь. Изнутри, говорит. Своим умом.

В двери мягко повернулся ключ, и все трое замерли. Петр пожалел, что не собрал автомат, но думать об этом было поздно. Он на цыпочках прокрался в прихожую и занял стойку. Костя вытер нож о брючину и отвел руку в замахе.

– Заждались? – Весело спросил Ренат, занося сумки.

Следом вошла красная, как рак, Настя.

– Уфф, я с этим отморозком больше не связываюсь. Представляете, он в универсаме… – Увидев Петра, она осеклась и заглянула в комнату. – Ничего себе… Что тут у вас творится? Да убери ты ножик!

Константин как ни в чем не бывало дорезал колбасу и принял у Рената пакет.

– Сыр купили?

– Пьем чай и сматываемся, – объявил Петр.

– Ты рехнулся? – Воскликнул Костя. – Где мы вторую базу возьмем? Три комнаты, музыкалка «хай энд». Хочешь романтики – поживи сутки на вокзале. Суток тебе хватит.

– Когда Немаляев пронюхает, что ты здесь…

– До сих пор не пронюхал. На улицу я не высовываюсь, меня, главное, к телефону не подпускать, – сказал он, покосившись на Настю.

– Его люди опишут твои приметы…

– А то я такой приметный!

– Да, Петя, на него и не смотрели, – подтвердила Людмила. – Они его за лоха приняли. Типа, мы деньги выколачиваем.

– «Типа»?! – Взвился он. – Что за речь? Что, блин, за феня?! Это вам не сходняк, не блатхата! Пока они тут рыли, могли жучков накидать – не соберешь, – добавил он, успокаиваясь.

– Пункт типа первый, – отчетливо произнесла Людмила. – Тебя здесь не ждали. Вообще никого не ждали, разве что самого Бориса. Для чего, спрашивается, им тащить сюда микрофоны? И пункт второй. Типа. Если они их все же накидали, жучков, то… «Боржоми» употреблять поздновато. Они бы уже вернулись, Петя. Два раза успели бы – на танке и без танка.

Петр не глядя взял из пепельницы чью-то тлеющую сигарету и затянулся. С омерзением посмотрел на фильтр и, убедившись, что курит тонкий, как спичка, «Вог», швырнул его в раковину.

– На демократию пробило, да? А то проголосуем.

– Мы в твоей сотне пока что не числимся, – заявила Настя.

Он зыркнул на Константина.

– Командир, я подчинюсь, – ответил тот. – Если прикажешь, я с тобой уйду. Но лучше бы ты не приказывал. Успокойся, чайку попей.

Петр поднял чашку, но, задумавшись, поставил ее обратно.

Терять квартиру было жалко, тем более, что из-за нее грохнули такого полезного человека, как Борис. Ха, это теперь выясняется, что полезный, а во время встречи он был полным дерьмом.

А разве из-за квартиры? Нет, конечно, ради безопасности. Ради нее же и нужно уйти. Того и гляди, нагрянут опять, у них и ключи имеются.