Василий Шахов - Тень Уробороса. Аутодафе

— Да будет тебе! — со смехом ответил ему Марчелло. — Не будь смешным!

— Э, заткнись, слышишь! — Чез вскинул руку и перешел на итальянский речитатив; после этого обращать на них внимание перестали.

— Мы соединились с «Цезарем», Джо. Сейчас они прокинут стыковочный тоннель, и мы выйдем к ним…

— Хорошо, Дик, я поняла.

Когда несколько человек с «Ричарда III» добрались до «Цезаря», их встретили Ясна Энгельгардт и несколько «амазонок» из московского спецотдела.

— У-у-у, ну всё-о-о-о… — протянул Калиостро, с тоской поглядывая на обрадовавшихся встрече девиц. Невзирая на устав, давние приятельницы-сослуживицы — и хмурая Полина не составила исключения — кинулись обниматься и целоваться друг с другом. Вместо ответа Дику Элинор только улыбнулся. — Это надо-о-олго… Хей, ромалэ, черт подери…

В какие-то секунды стыковочная камера наполнилась хаосом, и энтропия продолжала нарастать. Вмешаться в процесс означало умножить беспорядок, поэтому Дик, Кристиан и «Черные эльфы» стояли в стороне, ожидая, когда все это закончится.

— На тебя смотреть больно, Крис, — воспользовавшись случаем, сообщил Калиостро, чуть склонив голову к уху Элинора — не ради секретности, просто из-за воплей и визгов он рисковал бы остаться неуслышанным. — Ты хотя бы иногда спишь?

— А ты? — парировал доктор, и под глазом его, выдавая иронию, слегка дрогнула мышца.

— Засчитано, — прищелкнул языком майор СО. — Но что за обморок приключился с тобой? Вы мне с Джо голову не морочьте, рассказывай, как есть…

— Это не обморок, — (Полина наконец стала отбиваться от объятий подруг и уже предприняла попытки навести порядок.) — И если бы не Чезаре, я рисковал бы не очнуться…

Улыбка соскользнула с лица Дика, как и не бывало. Он умолк, озадаченно поежившись.

— Ну, вы закончили, или, может, прямо тут поляну накроем? — подал голос раздраженный Чезаре Ломброни. — Ля фиги ступиди маледетти![15]

— Да не переживайте, наши светила науки все еще совещаются, и нам спешить некуда! — со смехом ответила Энгельгардт, меж тем не без интереса поглядывая на новое лицо в этой компании. — А вы и есть фаустянин Кристиан Элинор?

Тот улыбнулся и первым протянул ей руку, чем, сам того не ведая, вызвал уважение всех «амазонок».

— Яська, ты уж веди нас к этим… совещающимся, — сказала Фанни. — Совещаются они, видите ли! Нас только что чуть в мелкодисперсную пыль не растерли в этом раритетном крейсере, а они совещаются! Я так подозреваю, мой папаня все еще там, с ними?

— Где же ему быть?

— Ну тогда понятно, почему они до сих пор совещаются! Он всегда не прочь почесать языком. Оп-ля, кого я вижу! И Лизун нас догнала!

Из стыковочной секции выскочила запыхавшаяся Вертинская и лицо ее перекосило от удвления тем, что все до сих пор здесь.

Тем временем командир «Цезаря», вынужденно присутствовавший на совещании ученых мужей, поскольку там происходила голографическая трансляция переговоров с руководством, принял доклады пилотов с капсул-хамелеонов, по очереди сообщивших об отступлении противника, и ответил отрицательно на их вопрос, продолжать ли преследование.

— Вы нужны здесь. Отбой.

Во главе стола возвышался величественный мужчина преклонных лет, чуть седоватый, но без единой морщины на орлином лице. На таких людях обычно задерживают внимание: гордый хищный профиль, серые глаза исподлобья, нос крючком, узкие губы и выступающий, с ямкой, подбородок равно хорошо представлялись на лице как средневекового паладина. Так и горца-абрека с древних гравюр прошлой эпохи. Его взор вцеплялся в человека, словно ястреб в куропатку, но страха не вызывал, не вызывал он также стеснения либо неприязни, а «виной» тому была добрая искренняя улыбка и лукавые искорки в глубине зрачков.

Именно так он и «вцепился» по очереди в каждого вошедшего гостя с крейсера «Ричард III» и остановился на высоком статном молодом человеке с собранными в хвост русыми волосами. На одежде длинноволосого — судя по форме, медика нью-йоркской Лаборатории — виднелись следы крови: вероятно, доктор был недавно ранен в грудь, и эту догадку подтверждал изможденный вид и потухшие глаза.

— Вау! Счастье-то какое! — умилился хмельной, по обыкновению, Тьерри Шелл. — А мы только что беседовали с твоим отцом!

— И что он сказал? — поинтересовался Дик, усаживаясь за стол напротив эксперта и биохимика.

— Что их катера уже вышли из гиперпространственного коридора и вот-вот достигнут Сна… Крис, мать твою, нам еще живой и здоровый хирург нужен! Это кто же тебя так разукрасил?!

— Да… я сам… — отмахнулся Элинор, с трудом отводя взгляд от лица «паладина».

— Ага, значит, вы там открыли новую форму устрашения врага! Пхы-р-р-р-ф-ф! — подражая лошади, смачно фыркнул Шелл. — Выскакиваете навстречу спекулатам с перекошенными мордами и делаете в режиме он-лайн зверское харакири. Даю язык на отсечение, они обгадятся от ужаса и тут же разбегутся! О'кей, мистер, с тобой мы еще побеседуем. Но все-таки хочу выразить вам с Лизбет громадную благодарность за то, что выстояли и никого не потеряли из пациентов…

— Кстати, о пациентах! — Калиостро извлек из кейса небольшую коробку, от которой сразу же повалил пар; крышка ее побелела, покрывшись в тепле инеем. — Здесь две пробирки с образцом крови клеомедянина. Как я понимаю, это тебе, — он подвинул коробку Палладасу, и тот насмешливо кивнул: мол, правильно понимаешь. — А теперь предлагаю для обоюдного удобства переместить «Цезаря» к нам, как раз будете соседствовать с фаустянским звездолетом.

— Ну что ж, коли вы так любезны и гостеприимны… — поднимаясь из-за стола, подал голос «паладин».

Походка его напоминала о шаге ягуара, та же пластика движений и вкрадчивость.

— Позвольте представить, господа, — заговорил и Алан. — Перед вами академик Михаил Савский.

Все взгляды обратились на «паладина», а он возьми да и подмигни Полине. Та, смутившись, опустила глаза и насупилась. Савский быстро подошел к стоявшему рядом с «Черными эльфами» Кристиану Элинору.

— Вы, насколько я понимаю, фаустянский монах Зил Элинор? — голосом сочным и густым уточнил академик.

— Кристиан Элинор, сэр, — подсказала Вертинская. — Разрешите выразить почтение! Я читала многие ваши монографии и…

— Мы обязательно поговорим об этом, госпожа Вертинская, — (Лиза чуть не упала в обморок от счастья: «Он меня знает! Он знает мою фамилию!») — но пока я не забыл, мне надо кое-что передать вашему коллеге.

Элинор изумленно и растерянно улыбнулся: