Айзек Азимов - Последнее новшество

На экране возник его собственный указательный палец, застывший напротив одного из ее ногтей.

— Что это?

— Это… я не знаю. Что-то очень древнее. Орнамент, который был изображен на щите в те времена, когда ими еще пользовались в битвах. Больше я ничего не знаю.

— Не знаете, о чем гласит надпись на этом завитке?

— Я… я даже понятия не имела, что это надпись. Просто какие-то каракули.

— Снится весенняя радуга, — прочел следователь. — Вы не знаете, что это означает?

— Нет, поверьте, я даже не подозревала, что это может иметь какой-то смысл.

— Даже если это может означать ваш смертный приговор?

— Нет, нет! Что вы! Это всего лишь орнамент, просто орнамент…

Его палец неожиданно исчез с экрана.

— А это что такое?

— И вовсе ничего, — сказала она, и голос ее зазвучал увереннее. — Разноцветные крапинки, разбросанные как попало. Людям нравится смотреть на них и отыскивать в них различные фигуры — это все равно что смотреть на облака.

Раздался глухой щелчок, и обычный свет сменился кроваво-красным. Теперь всю поверхность экрана заполнял один из ногтей. При монохромном освещении орнамент не был цветным, но четко были видны буквы, которые складывались из точек:

ПУШКИ ОЖИДАЮТСЯ

ПЯТОГО ОДИННАДЦАТОГО

ПАРОЛЬ ПРЕЖНИЙ.

— Эти пушки уже у нас, — заметил следователь. — И многие из тех, кто знал пароль “Все за одного”. Итак, снова спрашиваю: кто поставляет пленки?

— Хорошо, — сказала Маргарет. — Их делаю я. Хотя я не имею права работать.

— Вы только что совершили самоубийство. Вы отдаете себе в этом отчет?

Она пренебрежительно повела плечами.

— Ужасно жить, не имея работы. Мне все равно.

— Ваш муж — искусный микрогравировщик.

— У него есть разрешение на работу, — сказала она.

— Разрешение с ограничением. Он не имеет права быть дизайнером.

Маргарет молчала. Она медленно убрала руки со стола и снова сложила их вместе, прижав ногти к ладоням, словно ребенок, который приготовился играть. Следователь наблюдал за ней, и впервые за время допроса на лице его промелькнуло выражение интереса.

— Итак, — сказал он, — игра окончена, но вы все еще пытаетесь спрятать концы в воду. Ваш муж к настоящему времени, наверное, уже скрылся. Я предлагаю вам побыстрее рассказать мне все остальное.

Маргарет молчала.

— Если мы решим заняться расследованием, — негромко, с угрозой в голосе сказал следователь, — придется удалить вам ногти. Если же вы захотите с нами сотрудничать, мы, по всей вероятности, сделаем вам обезболивание.

Неожиданно девушка как будто сникла. Она вся подалась вперед и положила на стол кулак. При этом большой палец оказался сверху.

— Это карта, — сказала она ничего не выражавшим голосом. — Она видна в ультрафиолетовых лучах. Изображение немного тусклое, но, пожалуйста, не торопитесь, мне будет больно при сильном освещении.

Следователь, не говоря ни слова, щелкнул выключателем. Освещение не было видимо для глаза, но она мгновенно почувствовала, как ультрафиолетовое излучение проникает в нее. В какую-то делю секунды ладонь и запястье девушки начали интенсивно темнеть. Однако на экране не было никакого изображения, только едва заметное для глаза быстрое мерцание зеленоватого света.

Следователь, сидевший очень прямо, вдруг сложился пополам и издал ужасающий крик отчаяния. Потом конвульсивно дернулся и упал на пол.

Экран вспыхнул и погас. С ногтя большого пальца девушки сошла тонкая пленка флюоресцентной краски. Маргарет убрала со стола руку (на ней уже начали проступать пузыри), встала и обошла стол. Следователь лежал распластавшись на полу, не подавая признаков жизни. Линкольн был прав: этот человек — эпилептик. Несколько секунд интенсивного воздействия ионизирующего излучения — и с ним случился апоплексический удар…

Конечно, другого выхода не было после того, как он закричал. Через несколько секунд сюда ворвутся охранники. Пусть получают своего следователя. Он не сможет вспомнить того, что здесь с ним произошло, сколько бы ни старался. В конце концов начальники забеспокоятся и поставят на его место другого. Какое-то время симптомы эти не будут проявляться, так что могут понадобиться годы, прежде чем возникнет подозрение, что у него эпилептические припадки. Сейчас нужно создать видимость покушения. Она занесла ногу и точно ударила его носком в голову, возле уха.

Острая боль в руке помешала ей ударить осторожнее.

Из коридора до нее донеслись приглушенные крики. Маргарет оглянулась. Все сделано как надо, и надеяться ей больше не на что. Она сняла пленку с большого пальца правой руки и проглотила ее.

Яд был быстродействующий. В последнее мгновение она снова вспомнила, что наложить пленку на ноготь было до смешного просто — как вымыть ребенку руки.

Том Петри

Неизвестный знак

Харлстон уходил от гадалки в растерянности. Она предсказала, что он сделает великое открытие, и при этом очень туманно намекала на звезды и созвездия. Ворожея в точности угадала его прошлое — в том, что было известно ему одному. Она угадала также, что он инженер-электронщик, а его хобби — астрономия. Перед его уходом, однако, она высказала одно предупреждение, смысл которого остался не совсем ясен.

Несколько дней кряду он жил под впечатлением этой ворожбы. Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, предсказание будущего имеет под собой некую научную основу. Гадание некоторым образом ассоциировалось с гороскопами и знаками Зодиака, поэтому не исключалось, что “великое открытие”, которое он призван был сделать, как-то связывалось с созвездиями Зодиака. Ему припомнилось, что личность человека, по существующим представлениям, должна соответствовать знаку, под которым он родился.

Возможно, звезды излучали какую-то неизученную радиацию, которая обусловливала процессы мышления и влияла на человеческую индивидуальность. Харлстон убедился, что сам он типичный Козерог, для которого характерны уверенность в себе и терпимость по отношению к окружающим.

Он поделился соображениями со своим коллегой Вернером — экспертом в области компьютерной техники, который мыслил исключительно категориями двоичных чисел и программирования.

— Вы когда-нибудь интересовались гаданием? — как бы между прочим спросил Харлстон.

— Гаданием? — пожал плечами Вернер. — Пожалуй, нет. Эта сфера всегда представлялась мне далекой. Почему вы об этом спрашиваете?

Харлстон ответил уклончиво:

— Мне известно, что гороскопы основываются на двенадцати знаках зодиака. Некоторые утверждают, что а их помощью можно предсказать будущее. Из чистого любопытства я намереваюсь проделать кое-какие исследования, дабы убедиться, насколько это верно. Мне понадобится чья-либо помощь. Вас это могло бы как-то заинтересовать?