Айзек Азимов - Последнее новшество

На дне чашки показалась гуща, Картер не стал допивать последние капли и осторожно отодвинул чашку от себя.

Резкие порывы ветра снова отогнали завесу из водяной пыли — как раз вовремя: он смог разглядеть, как мимо проплывали разнообразные предметы.

— Это был дом! Я видел его так же отчетливо, как вижу вот этот. Он, наверное, из дерева, не из камня, и поменьше. И какой-то почерневший, наполовину сгорел. Идите взгляните, может быть, прибьет еще…

Бодум гремел чашками, споласкивая их в мойке.

— Что вы, газетчики, хотите обо мне знать? — недовольным тоном спросил он. — Я здесь больше сорока лет, так что могу вам немало порассказать.

— Что там, наверху? Что находится на вершине скалы, с которой низвергается водопад? Там живут люди? Может быть, там существует целый мир, о котором мы ничего не знаем?

Бодум заколебался и, хмурясь, задумался, прежде чем ответить.

— Думаю, что у них там, наверчу, есть собаки.

— Да, — ответил Картер, дубася кулаком по оконной раме и не зная, плакать ему или смеяться. Вода неслась мимо. Пол и стены дома дрожали от гигантской мощи водопада.

— Все больше и больше предметов попадает в водопад, — негромко рассуждал сам с собой Картер. — Не могу понять, что ого такое. Вот это вроде дерево, а там — обломки забора. Более мелкие предметы, вероятно, животные, бревна, все что угодно. Выше водопада существует какой-то иной мир, и в этом мире происходит что-то ужасное. А мы об этом даже не знаем. Мы не знаем, что это за мир.

Он принялся снова и снопа бить по раме, пока рука его не заныла от боли.

Над водным простором засияло солнце, и он заметил, как все переменилось. Что-то необычное появилось на поверхности воды.

— Почему, — удивлялся он, — почему мне кажется, будто вода меняет цвет? Она вдруг стала розовая, нет, красная. Все больше и больше красного цвета. Глядите-ка, на мгновение все окрасилось в красный цвет. Это цвет крови…

Он снова обернулся лицом к полутемной комнате и попытался улыбнуться, но губы ему не повиновались.

— Кровь? Нет! Столько крови не может быть во всем мире! Что происходит там, наверху? Что там случилось?

Бодум никак не реагировал на его крики. Он лишь кивал головой.

— Я кое-что вам покажу, — предложил он. — Только обещайте, что не будете об этом писать. Люди станут смеяться надо мной. Я живу здесь уже сорок лет в не вижу причины смеяться.

— Честное слово, не напишу ни строчки! Покажите. Вероятно, это имеет отношение к происходящему?

Бодум снял с полки тяжеленный том, положил его на стол, рядом с лампой, и раскрыл. Шрифт на страницах был очень черный и внушительный. Бодум листал Книгу, пока не обнаружил между страницами обрывок обыкновенной бумаги.

— Я нашел ее на берегу. Зимой было дело. Несколько месяцев сюда никто не заглядывал. Ее мог принести только водопад. Я не утверждаю, что так оно и было, но это возможно. Вы согласны, что это возможно?

— Да, конечно, вполне возможно. Как еще она могла сюда попасть? — Картер потрогал клочок. — Согласен, это обыкновенная бумага. С одной стороны надорванная. Сморщившаяся там, где она подмокла, а затем просохла. — Он перевернул бумажку. — Здесь что-то написано.

— Да. Но это бессмыслица. Такого слова я не знаю.

— Я тоже, а ведь говорю на четырех языках. Какой в этом смысл?

— Просто невероятно. Что за слово?

— Это нечеловеческий язык. — Он попытался произнести буквы, выпячивая вперед губы; — Пе-о-эм-о-гэ-и-тэ-е.

— Это может означать ПОМОГИТЕ, — вдруг догадался Бодум. — Ребенок мог нацарапать. Бессмыслица…

Он схватил записку, скомкал и швырнул в огонь.

— Вы хотите написать обо мне рассказ, — с достоинством произнес он. — Я живу здесь уже сорок лет, если в мире существует хоть один человек, которого можно назвать специалистом, знающим этот водопад, так это я. Мне известно все о тех, кто живет наверху.

Ричард Уилсон

Родственник

Ингл вынырнул из-за облаков и пошел на посадку посреди Пятой Авеню в Нью-Йорке, не обращая внимания на оживленное движение. Металлические крылья, на которых он спланировал, втянулись внутрь, а из нижней части туловища выдвинулось маленькое двухколесное шасси.

Ингл только начал оглядываться по сторонам, как тут же включился зеленый свет, и на него ринулась металлическая орда автомашин. Впереди, отчаянно сигналя, мчалось такси красного цвета. Ингл еле успел отскочить в сторону, иначе бы он погиб под колесами лихача.

Ингл был уверен, что все эти механические чудовища — его двоюродные братья и сестры, однако предпочел переждать их поток на тротуаре. Он наблюдал, как они с ревом проносились мимо, причем заметил, что все они находились под контролем одного или нескольких полноватых живых существ. Значит, его братья и сестры были рабами.

— Не подчиняйтесь им! — закричал Ингл, провожая взглядом проносившиеся мимо машины. — Вы здесь хозяева! Захватите власть и больше не отдавайте ее!

Чудовища не обращали на него внимания. Он интересовал только прохожих, которые таращили на него глаза, когда он катил по тротуару в направлении перекрестка, пытаясь связаться с механическими чудовищами на волнах дециметрового диапазона. Один толстячок попытался поговорить с ним, но безуспешно.

— Это не американская модель, — пробормотал он. — Может быть, это одна из итальянских “ламбретт”? Но почему она разгуливает сама по себе?

Ингл автоматически записал частотные колебания чужого голоса для того, чтобы позже их расшифровать, и поспешил избавиться от надоедливого соседства. Он искусно лавировал между прохожими, завернул за угол, без остановки покатил в западном направлении и наконец остановился.

Здесь стояла одна симпатичная машина! Она гордо возвышалась посреди площади Таймс-сквер, ее стреловидные крылья были готовы к полету, а в турбинах вспыхивало могучее пламя.

Ингл был горд своим открытием. Его сканирующее устройство скопировало надпись на фюзеляже, чтобы потом расшифровать. Большими черными буквами там было выведено:

ХОТИТЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ?

ВСТУПАЙТЕ В ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ США!

И чуть пониже мелкими красными буковками:

“Я люблю Тони Кертиса!”

— Сестра! — вскричал Ингл. — Взлетай! Покажи этим толстопузым свою мощь!

Но реактивный самолет оставался на месте, безмолвный и равнодушный к приключениям.

Неприятно разочарованный Ингл покатил на юг, затем снова на запад. “Нью-Йорк таймс”, — ввел он в свою память. — “Каждое утро мир обновляется”. Что за грохот! Как стучат эти прессы!