Джо Холдеман - «Если», 1996 № 11

К середине 30-х годов начал ощущаться определенный кризис жанра. Авторы «палп-журналов» шли в фантастику не очень охотно: во-первых, в НФ-журналах платили существенно меньше, а во-вторых, печататься в них было не очень престижно. Получался замкнутый круг: редакторы, испытывающие острый недостаток хорошей литературы, были вынуждены довольствоваться авторами «второй свежести», а то и фэнами, начитавшимися фантастики и считающими, что и они «могут не хуже». Номер, составленный из подобных опусов, отпугивал тех, кто хотел и умел писать хорошо. В 20-е годы, кстати сказать, из всех любителей жанра, стремившихся войти в литературу, удача улыбнулась лишь Джеку Уильямсону, напечатавшему свой первый рассказ в девятнадцать лет в «Amazing Stories» у Гернсбека.

В большинстве журналов ощущался перекос в сторону технической фантастики, определенная нормативность тематики. Постоянно варьировалось несколько сюжетных схем — одной из излюбленных была «космическая опера»: битвы галактических империй, похищение прекрасных звездных принцесс и спасение их доблестными героями… Точно так же в ходу было несколько «масок»-персонажей. Одна из них — «безумный ученый» (mad scientist), совершивший эпохальное открытие. Ученый мог быть добрым — тогда в борьбе за его изобретение ему помогали очаровательная дочь и ассистент (или просто отважный и симпатичный молодой человек, нужный, чтобы в финале жениться на дочери ученого). Ученый мог быть злым и лелеять мечту о мировом господстве, в таком случае отважный и симпатичный молодой человек препятствовал злодейским замыслам. Из журнала в журнал, из номера в номер переходили скудно одетые, но крайне добродетельные красотки, мускулистые красавцы с орлиным взором и благородными помыслами, инопланетяне всех видов и расцветок — чаще всего жуткие BEM (Bug Eyed Monsters), жукоглазые чудища, стремившиеся захватить Землю. Традиция изображать этих страшилищ, ставших символом клишированной НФ, пошла с майского номера журнала «Astounding Stories» за 1931 напечатались в американских журналах НФ и англичане. Одним из авторов был Джон Харрис, ставший известным широкой читательской аудитории в 1951 году после выхода его романа «День триффидов», на титуле которого он поставил свой псевдоним Джон Уиндем. Уиндем-Харрис стал, пожалуй, единственным англичанином, который получил литературную награду за публикацию фантастического рассказа в одном из журналов Гернсбека.

Кризис журнальной фантастики усугублялся масштабным экономическим кризисом, охватившим Америку в 30-е годы. И символично, что выход страны из экономической катастрофы в конце десятилетия совпал с преодолением кризиса фантастики. Это произошло следующим образом. В 1937 году владельцы журнала «Astounding Stories» (вскоре он стал называться «Astounding Science Fiction») предложили пост главного редактора молодому, но уже весьма известному писателю Джону Кэмпбеллу (он печатался под псевдонимом Дон А. Стюарт). Кэмпбелл принял предложение и оставался на посту главного редактора вплоть до смерти в 1971 году. При нем журнал стал самым интересным и читаемым НФ-изданием в Америке — наибольшая популярность пришлась на 1938–1950 годы, которые принято называть «эрой Эстаундинга».

Кэмпбелл построил издательскую политику на отказе от штампов и клише фантастики. От авторов он требовал сочетания строгости научной гипотезы со смелым полетом фантазии, причем научность фантастики понималась им не как пунктуальное следование фактам конкретных наук, но как приверженность точности, логичности в разработке идеи и развития повествования. Создаваемый фантастический мир, считал Кэмпбелл, должен иметь научное обоснование, произведение обязано быть логически непротиворечивым, посылка может оказаться сколь угодно фантастична, но следствия — строго обоснованы и полностью соответствуют выбранной гипотезе.

Благодаря Кэмпбеллу в фантастике вместо картонных героев, заполнявших страницы pulp-magazines, появились реальные люди, похожие на читателя, понятные и близкие ему: инженеры, бизнесмены, даже домашние хозяйки. Кэмпбелл требовал, чтобы поднимаемые в произведении социальные и психологические проблемы воплощались с помощью увлекательного, хорошо выстроенного сюжета. «Я терпеть не мог рассказы, которые начинаются с «атмосферы». Оставьте ее и приступайте сразу к действию», — говорил он молодым авторам. Кэмпбелл не выносил наукообразия, превращающего художественное произведение в научную лекцию. Он требовал живой манеры повествования, юмора, не выносил занудства.

Кэмпбелл быстро сходился с людьми. Высокий, шумный, энергичный, он сразу вызывал симпатию. На собеседника обрушивался водопад идей и блестящих, точных наблюдений. Бесчисленное количество повестей и рассказов родилось из переписки Кэмпбелла с авторами, из бесед в редакции или в доме главного редактора. Он заставлял авторов упорно работать над рукописями, возвращая их с сопроводительными записками, нередко превышающими по объему сам рассказ.

Практически все американские фантасты, составлявшие славу фантастики США в 40-е и 50-е годы, начинали у Кэмпбелла или прошли его школу (кроме, пожалуй, Рэя Брэдбери). Любой, самый краткий список имен будет читаться как конспект истории американской НФ: Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов, Альфред Ван Вогт, Теодор Старджон, Спрэг де Камп, Лестер дель Рей, Альфред Бестер, Сирил Корнблат, Роберт Блох, Дэймон Найт, Генри Каттнер, Фриц Лейбер… Кстати, Гарри Гаррисон, относящийся к этой же когорте, как-то заметил, что Кэмпбеллу обязаны славой, по самым скромным подсчетам, более тридцати фантастов «первого ряда». Кэмпбелл, с поразительной щедростью разбрасывая идеи, никогда затем не претендовал на авторство. Сам он с тех пор как стал работать в журнале, практически ничего не писал — издательская деятельность отнимала все время. По выражению одного из его друзей, «Кэмпбелл-редактор принес в жертву Кэмпбелла-писателя». В какой-то степени с Кэмпбеллом можно сравнить одного из самых замечательных деятелей отечественной фантастики — многолетнего редактора отдела НФ-журнала «Уральский следопыт» Виталия Ивановича Бугрова.

Кэмпбелл сыграл роль своеобразной ракеты-носителя> которая вывела на новую орбиту журнальную фантастику в США. Если в 1938 году в стране издавалось пять журналов НФ, то в 1939 число их увеличилось до тринадцати, а в 1940 — до двадцати двух. Вторая мировая война, начавшаяся для Америки в декабре 1941 года после трагедии Пирл-Харбора, существенно повлияла на развитие журналов НФ (дефицит бумаги, сложности с полиграфией, многие писатели служили в армии). К концу войны количество журналов уменьшилось на две трети.

6 августа 1945 года, когда американцы взорвали над Хиросимой невиданную по разрушительной силе бомбу, началась новая, «атомная» эра земной цивилизации. Было бы неверно говорить, что «атомная НФ» в американской литературе появилась только после 1945 года. По словам Азимова, «задолго до того, как человечество стало задумываться над тем, куда нас заведет распад урана, птенцы Кэмпбелла изобретательно и умело раскрывали перед читателями последствия этого открытия».