Алексей Корепанов - Тайна Древнего Лика

«Глаза выцарапаю!»

Жаркая волна ярости на мгновение согрела ее, и Флоренс вскочила на ноги, больше не обращая внимания на боль, готовая броситься вверх по ступеням, ворваться внутрь марсианского чудища, найти Каталински и расправиться с ним.

«Успокойся, — посоветовал кто-то из глубины сознания, странно искаженного сознания, подобного отражению в кривом зеркале. — Ему воздастся по заслугам, темнота накажет его…»

Она опомнилась и отвела взгляд от серебрящихся створок. Обхватила себя руками за плечи, медленно повернулась на месте, морщась от боли, и увидела неподалеку оранжевый комбинезон, приткнувшийся к изъеденному ветрами каменному клыку… а чуть дальше еще один… и трико, ее трико… и ботинок…

Очень скоро она выяснила, что у подножия Сфинкса раскиданы вещи, составлявшие два комплекта одежды и обуви. Нашлась и ракетница — Флоренс совершенно не помнила, когда и как выпустила ее из руки. Получалось, что все это было выброшено из Сфинкса вместе с ней или вслед за ней.

Кем или чем выброшено? И почему не выбросили и Леопольда Каталински? Или все это он сам и выбросил — и остался внутри?

К многочисленным болевым ощущениям она уже немного притерпелась, да и боль перестала быть резкой и с ней вполне можно было мириться. Тем не менее, Флоренс понадобилось довольно много времени для того, чтобы полностью одеться. Она почувствовала, что начинает согреваться, и выпрямилась, держась обеими руками за поясницу. Поморщилась и обвела взглядом рыжую равнину, испещренную тенями корявых каменных зубов. Над равниной поднималось маленькое, немощное, окутанное паутиной облаков солнце. Чужое солнце. Вдали головой великана темнел Купол, гораздо правее, на южной стороне, вонзалась в розоватое небо вершина Пирамиды. Между ними виднелся вал кизерита, доставленного транспортерами из котлована. А чуть правее этого вала должен быть…

Флоренс замерла.

Когда она вместе с Алексом отправлялась на вездеходе к Сфинксу, позади них оставался посадочный модуль. Каталински работал на экскаваторе, а Свен сопровождал груженые золотом контейнеры от котлована до «консервной банки».

Теперь модуля на месте не было…

Потрясенная Флоренс, не веря собственным глазам, обшарила отчаянным взглядом весь горизонт, — но нигде не обнаружила ничего похожего на модуль. Едва сдерживая нервную дрожь, она запрокинула голову, пытаясь отыскать в небе искорку «Арго». Однако никаких звезд уже не было видно в еще больше посветлевшем небе.

Мысли хлынули неуправляемым потоком, настигая, отталкивая, обгоняя одна другую…

Кто увел модуль, кто бросил ее здесь? Алекс? Свен?.. Время внутри Сфинкса не такое, оно замедляется… Кто знает, сколько она находилась там… Может быть, прошли сутки… а может быть — и двое, и трое суток… Этих ворот не было, и этой лестницы… Не было! Лестницу откопал Каталински? Кто, кто увел модуль?..

Командир. Конечно — командир. Ясон. Каталински пригнал «консервную банку» на «Арго», и они вместе вернулись сюда, а потом инженер откопал вход и вошел внутрь Сфинкса. И не смог выйти. А командир забрал золото и улетел… Бросив остальных… Бросив ее…

«Он разгрузится и вернется, обязательно вернется!» — пыталась убедить она саму себя, а ноги уже понесли ее к лежавшей между камней ракетнице.

Три желтых, три зеленых… Три желтых, три зеленых…

Условный сигнал. Сигнал о помощи.

Ракеты со свистящим шорохом уносились в бледное небо, и там, в вышине, вздувались огненными шарами и лопались, разбрасывая яркие брызги. Их нельзя было не заметить, их просто нельзя было не заметить оттуда, из космоса, с борта «Арго».

«Он обязательно вернется…»

Флоренс почти не контролировала себя — и, очнувшись от странного морока, обнаружила, что израсходовала весь комплект. Отшвырнув ракетницу, она присела на корточки и вновь зарыдала, громко, взахлеб — как ребенок, которого бросили ночью на кладбище. Злобно скалилось над горизонтом чужое солнце, злорадно завывал ветер, страшным зверем нависал над ней кровожадный Сфинкс — ужасное порождение ужасного Берега Красного Гора… Тени, тени все гуще и плотнее накрывали ее сознание, липкие тени с мириадами цепких коготков — и невозможно уже было избавиться от этих теней…

«Не отчаивайся… Не сдавайся…» — голос из глубины звучал все слабее и слабее.

Когда слезы иссякли, Флоренс поднялась и, держась рукой за поясницу, побрела к далекому котловану — то, светлое, шепнуло ей, что улетевший в модуле мог оставить в лагере какой-нибудь знак.

…Увы, никаких знаков в лагере не оказалось. Собственно, и не было уже лагеря, — а были только камни, оплавленные огнем двигателей модуля, и полузанесенный песком чехол от какого-то прибора. Исходив вдоль и поперек место высадки Первой марсианской, Флоренс с отчаянием убедилась в том, что модуль окончательно покинул планету. Над кизеритовым валом больше не нависали транспортеры, и ни следа не осталось от реек, по которым передвигались автоконтейнеры. Взобравшись на вал, она увидела внизу, в котловане, аккуратно упакованный в герметичную пленку экскаватор со снятыми и тоже упакованными в пленку ковшами. Золотые плитки занесло ржавой пылью, и возле бока экскаватора уже появилась невысокая пока насыпь. Не оставалось никаких сомнений в том, что все работы окончены. Во всяком случае, до прилета следующей экспедиции — если она состоится…

Солнце поднималось все выше, ветер усилился, и над равниной качалась пыльная ржавая дымка. Флоренс отрешенно опустилась на груду кизерита, расстегнула карман комбинезона — и пальцы ее наткнулись на что-то гладкое и твердое.

Марсианская крестообразная «пуговица». Алекс нашел ее в галерее, когда они шли к Сфинксу, спокойно разговаривая и не тревожась ни о чем. А дальше? Что было дальше? Стена мрака… Пустое помещение… Служитель Лучезарного… Коридор с иллюзорной преградой… А потом? Как они потеряли друг друга, когда, в какой момент не стало рядом с ней Алекса и Свена? И как она оказалась под этим мерзавцем Лео?..

Флоренс передернула плечами.

Ничего не вспоминалось. Ничего…

Марсианская вещица на ее ладони тепло сияла на солнце янтарным светом. Флоренс положила ее обратно в карман, похлопала по другому карману — и вытащила армейский батончик в звездно-полосатой обертке. Единственное, что было у нее из еды. Покачала в руке, словно взвешивая, — и вернула назад. Ни есть, ни пить ей не хотелось.

«Пока», — подумала она.

Внезапно словно открылась в ее сознании какая-то дверца — и то, что обнаружилось за дверцей, было очень отчетливым и ясным. Мозг очнулся от странного оцепенения, и она успела прикинуть кое-какие варианты.