Юрий Никитин - Ярость

Коломиец развел руками:

– Да подевреиваю Когана. Вопрос к нему есть, а у него живот схватило, убежал...

– Под... под... чего? – не понял Кречет.

Коломиец огляделся по сторонам, приглушил голос:

– Не могу же сказать, что поджидаю? Как-то неловко по отношению к коллеге. Вдруг обидится? Не скажет, но обидится? С министром финансов шутки плохи! Вдруг зарплату задержит, как шахтеру?.. А с НАТО вы гадостно правы, Платон Тарасович. Серость и тупость наступают по всему миру. Чего стоит, когда НАТО высаживается то в Африке, то в Сербии, то в Албании!.. Да, волнения утихают, наступает покой... Не скажу – могильный, но покой сытого тупого скота со жвачкой во рту. Американский покой, силой навязанный всему миру!.. Беда в том, что таких же ленивых в любом народе все же большинство. А большинству без разницы какая власть, какая вера, как Отечество называется на этот раз... Лишь бы жвачка, лишь бы работать поменьше, а получать побольше. Меня страшит, что и у нас, в России, если поставить этот вопрос на голосование... на референдум, как теперь говорят, то простой народ может проголосовать за то, чтобы отдать всю страну Америке, просить ее высадить у нас миротворческие силы!.. Мол, и при демократах голодаем так же, как голодали при коммунистах. Авось, хоть американцы наведут порядок!.. Забыли, что наводить порядок призывали еще Рюрика, а потом то немцев, то французов, то евреев...

От стола справа донесся мощный вздох Яузова:

– От коганов все беды! Кстати, где он носится?

Глава 32

В дверь заглянула Марина:

– Кленовичичевского пустить?

Кречет поморщился:

– Что-то зачастил.

– У вас к нему какое-то особое расположение, – сказала Марина. – Но если скажете, поставим его на общую очередь и только в часы приема.

Кречет махнул рукой:

– Ладно, зови. Он не наглый, не злоупотребляет. Он и так переламывает себя, ибо ходит просить не для себя, для других. Он из тех, кто для себя и щепки не возьмет.

Я с любопытством наблюдал как Кленовичичевский вошел и приближался к столу всесильного президента, на лице смущение, что мешает государственным делам, в то же время убежденность в правоте, лагеря и перестройка только показали, что был прав он, а не президенты, тогда называемые генсеками, И сейчас его долг гражданина поправлять, подсказывать, даже терпеть окрики, но стараться на благо общества.

– Что на этот раз? – поинтересовался Кречет.

– Пираты, – виновато объяснил Кленовичичевский, словно пиратили его собственные сыновья. – Нас могут внести в черные списки стран, где государство совсем не борется с пиратством! А это значит санкции...

Многих передернуло, санкции больно бьют и по богатым странам, а нищую вовсе прикончат.

– Так уж плохо? – спросил Кречет.

– Ужасно, – подтвердил Кленовичичевский. – Надо принять закон о пиратстве. Пираты, книжные или какие еще, самый большой бич нашего общества!

Кречет устало заметил:

– Послушать Когана, так самый большой бич – отсутствие финансов, послушать Яузова – проклятые демократы и евреи, развалившие страну. А оказывается – пираты.

– Но во всем мире...

– Во всем мире пираты уже отпиратились и стали банкирами. А наши... Эти защитники демократии постепенно переходят на легальный бизнес.

Коломиец дернулся в благородном возбуждении:

– Защитники демократии? Мы не хотим с ними иметь ничего общего. Какие они защитники?

Кречет видел, что все подняли головы, смотрят на него. Перевел взгляд на меня, едва заметно подморгнул, мол, буду ссылаться на ваши дикие суждения:

– А кто, по-вашему, отстоял демократию, когда танки гэкачэпистов штурмовали Белый Дом?

Кленовичичевский растерялся:

– Но это всем известно... Демократы!

Кречет горько засмеялся:

– А истина-то лежит на поверхности! Да только замечать никто не желает. Именно книжные пираты, спасли демократию! Они отстояли Белый Дом!

Уже не только Кленовичичевский смотрел ошарашенно, только я помалкивал, ибо Кречет цитировал мою статью в неприметном журнале для футурологов.

– Не видите?.. Да разве с приходом перестройки и гласности хлеба или мяса стало больше? Или дешевле? Или товаров? Мы все обнищали, мы с хлеба на воду перебиваемся!.. Единственное, что улучшилось, заметьте – это книги. Да, всю жизнь по стране шел стон, что нельзя купить хорошую книгу. Обязательно надо было доставать по блату. Или покупать из-под полы у спекулянта на книжном рынке, рискуя, что тебя вместе с ним сцапает милиция! Не так?

– Так, но...

– Какие «но»? Книжные пираты завалили прилавки именно теми книгами, которые вы, и мы, всю жизнь мечтали купить! И Булгаков в любых количествах, Цветаева, Пастернак, Ахматова, Гумилев, высокая классика, и фантастика, и детектив, и порнуха, и ужастики... И все это, опять же всем известно, что немаловажно, книжные пираты ни рубля не запросили для этого у правительства. Обернулись сами, заняв деньги у населения на подписки, но сразу же насытили рынок!.. Только в этом и сказались рынок и демократия. Все остальное: дикие цены, разруха, пожрать нечего, старое донашиваем... да что там, все было против... кроме книг!

– Ну да...

– И этой капли свободы оказалось достаточно, чтобы перевесить все горы озлобленности из-за нищеты во всем остальном. Ибо люди, выходя на улицы, видели по книжным лоткам демократию в действии!.. Видели все: рабочие, инженеры, школьники, студенты, пенсионеры, солдаты, ворье... И, несмотря на то, что не было ни хлеба, ни мяса, ни молока, все равно голосовали за рынок, ибо видели его плоды!.. А эти плоды быстрее всех успели вырастить именно книжные пираты. Да, только благодаря им люди пошли защищать Белый Дом, ложились под танки! Не из-за пустых же обещаний сделать жизнь счастливой? Эти обещания слышим всю жизнь. Тем более, что обещания счастливой жизни при рынке раздают те же члены Политбюро КПСС, которые обещали коммунизм за двадцать лет, каждой советской семье отдельную квартиру к 2000-му году... А вот книги люди увидели. Обилие книг! Невероятное изобилие. И сравнительную дешевизну, ибо как цены ни кусались, но цены на книги упали до цен на пачку сигарет, даже до цены проезда на метро! Было ли так раньше?

Коган уже вернулся, весь зеленый, как огурец, рожа унылая, но вслушивался с блестящими глазами, при первой же возможности вклинился:

– С пиратами вы абсолютно правы!.. У них вообще есть склонность спасать державы. А вон Англию так вовсе вывели во владычицы морей! Но наш народ... Илья Парфенович, не надо корчить рожу, или это она у вас вообще такая... Наш русский народ впервые ощутил гордость, когда разрешили всякие там кооперативы. Представьте, что инженер после вуза лет десять должен был пахать, пока станет просто инженером, а еще десять – зав сектором. К пенсии он мог стать заведующим отделом. И вдруг – свобода! Открывай свои фирмы, называй себя хоть сразу управляющим, хоть директором, хоть... голова кружится – президентом! И неважно, что вся фирма – это он сам и его голодная кошка, но зато заказывает визитки и предлагает, где золотом написано «Генеральный директор» такой-то!