Константа - Андрей Соболев
– Во-первых, нам нужно успокоиться, – непривычно громко ответил он, стремясь подавить панику своей жены. – Во-вторых, никому сообщать не нужно. Да и кому ты сейчас сообщишь? К тому же если это то, о чём мы думаем, то это абсолютно бессмысленно.
– Но почему? – протестовала Катя.
– Эй, я всё ещё здесь, вы не забыли? – внезапно окликнул их Евгений. – Так насколько всё плохо?
– Ох, да, прости, – замешкался Алексей. – Я опять ушёл в себя. Если кратко, то уровень радиоактивного фона необычайно высок. Каждый предмет вокруг нас, даже воздух, сейчас является источником излучения.
– Насколько высок? – терял терпение Евгений.
Максимов начал активно массировать гудящий висок, а его руки едва заметно дрожали. Похоже, хрупкая нервная система учёных не была рассчитана на такие перегрузки.
– Фон превышает обычный более чем в шесть раз.
– Сколько?! – Евгений аж подпрыгнул на месте.
Но тут Катя не выдержала, сделала глубокий вдох и выступила вперёд.
– Лёша прав, нам нужно успокоиться и мыслить трезво. По существу ситуация не настолько драматичная. Такой уровень радиационного фона не грозит нам лучевой болезнью или моментальными последствиями, но может серьёзно сказаться на здоровье людей, если мы не найдём причину происходящего.
–Пока не драматичная, – подтвердил Алексей, ставя ударение на первое слово. – Если мы с Евгением всё же правы, то подобную картину должны наблюдать на всей планете, и с каждой итерацией наложения реальности количество радиоактивных изотопов будет только расти, а фон усиливаться. Если это не остановить, то очень скоро вся планета превратится в безжизненную пустыню и без всякой войны.
– Но если так, то почему я впервые об этом слышу? – возразила Катя. – Никто больше не упоминал про полярное сияние, ни тем более про повышенный радиационный фон. Я не понимаю. Ведь учёные всего мира сейчас должны бить тревогу, а по новостям тишина.
– Потому что они не помнят, – заключил Евгений подавленным голосом, а потом набрался сил, чтобы посмотреть в глаза бывшей жене: – Это ваше наложение реальности и её перестройка происходит почти каждый день, при этом стирая память у всего человечества.
– Хм, а ведь правда, – подтвердил Алексей. – Прежде чем объявлять общественности, они попытаются провести полное исследование, оценить обстановку, но у них элементарно не хватит на это времени. Вот же… – хотел он выругаться, но в последний момент сдержался. – Человечество летит навстречу погибели, но они не смогут даже понять.
Катя боролась с целым ворохом противоречивых эмоций. В её голове никак не укладывались сумасбродные идеи, которые пытался донести до неё муж. Она очень хотела ему верить, но годы научной практики воспитали в ней здоровый скептицизм, особенно если дело касалось лженаучных теорий. Поколебавшись пару секунд, она сделала ещё один шаг к центру комнаты и осмотрела доску, исписанную каракулями Алексея.
– Господи, ребят, так вы действительно говорили серьёзно, – всё ещё с недоверием сказала Катя, а потом внимательно всмотрелась в сидящего перед ней Новикова. – Лёш, как вы вообще познакомились, и откуда он всё это знает?
– Сейчас на это нет времени, – растерялся Максимов, стараясь переключить её внимание. – Нам нужно скорее добыть как можно больше информации, пока не произошла следующая перестройка. Мы должны оценить масштаб катастрофы, а для этого нужно измерить фон в разных частях города, а лучше страны или планеты.
– Но как? – возмутилась Катя. – Ты сам говоришь, что у нас нет времени, да и кто нам даст ходить по городу?
– Подожди, дай подумать.
Максимов тихо завыл – то ли от боли, пульсирующей в его голове, то ли в огорчении от собственной беспомощности – и стал расхаживать по комнате кругами.
– Кать, у тебя остались какие-нибудь контакты твоих студентов или коллег, у кого есть дома дозиметры? – вдруг предложил он.
– Какие студенты, ты чего? Комендантский час на носу, ночь, обстрелы, дождь, наконец. Кто сейчас согласится бегать ради нас с дозиметрами? Это невозможно.
– Всё возможно, если захотеть, а иначе какой у нас выбор? Звони им быстрее, кому угодно, и под любыми предлогами заставь их измерить фон. И вообще, нам нужна любая информация. У твоего компьютера вроде остался доступ в сеть? Попробуй поискать хоть что-нибудь. Давай же!
После такого неожиданного напора от своего мужа Катя несколько секунд растерянно озиралась по сторонам, не зная, что ответить, а потом молча выбежала из комнаты. Алексей проводил её взглядом, а потом громко выдохнул.
– Ох, как же раскалывается голова от всего этого. Нужно выпить крепкого чая, – сказал он в пустоту, а потом обратился к Евгению: – Будешь?
– Да, давай, – без вопросов согласился Новиков. – Я уже забыл, когда в последний раз ел в этой жизни… да и в других тоже.
Евгений на минуту задумался, наблюдая, как Максимов включает электрический чайник на журнальном столике в дальнем углу комнаты и начинает доставать чашки из шкафчика.
– А если подумать, то это довольно забавное чувство, – добавил Новиков. – Я уже давно не ем, не сплю и порой не успеваю справить нужду. В какой-то момент ты просто обновляешься полностью, чувствуешь себя другим человеком. Хотя, если подумать, ведь это действительно так. Ходишь целый день уставший, понурый – и тут хоп! – Он щёлкнул пальцами. – Как новенький. Если бы не обстоятельства, то над этим можно было посмеяться. Но сейчас…
Евгений покачал головой и не стал заканчивать фразу. Алексей в это время снова взял в руки дозиметр, зачем-то поводил им вокруг чайника и горестно заохал, наблюдая за результатами.
– Знаешь, я не перестаю тебе удивляться.
– Да? – удивился Евгения, приподняв одну бровь. – В чём именно?
– Твоему поразительному расположению духа. Не
