Джеймс Блиш - «Если», 2002 № 06

— А… а ты как пройдешь? — с трудом выдавил я из себя.

— Бедному торговцу никто не поможет, кроме самого себя, — ответил Малур, хлопнув по поясу. — Не оставлять же кольца врагов червям и змеям?

К утру мы добрались до верхних пещер. Успели, как вскоре выяснилось, своевременно. Только лишь солнце высветило далекую башню на холме, чтоб ее черти развалили, как у городских стен заревели трубы. А потом и дробный рокот походных барабанов возвестил о том, что армия клана лур осадила город.

Веревочные лестницы быстро втянули наверх и сложили на широком уступе. Отсюда, как на планшете, был виден весь город. Можно пройтись взглядом по улочкам, переулкам и небольшим площадям с колодцами под навесами-беседками… Что творилось за стенами, разглядеть не удавалось. Виднелись лишь отряды всадников, рассыпающиеся по долине, изредка в разных местах я замечал фиолетовые вспышки ручных лучеметов.

Все-таки есть и положительная сторона в том, что прогресс немного притормозил на Тайлуре. Один хороший горный проходчик за несколько минут снес бы полгорода в мелкую пыль. Очень надеюсь, что серьезную технику успели вывезти до того, как здесь все пошло вразнос.

Малур и племянник о чем-то шептались, присев за ближайшей кучей камней. Рядом с камнями стояли ряды глиняных горшков, от которых исходил приятный запах цветочного масла. Понятно. Если полезут, есть чем отбиться. Но кто полезет по отвесной скале, с уступа на уступ, даже если найдутся двадцатиметровые лестницы?

Видимо, по этой причине воинов здесь было немного, да и то почти все либо увечные, либо с густой сединой в волосах, заплетенных в косицы. Они помогали женщинам, детям и старикам карабкаться по узкой тропинке, вырубленной в скале. Тропинка вела ко второму выступу. Там находились входы в пещеры, которые пронизывали всю гору и, как я надеялся, могли вывести нас далеко за пределы города, по другую сторону горного массива.

Малур подошел ко мне, а за ним племянник, который почему-то боялся поднять голову.

— Тумалур говорит, что выходы по ту сторону гор засыпали еще в прошлые паводки. Так приказал Хранитель Знамен. Боялись лазутчиков.

— А раньше он не мог сказать? — сердито спросил я.

— Молодой еще, — снисходительно свел пальцы Малур. — Его не спрашивают, он рта не раскрывает. Сказано ведь: воду — младшему, слово — старшему.

— Как же мы отсюда выберемся, старший и младший?

— Древние не дадут пропасть. Выведут Провозвестника и его спутников из любого ущелья зла, — убежденно сказал Малур, еле заметным движением бровей выражая удивление моему тугодумию.

— Может, остался хоть один выход, тайный, на всякий случай?

— Будем искать. Все равно надо идти к пещерам. Если не найдем проход, хоть дождемся конца осады.

— Это сколько же придется ждать? — я немного помнил тайлур-ские истории о войнах, невероятных подвигах и подобающей любому захудалому мирку героической чепухе. — Год, два года? Или еще дольше?

— К вечеру все кончится, — уверенно ответил Малур. — Видишь, сюда еды не взяли и даже скот не подняли. Стало быть, если до вечера наши не войдут в город, трусливые тай выведут все свои жалкие силы для решающей битвы. А Древние несомненно отдадут победу достойным.

Я заметил, что юный Тумалур слушал дядины речи без восторга. Таким, как он, полукровкам было все равно, кто победит. Да, наверно, и любому жителю тоже, будь он лур или тай со всеми своими коленами, вместе взятыми. Главное, успеть вовремя заплести в волосы правильные кольца.

Когда мы, уставшие и голодные, ввалились ночью в дом Тумалура, там никто не спал. Бодрствовала его мать, младшая сестра и две старые служанки, решая, пора ли доставать железные кольца, чтобы они лежали под рукой, или еще рано. Наше появление их явно удивило, но виду они не подали. А сестра Тумалура, девочка с колтуном в волосах, обрадовалась, что бинокль вернулся домой. Она вцепилась крохотными, но очень сильными ручонками в его пятнистый корпус. Малуру пришлось долго смешить ее тенями на стене от причудливо сложенных пальцев, пока она не согласилась отдать бинокль. Матери же Тумалура очень не понравилось, что мы уводим единственного мужчину в доме. Но Тумалур, узнав от дяди, кем является смешной чужак с короткими волосами цвета сухой травы, без лишних слов быстро собрался.

Наскоро перекусив, мы темными улицами спустились к городским воротам, чтобы утром выбраться из города. Но опоздали. Уже был слышен далекий гул сотен тысяч голосов, скрип тяжело груженых обозов, а потому ворота наглухо перекрыли шипастыми решетками и зажгли огромные факелы из пальмовых стволов.

Даже если перебраться через стену, неглубокий ров переплыть не удастся. Многочисленная стража у решетки и воины на стенах смотрят во все глаза. Стрела в спине или удар луча — и останется тайной, кто поплыл вверх животом к водосбросу.

Малик долго рассматривал в семейную реликвию верхнюю кромку стены и надвратные укрепления, а потом сказал, что надо идти к пещерам. Вот тогда Тумалур качнул головой и открыл было рот, но дядя строго велел ему помалкивать. А тут еще к нам стали присматриваться. Чей-то голос со стены окликнул прикорнувших у жаровни с углями стражников. Трое из них, кряхтя, поднялись и побрели в нашу сторону. Мы не стали их дожидаться и без лишних слов исчезли в ближайшем переулке.

Всю ночь мы блуждали по городу, то прячась от больших отрядов стражников, то пристраиваясь к растерянным беженцам, не знающим, где разместили их земляков и куда им самим идти. Вернуться опять в подпол никто не сообразил. Чужие волосы на моей голове сбились набок; вываливаясь из-под шлема, они лезли мне в глаза, а укрепить их как следует рука не поднималась, настолько было противно. Ближе к рассвету мы наконец оказались недалеко от пещер.

Толпа, собравшаяся у восточного конца города, быстро таяла. В мутном свете масляных фонарей по лестницам из досок и веревок карабкались по отвесному склону женщины с маленькими детьми, привязанными к спинам. У детей постарше маленькие узлы были перекинуты через плечо, а старики тащили тюки побольше. Нас приняли за воинов и велели придерживать концы веревок. А потом и мы оказались на нижнем уступе, откуда начали переправлять людей выше.

Тут и солнце взошло.

— Ты уверен, что к вечеру осада закончится? — спросил я Малура.

— Пусть убьют меня Древние, если нам придется здесь ночевать!

— Да-а… но поспать все же не помешало бы… — мой зевок навеял сонливость на Тумалура.

— Вы, там, хватит зубами клацать, — крикнул старый воин, замыкающий шествие по узкой тропе. — Идите наверх котлы чистить. Успеете отоспаться, пока за вас другие сражаются.