Анна Бильченко - Полет над грозой

Их разлучили через три месяца. Ее линкор отправлялся на дальний рубеж обороны. Майкл не сдался, он просил координаты, говорил, что свяжется с ней, как только снова запустят сверхдальний спутник связи, но она отвечала, что теперь все уже неважно, что разлука будет слишком долгой и вряд ли им удастся сохранить свои чувства. Он возражал, он не хотел вечных разлук, клялся, что все равно отыщет ее, но она рассмеялась, так тихо и грустно, что надежда умерла сама собой… Дженни сказала, что ее служба в КС — всего лишь прикрытие для важной операции. Теперь она должна была исчезнуть… для всех… и для него.

Майкл судорожно вздохнул. Воспоминания о счастливых днях приносили ему лишь боль. Сколько раз он пытался прогнать мысли о том, что Дженни уже давно нашла другого, что такая девушка недолго останется одинокой… Да и способна ли она жить одними воспоминаниями…

Тень Майкла отшатнулась от тусклого сияния фонаря и боязливо скользнула по бетонной стене. На короткое мгновение ему показалось, что он видит еще одну тень, продолжавшую двигаться после того, как он остановился. Майкл слабо усмехнулся: день, едва не окончившийся глобальной катастрофой, наложил отпечаток на его нервы. Он поднял руку, чтобы разувериться в своих подозрениях… но тень не шелохнулась.

К горлу Майкла подступил комок. Чья-то подошва скользнула по гравию, вызвав к жизни зловещий шорох. Майкл быстро оглянулся, но узкая асфальтная дорожка между двумя заборами не оставила ему путей к отступлению. Тень медленно качнулась, поглотив едва различимые мазки краски, которые остались от агит-рисунка, созданного против одной из сторон Поздних войн. Вражеский солдат, со временем утративший пол-лица и часть туловища, грозно взирал на пустую улицу, призывая южно-британцев к бдительности. С трудом веря в происходящее, Майкл наблюдал за тем, как рисунок обретает объем. Рука в перчатке, отчаянно сжимавшая плазма-нож, отделилась от бетона, притянув к себе плечи, шею и лицо, выкрашенное в неестественно белый цвет.

Спина Майкла коснулась забора. В голове мгновенно пронеслись десятки мыслей о том, кто мог сыграть с ним такую шутку, но ни один из ответов не подходил под скользящую мягкость движений, с которой к нему приближался оживший солдат. Перчатка соскользнула с его руки, открыв кожу, белую, словно известка. Четыре кольца давили на Майкла тяжелыми, мутными отблесками, внушая мысль о том, что пришло время для бесславного побега.

Так он и поступил.

Забор обрывался у пыльной дороги, отделявшей склады от обширного пустыря. Майкл позволил себе передохнуть только тогда, когда его ноги утонули в жесткой траве, а последний фонарь остался далеко позади. Опыт общения с высшими подсказывал ему, что кольца на руке незнакомца могли быть еще одним подвидом необычного оружия, к которому сильные мира сего питали нездоровый интерес. Погони не было; выждав пару минут, Майкл отправился через пустырь, испещренный небольшими холмиками. Вскоре звук его шагов стал необычно звонким: давно заброшенная посадочная площадка оказалась на том же месте, какое занимала в его воспоминаниях, — справа от дома, за которым виднелись лишь пустынные мили.

Он не был в родительском доме уже много лет: сначала Академия, потом война, миссии в других эпохах… Ключей у Майкла не было. Он прошел по дорожке, когда-то покрытой плитами, а ныне сорняками, и попросту толкнул входную дверь, надеясь, что сканер отпечатков пальцев еще работает. Дверь открылась — старинная, с круглой ручкой и замысловатой резьбой, в детстве казавшейся ему двумя скрещенными стрелами.

Длинный коридор с прозрачным потолком вел в гостиную. Ночное небо влекло к себе взгляд, но уставшему Майклу больше не хотелось вспоминать о наивных детских мечтах, мелькавших перед ним, когда он сидел на полу, в этом самом коридоре, и глядел вверх, на звезды… Гостиная, широкая, но унылая в своей пустоте, не задержала его дольше нескольких секунд. Оказавшись на кухне, Майкл попытался открутить вентиль ржавого крана, чтобы выпить хоть немного воды. Первая попытка оказалась неудачной. Майкл нажал на вентиль сильнее, но рука соскользнула, и кровь из свежего пореза скатилась по запястью.

— Кровь… — произнес он и мрачно усмехнулся. — Вот вам и кровь, мистер Роджерс…

Кран заработал с третьей попытки. Вода была не очень приятной на вид, но Майкла это не смутило. Он открыл дверцы посудного шкафа, выудил оттуда чашку, стоявшую на горке из блюдец… и мысль, внезапность которой равнялась ее абсурдности, заставила его бегом броситься в гостиную.

— Не может быть… — прошептал он, остановившись за шаг до высокого шкафа. Кусочки мозаики медленно двигались навстречу друг другу, грозясь дать ответ на опасный вопрос. Майкл вытащил из шкафа потрепанный картонный ящик, собрав всю пыль, которая хранилась на деревянных полочках. Он поставил его на ковер, присел рядом и начал осторожно вытаскивать старые вещи — по большей части, сломанные, но из таких, которые было жаль выбрасывать. Сердце Майкла билось все чаще; он дрожал от волнения, словно искатель сокровищ. Наконец, его пальцы наткнулись на то, что он хотел найти, — хотел подсознательно, даже не надеясь результат.

Майкл поднялся и подошел к зеркалу, сжимая находку в кулаке. Монокль подошел ему, словно был его собственным, и в отражении лица вдруг проступили черты, до боли напоминавшие грубоватый облик Флэтчера.

— Не может быть… — снова вырвалось у Майкла. Что это значило? Кем приходился ему Координатор Роджерс? И почему, почему он всегда оказывался заложником незнания, послушно участвуя в чужих играх?..

Сняв монокль и швырнув его в ящик, Майкл устало опустился на кровать. Его больше не беспокоил ни тусклый свет люстры, ни странные находки, ни ожившие солдаты, — лишь мысль о том, что завтрашним утром он навсегда распрощается с Космическими Силами…

— Сэр, — прозвучало в темноте. Кто-то шевельнулся под самым окном спальни, поймав блик света на запонку из темного золота.

— Сэр, — повторил он, немного громче. — У меня "SNA" с собой… а он один… Разрешите попробовать?

От стены отделилась вторая тень — гибкая, бесшумная, нечеловеческая.

— Не спеши, — послышался тихий голос. — Я проверял его… силы явно не достаточно… Прежде чем действовать, я должен быть уверен, что это он, а не какой-нибудь каэсовский дилетант…

— Но, сэр…

— Не спеши, я говорю.

Четыре кольца на бледных, тонких пальцах сверкнули причудливым кастетом.

XXII

Кусочек неба над автостоянкой медленно затягивали тучи. Лицо Джонсона мрачнело с каждой минутой: стрелка часов показывала половину первого, а хозяин кабинета до сих пор не объявился. Майор нервно прохаживался мимо пустого стола, заложив руки за спину и погрузившись в свои мысли.