Зиновий Юрьев - Чужое тело, или Паззл президента

— Грубое, — покачал головой Свистун. — Ничего себе словечко… Это вот, — он показал подбородком на след от ожога утюгом на животе, — это грубое? Да я визжал, как поросенок, которого начинают жарить живьем. И морду разукрасили, подонки… Ладно, — он с ненавистью посмотрел на капитана, — я тебе эти штучки еще припомню. А чертежи… Я сначала хотел взять их с собой, а потом засомневался, а вдруг их просто отберут, а самого меня если и не укокошат, то просто вышвырнут, как котенка, ищи потом ветра в поле. Или в суд подавай. Так, мол, и так, хотел обокрасть компанию, в которой работаю, а обокрали, выходит, самого. Чертежи готовы, как только договор будет подписан, я вам их и передам. Хоть завтра. И не забудьте, господин Фэн, не миллион, а полтора, и скажите спасибо, что я ни черта не смыслю в ценах, а то содрал бы с вас раза в два больше.

— Когда вы сможете передать чертежи, достопочтенный господин Свистунов?

— Да чего тянуть, я ж сказал, давайте завтра. Только не здесь, у меня с этой халупой уже возникли неприятные ассоциации. Давайте где-нибудь в другом месте.

— Прекрасно. Давайте завтра утром. Вы сможете подъехать к гостинице, в которой я остановился? «Балчуг-Кемпински». Если хотите, Саша может вас подвезти.

— Нет уж, извольте, только не ваш Саша. А то у меня и с ним отношения как-то не очень сложились. — Он посмотрел на капитана с ненавистью. — Подъеду сам. Буду в фойе к десяти.

— Отлично.

— Ну что ж, достопочтенный господин Свистунов, в таком случае мы можем возвращаться в Москву.

— Скоро поедем, господин Фэн, я жду наших общих знакомых, — сказал Саша.

— Каких знакомых? — Китаец подозрительно посмотрел на Сашу. — Не понимаю, о ком вы говорите…

— А вот, кажется, и они, — расплылся в улыбке капитан и распахнул дверь.

В комнату вошел Евгений Викторович и с приветливой улыбкой обвел глазами присутствовавших. — Доб-рый вечер, господа. Боже, какая неожиданная встреча, — улыбнулся он китайцу — вот уж кого я меньше всего ожидал встретить.

Фэн Юйсян на мгновенье закрыл глаза, но тут же снова открыл их. Лицо его словно посерело, напряглось, но сохраняло внешнее спокойствие.

— Значит… — начал было он, но замолчал и несколько раз кивнул, словно отвечая своим мыслям.

— Именно, так, господин Фэн, — сказал Евгений Викторович, — именно так. Но вы же бизнесмен и к тому же философ, как я понимаю. Всегда выигрывать нельзя. Так уж получилось, что на этот раз выиграть довелось мне.

— А Саша… — Фэн посмотрел на капитана.

— Саша, с вашего разрешения, это капитан ФСБ Колокольцев. Представьтесь, господин капитан.

— Капитан Колокольцев, господин Фэн. Вот мое удостоверение.

— А… Свистунов… этот след от ожога…

— Театральная постановка, которая, разумеется, снималась, — улыбнулся Евгений Викторович. — Можно посмотреть вашу запись, товарищ капитан?

— Конечно, это не качество «Аватара» в 3D, но тем не менее все можно прекрасно разобрать и вполне приемлемо в качестве доказательства для суда. Коля, — кивнул он помощнику, — покажи нам запись на своем ноутбуке.

— Не нужно, — покачал головой китаец. — Значит, и ваши рассказы о желании поступить в Лондонскую школу экономики тоже…

— Разумеется, господин Фэн.

— Что ж, могу вас только поздравить с отличной игрой. Вы были более чем убедительны.

— Спасибо, господин Фэн. Я искренне тронут вашим одобрением, — усмехнулся капитан. — Могу я сообщить о нем своему начальству?

— Конечно.

— Приятно все-таки находиться в обществе культурных людей, — улыбнулся Евгений Викторович, — никаких криков, попреков и упреков. Поэтому давайте обсудим ситуацию чуть подробнее. У вас, достопочтенный господин Фэн, довольно простая дилемма.

— А точнее?

— Выбор продолжения этой милой встречи зависит целиком от вас. Вариант первый: вы отказываетесь смотреть правде в глаза…

— Как это смотреть правде в глаза? Разве у правды есть глаза?

— Это просто такое выражение. Принимать ситуацию такой, как она есть. В таком случае мы вынуждены будем подать на вас в суд за попытку подкупа нашего сотрудника господина Свистунова и вообще за попытку экономического шпионажа. Свидетельств у нас, как вы понимаете, предостаточно. Показания самого нашего сотрудника Свистунова, показания капитана Колокольцева, он же просто Саша, киносъемка. Ну и, возможно, показания Юрия Степановича, который вывел вас на Свистунова. Он ведь не только потерял деньги, которые мечтал заработать на этой небольшой элегантной операции, не только потерял место генерального менеджера в нашей компании, он еще может тоже предстать перед судом. И, возможно, пойдет на сотрудничество со следствием, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Видите, — он кивнул в сторону молчавшего Юрия Степановича, — он уже задумался.

Конечно, суд не будет заинтересован, чтобы любыми способами засадить вас за решетку, дорогой господин Фэн. Эдак мы всех зарубежных инвесторов распугаем, которые и без того относятся к нам, скажем прямо, достаточно настороженно. И, увы, не без оснований. Но так или иначе, обвинительный приговор более чем вероятен, и огласка приведет к тому, что у вас называется «потерять лицо».

Это, как я сказал, один из вариантов решения той дилеммы, что стоит перед вами. Но есть и второй вариант.

— Какой же? — Фэн Юйсян внимательно посмотрел на Евгения Викторовича ничего не выражающими покерными глазами.

— Он может показаться вам несколько неожиданным…

— Неожиданного сегодня я видел столько, что, боюсь, досточтимый господин президент, вряд ли вы сможете еще раз удивить меня.

— Вы прекрасно держите удар…

— Что это значит?

— Это выражение из бокса. Человек, который может выдержать удар соперника и устоять на ногах.

— Благодарю вас, — церемонно наклонил голову китаец. — Вы очень любезны.

— Не торопитесь, вы еще не слышали того, что я хотел бы предложить вам в качестве второго решения вашей дилеммы. Я хотел бы отказаться от каких-либо юридических и тем более уголовных претензий к вам. Мало того, я готов предложить вам место генерального представителя нашей компании «РуссИТ» за рубежом, который возглавил бы продвижение нашего нового продукта, который так вас заинтересовал.

Фэн Юйсян помолчал, а затем усмехнулся:

— Я всегда считал вас, русских, странными людьми. Вы часто буксуете в простых ситуациях и вдруг выдвигаете самые парадоксальные идеи. С одной стороны, никак не можете изготовить, например, собственные краны для ванной — не самое, согласитесь, высокотехнологическое изделие. С другой — посылаете ракеты в космос. Скажите, господин президент, вы говорите всё это серьезно или просто хотите таким образом сделать выигранную вами у меня партию еще более унизительной для меня?