Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты

«Чего ты ждешь?» — забеспокоился Пас.

«Нам влетит по полной программе», — ответил я.

«И что? Не будешь звать помощь? Картридж у меня не резиновый».

«Давай я вскрою этот чертов капкан».

«Только попробуй! Если застрянешь, тогда нам точно конец».

Почему-то я вспомнил Краба, как он сидел на дне и задыхался, надеясь на помощь. Стало ясно, что шутки кончились. Я уже хотел начать неспешный, для безопасности, подъем, но тут до меня дошло, что я могу и не обернуться за оставшееся Пасу время. А прибывшая Молчунья не сразу сообразит что к чему и не сможет обеспечить Паса порошком для дыхания. Выход из ситуации был только один — отсоединить мой картридж и оставить его в качестве запасного товарищу.

«Я тебе оставлю свой воздух», — сообщил я ему.

Не дожидаясь возражений, я продышался, перекрыл автомат дыхания, выбил из гнезда картридж и протянул его Пасу. Тот схватил баллончик, а я устремился вверх, чувствуя, как с падением давления меня распирает изнутри сжатым воздухом. Пришлось на полпути освободить легкие, иначе они грозили лопнуть от напряжения. Кажется, умеренную кессонку я все же успел подхватить — в голове зашумело, суставы заныли, а перед глазами поплыли алые пятна. Я пробил головой зеркальную поверхность воды и тут же рывком сорвал с лица маску. На меня напал кашель, я хватал воздух ртом, а глаза слезились, словно в них попала соленая пыль. Но времени на пустяки не было, и я направился к берегу.

Добравшись до камней, я несколько секунд отдохнул, восстанавливая дыхание, потом сорвал с себя аппарат и ласты. Сердце лупило по ребрам, как будто внутри что-то взрывалось через неравные промежутки времени. Я поднялся и, шатаясь, направился к ближайшему за эллингом строению — это было здание маяка. Но, преодолев половину пути, я сбавил шаг и решил подумать. Может, не стоит ломиться, как лосю через лес? Время у Паса есть, к тому же я оставил ему остатки своего порошка. Это давало возможность нам обоим уберечь свои задницы. Я знал, как это устроить. Особой уверенности в успехе не было, но я должен был попробовать. Решившись, я изменил направление и направился в кубрик.

— Ты чего без штанов? — удивленно встретил меня Чоп у входа.

— Купался, — соврал я. — Дай штаны и рубашку.

— А твои где?

— Если обойдешься без вопросов, с меня простава в «Трех соснах».

— С этого и надо было начинать! — обрадовался Чоп, освобождаясь от формы.

Я влез в его брюки и бегом бросился к штабу, на ходу надевая рубашку. Посыльный у входа лениво щурился на солнце.

— Где Жаб? — спросил я у него.

— Был в рубке связи.

Я ворвался в дверь и зашлепал босыми ногами по лестнице. Радиорубка — первая дверь налево. Распахнув ее, я ворвался в нагретое приборами помещение и сразу увидел взводного. Он медленно отвел взгляд от экрана компьютера и устремил его на меня.

— Что случилось? — спросил он.

Мне показалось, что в его голосе послышалась не тревога, а некоторая надежда. Словно он устал ждать новостей, но точно знал, что они вот-вот его найдут.

— Где оператор? — огляделся я.

— Отпустил я его. Ну?

Мне пришлось начать издалека, иначе был риск, что Жаб убьет меня на месте.

— Однажды ночью мне была обещана помощь, — осторожно напомнил я. — Не та, какую может оказать командир подчиненному. Была ночь, шторм и сильная качка. А в «Ксении» лежали…

— Я помню, — прервал меня взводный, сузив глаза до смотровых щелочек.

— Сейчас мне нужна именно такая помощь.

Пришлось вкратце рассказать ему о нашей затее и о том, во что она вылилась.

— Идиоты! — Жаб хлопнул по столу. — Из охотников вылетали и за меньшие проступки! Год прослужили, а ума, как у морских ежей!

Я опустил взгляд и покорно выслушивал его вопли, зная, что яростные крики Жаба обычно не длятся долго. Вот если бы он шипел, как змея, надо было бы срочно искать способы сохранить свою шкуру. А это так, мелочи — скоротечные эмоции первого порядка.

— Если узнает командир базы, — прорычал взводный.

— Вот мне и надо, чтобы никто ничего не узнал, — напомнил я о цели своего визита.

Жаб замолчал.

— Сколько, говоришь, там донных капканов?

— Дно усеяно.

— Не велики ли глаза у страха? Откуда им взяться в прилегающей к базе акватории?

— Не знаю. Знаю только, что времени у Чистюли не очень много.

— Ладно. Я тебе обещал помощь, и ты ее получишь. Заодно Долговязому хвост накручу, чтобы не устраивал пункт проката глубинной техники. Когда должна подойти Молчунья?

— С минуты на минуту, — прикинул я.

— Давай, дуй к ней. Грузись на катер и гоните к мысу, где живет Долговязый. Я буду там.

— А саперы?

— Сопли утри, щенок. Выполняй приказ!

Лимит времени для высказывания собственного мнения, видимо, был мной исчерпан, так что я поспешил покинуть рубку связи. Выскочив из штаба, я увидел катер — очень уж далеко. Беда заключалась еще и в том, что хоть на нем и была связь, но Молчунья, в силу немоты, не могла ею воспользоваться. Пришлось мне взобраться на самый большой прибрежный валун и прыгать на нем, махая руками, в надежде, что она увидит меня в бинокль.

К счастью, Молчунья действительно заметила мои знаки — наверное, не спускала глаз с места нашего возможного появления. Я увидел, как катер, описав небольшую дугу, на полной скорости двинулся к берегу. И хотя двигался он стремительно, я весь извелся, ожидая его приближения. В конце концов я сбросил одежду и кинулся в воду, чтобы поплыть навстречу.

Молчунья подобрала меня метрах в пятидесяти от берега.

«Что случилось?» — спросила она, как только я перевалился через борт.

«Чистюля попал в донный капкан, — ответил я, дрожа от холода, несмотря на палящее солнце. — Гони к Долговязому. Там Жаб, он все знает».

Взревел мотор, и я едва удержался на палубе, мокрой от стекающей с меня воды.

Всю дорогу я представлял, как застрявший у дна Пас одной рукой пытается сменить опустевший картридж. Если бы у меня была возможность, я бы отдал часть собственной жизни катеру, только бы он двигался чуть быстрее. А еще лучше Пасу, чтобы он не задохнулся на дне.

Наконец мы достигли мыса. Жаб и Долговязый ждали нас на краю пирса, так что Молчунья швартоваться не стала — взводный и отставник просто запрыгнули на борт вместе со снаряжением. На животе у Долговязого висела сумка с саперными инструментами, а Жаб перекинул через плечо последнюю из незаконных «воздушек». На бедре у него висел офицерский планшет с цветным монитором.

— Какие именно капканы там выросли? — спросил меня Долговязый.

— Не знаю. Никогда в них особо не разбирался.