Андрей Мартьянов - Возрождение надежды

— Чем хуже становится погода, тем больше я понимаю, почему вы не спешите вести свое войско отбивать столицу Нардара. — Кэрис принял из рук служанки кубок с подогретым вином, им же самим, к слову сказать, и доставленным в Хмельную Гору из Дангары. — Воевать в такую погоду — пренеприятнейшее занятие. А где Фарр? Велено мне ему от Даманхура с Фейран поклоны и бла-гопожелания передать. А вместе с ними и приглашение пожаловать во дворец, на должность какого-то там священнослужителя. Уж не знаю, обрадуется ли он, но, по мне, так тамошний климат получше тутошнего.

— Фарра тебе придется в Раддаи искать. Рингволд парня туда по его желанию переправил, — сказал Драй-бен, видя, что Асверия пребывает в задумчивости и не торопится отвечать на вопросы вельха. — Хотел он перед тем, как в Белый город отправиться, с тобой повидаться, да не дождался. Слишком уж вы долго там Даманхура на Золотой Трон усаживали.

— Ну, с этим-то как раз никаких трудностей не было, — проговорил вельх, заметно расстроенный отсутствием атт-Кадира в Хмельной Горе. — Но мне ж еще пришлось в Акко сгонять — с Илиолом о совместных действиях против Гурцата договориться. А потом еще и к нарлакскому конису в Фойрег наведаться. И везде надобно было болтать: убеждать, уговаривать, доказывать. Так чего же вы все-таки на Сеггед не двинетесь?

— Ждем, когда мергейты из него сами уйдут. Мадьок с сородичами туда отправился, обещав, что через пару седмиц даже духу мергейтского там не останется.

— Даже так? — изумленно поднял бровь Кэрис. — Не слишком ли много он о себе возомнил? Десятитысячник без тангуна — он ведь только на словах най. Или этот мыслитель решил, что раз мы Подгорного Властелина порешили, так соплеменники его в тихих овечек превратятся?

— В овечек, пожалуй, не превратятся, но кое-кто, может, и задумается. Гурцат-то далеко. А ежели сумеет Мадьок убедить степняков, что дни Оранчи сочтены и до них он в любом случае скоро не доберется, так не удивлюсь, если они и впрямь на родину подадутся, — ответил Драй-бен, лениво ковыряя двузубой вилкой рыбное заливное.

— Не верю. Ой не верю! — замотал головой Кэрис то ли в знак полного несогласия со словами владетеля Руд-ны, то ли оттого, что соус к жаркому ожег ему глотку. — Это Фарр все уверял меня, будто не сумеет Чужак заставить убивать тех, кто на убийство в принципе не способен. Кому одна только мысль об убийстве претит. Якобы может он только подталкивать к злодеяниям тех, кто к ним склонность имеет. Стало быть, все степняки — прирожденные убийцы?

— Что-то я не улавливаю, к чему ты клонишь? — улыбнулся горячности вельха Драйбен.

— К тому, что дурные примеры, как всем известно, заразительны. И если поначалу Подгорному Властелину надобно было чарами своими мергейтов подталкивать да подпихивать, дабы резню затеять, то после того, как они во вкус вошли, их ему в самую пору останавливать было. Как грязь и злоба из глубин душ поднялась, тут самое страшное и началось. И не верю я, что эти самые грязь и злобу без боя назад загнать удастся. Мадьоку-то и прочим пленным тальбы прозреть помогли, а он небось этого и не заметил. Решил, что сам из паутины кровавой выпутаться сумел!

— Он-то как раз сумел, — спокойно промолвил Драйбен, переглянувшись с Асверией. — Он ведь в Цурсоговом шатре чарам Разрушителя изо всех сил противился. И кабы не это, как знать, чем дело бы кончилось.

— Ну что ж, честь ему и хвала тогда. Я-то ведь только рад буду, если все у него сладится. Хотя и не слыхал, чтобы тигров-людоедов кому-то перевоспитать удалось. — Кэрис заметил протестующее движение Асверии и шутливо замахал на нее руками: — Знаю-знаю, что ты скажешь! Мол, люди не тигры. Согласен. Но коли проснется в человеке зверь, укротить его потруднее бывает, чем иного хищника. Иначе как бы Подгорный Властелин силу такую забрать сумел?

Вельх выжидательно взглянул на Драйбена, потом на Асверию, готовый продолжать спор до бесконечности, и разочарованно вздохнул. Только во вкус вошел, только вскарабкался на любимого конька, коим было обличение рода людского, а противники уж хвосты поджали. Ну куда это, спрашивается, годится?

— Я ведь к вам всего на часок заглянул, — спохватился после непродолжительного молчания Кэрис. — Уговорил Сингона в Арр меня перенести. Тут я пока без надобности, Даманхур тоже моими советами по горло сыт, а я по Лоллии соскучился. Прихвачу Рея — и айда на Холм Эпитиаров или прямо на Хрустальный мыс.

— Вот тебе и раз! Так Рей-то уже дня три как в Аррантиаде. Вместе с Кердином туда отправился. — Драйбен прислушался к завыванию ветра за темным, похожим на черное зеркало окном, окинул пустой, освещенный лишь светом очага зал грустным взором и со вздохом добавил: — Обещал весной вернуться, да слабо мне что-то в это верится. Отыщет своих «кречетов» и не вспомнит о нас.

— Так, может, и вам со мной в Аррантиаду махнуть? — оживился вельх. Там-то зима не здешней чета. И Лол-лия рада будет. Ух повеселимся!

— А знаешь ты, что каттаканы тоже в путь собираются? — вступила в разговор Асверия.

— Говорил Рильгон, что на Перекресток Миров наведаться намерен, нехотя отозвался Кэрис, видя, что предложение его всерьез не восприняли.

— Так они, что же, в самом деле могут через него в свой родной мир вернуться? Вот ведь не было печали! И зачем ты с Кердином им об этом сказал? Ну что им в Рудне не живется? — В голосе Асверии послышались несвойственные ей плаксивые нотки.

— Да нет, все правильно. Соскучились старики по родине. И молодым про нее все уши прожужжали. Хотя жаль, конечно. Но это ведь у них не сразу получится, уйти-то. На то, чтобы свой мир отыскать, у них, верно, десятки лет уйдут. Мы к тому времени, может, не только состаримся, но и умереть успеем, неуклюже утешил Асверию Драйбен.

— Что-то ты, по-моему, привираешь.

— Они на Перекрестке Миров будут по очереди дежурить. А жить до поры в Рудне останутся.

— Так Перекресток-то этот где-то на западной оконечности Мономатаны! Чего ради им туда-сюда мотаться?

— Это нам мотаться, а им фьють — и там!.. Прислушиваясь к разговору друзей, Кэрис прикрыл глаза, размышляя о том, что бы подарить им на свадьбу. По совести говоря, ему следовало предупредить их, что вслед за каттаканами начнут готовиться в дорогу и тальбы. Старики ни за что не допустят вырождения рода, к чему неизбежно приведут их смешанные браки с людьми, а Перекресток — это все же шанс отыскать мир, куда их сородичи ушли тысячу триста лет назад. Он уже было открыл рот и тут же его захлопнул. До расставания еще далеко, а о своих намерениях Тиир может кониссе и сам рассказать. Когда сочтет нужным. А сделает он это не раньше, чем будет покончено с Гурцатом, — Тиир парень упрямый и всегда доводит начатое дело до конца…